Мать-и-мачеха

Девочка согласно покивала, не в силах произнести ни слова. Только что они с матерью были погорельцами, лишенными жилья и даже одежды. И вдруг поселятся в роскошном загородном особняке…

Не сказка ли это?

– Только вот что, - добавил Семен Петрович, прокашлявшись в кулак.
– Сын мой не должен знать о нашем уговоре. Так что при нем - молчок. Ну, да он только через неделю приедет, до этого времени мы тут со всем разберемся. Так что, согласны, девочки?

– Да!
– тихо, но хором ответили мать и дочь.

– Вот и славно!
– объявил Семен Петрович. Хлопнул в ладоши и отдал подбежавшей на этот звук Александре распоряжение: - Подготовьте для наших гостий комнату, они задержатся на пару дней. И где там, кстати, наш чай со сладостями?

Глава 6

Все происходящее казалось Марье и Павле сбывшимся сном, волшебным и прекрасным. Правда, мать насторожило предупреждение Семена Петровича. Почему он не хочет рассказывать о новом предприятии сыну? Не будет ли тот против и не свернет все на корню, когда узнает? А, может быть, у отца и сына просто напряженные отношения?

Спрашивать она не стала. Из страха упустить тот, возможно, единственный шанс, который поможет им с дочерью уверенно встать на ноги. Начать новую жизнь, где нет места нужде и страху.

Кстати, о последнем.

Тревожная мысль, что налетчики вернутся, не давала Марье покоя. Что, если это навредит новым знакомым? Ей бы не хотелось так подвести того, кто отнесся к ним с добротой и вниманием.

Во время чаепития Марья была встревожена и погружена в раздумья. Она не замечала ни вкуса прекрасного чая с оттенками малины, ни аромата сладкой выпечки, приготовленной личным поваром Вяземских. Павла, как будто чувствуя напряжение матери, тоже была необычайно молчалива и тиха. Только когда в гостиную вошла Глафира, обстановка немного оживилась.

– Здравствуйте, - поздоровалась девочка. Она прекрасно ориентировалась в знакомом пространстве и без труда смогла пересечь огромную комнату и занять место за столом, несмотря на быстрый шаг и взволнованность.
– Я была очень рада, когда узнала, что вы приедете.

– Мы тоже очень рады, - тепло улыбнулась ей Марья.
– Ты прекрасно играешь, Глафира. Заслушаться можно.

– Как тебе это удается?
– тут же добавила Павла, а после смутилась своего выпада.
– Прости, просто ты…

– Ничего, - отмахнулась Глафира, слегка порозовев от похвалы.
– Все спрашивают. Я привыкла.

– Она не полностью слепа, - добавил дед девочки.
– А нотный шрифт Брайля служит дополнительной поддержкой.

– О-о-о… - заинтересовалась Паша.
– А что это за шрифт?

– Идем, покажу!..
– предложила Глаша.

Девочки убежали наверх, оставив взрослых наедине. Теперь Семен Петрович мог сказать и спросить то, на что не решился сразу.

– Ты рассказала о пожаре?
– напомнил он. Как-то незаметно и очень быстро они с Марьей перешли на «ты», чем оба были более чем довольны.
– Но умолчала о причинах. Только правду, патологически не выношу лгунов.

Несмотря на возраст, Семен Петрович, бывший военный, не потерял ни деловой хватки, ни проницательности.

Марья вздохнула. Предстоял тяжелый и неприятный разговор. Но Семен Петрович прав, без изначального доверия совместному делу не бывать. К тому же, ей самой было на пользу облегчить душу. Слишком долго она держала все в себе.

– Муж ремонтировал и перепродавал дома, - неловко начала Марья, сама не зная, отчего смущается.
– А я… Я всю себя посвящала дому и воспитанию дочери. Диплом экономиста пылился на полке. Муж хотел сам обеспечивать семью, а я не сопротивлялась. Только после того, как он умер от сердечного приступа, поняла, что сильно сглупила. Сейчас таких экономистов без опыта пруд пруди, и отличные оценки не показатель.

– Выходит, муж не так хорошо зарабатывал, раз оставил вас с дочерью с пустыми карманами, - резонно заметил Семен Петрович. Заметил, что его собеседница побледнела, и добавил: - Ты прости старика за излишнюю прямоту. Я привык говорить то, что думаю. От этой дурной привычки уже не избавиться.

Марья улыбнулась, несмотря на то, что на глаза наворачивались слезы.

– Это хорошая привычка, говорить правду, - заметила со вздохом.
– Муж зарабатывал хорошо, но… - Она нервно покусала губу, не зная, как продолжить.
– Я и сама толком не знаю всего. Но после его смерти на пороге нашего дома появились незнакомые люди, заявили, что мой муж задолжал им. Он был хорошим, честным человеком, я до сих пор не верю, что он мог связаться с этими бандитами. Они забрали у нас практически все…

Она замолчала, снова и снова прокручивая в голове весь ужас пережитого.

– Выходит, и пожар был не случайностью?
– резонно заметил Семен Петрович.

Марья несмело кивнула.

– Те люди… Они с чего-то решили, будто я утаила от них что-то. Что-то ценное. А у меня из всего имущества - только это, - она кивнула на потрепанный чемодан.
– Простите, что вываливаю на вас все это. Но я боюсь, что эти бандиты не оставят нас в покое. Стоит встать на ноги, и они появятся снова. Не хочу впутывать вас в это…

– Девочка, - мягко проговорил Семен Петрович, по-отечески ласково глянув на Марью.
– За свою жизнь ввязывался в такие авантюры, мочил таких говнюков, о которых даже рассказывать не хочется. Фамилию или кличку их главного помнишь?

Марья покопалась в памяти, вспоминая все обрывки разговоров, что вели между собой нападавшие. Чаще всего встречалось произнесенное со страхом и порочным уважением слово «Порог». Она произнесла его вслух, мысленно вздрогнув. Как будто само слово обладало отрицательной энергетикой и несло в себе разрушительную силу.

– Максим Порогов!
– недовольно воскликнул Семен Петрович и хлопнул себя по колену.
– Та еще сволочь, не при девочках будет сказано. У моего сына с ним давние счеты. Порог всегда сует свой нос и пушку куда не следует. Ну, да ничего, Володе не впервой ставить козла на место.

Марья охнула. Вот уж не ждала она, что невольно ввяжется в чужие разборки. А Семен Петрович… Он не так прост, как может показаться на первый взгляд. С виду - пожилой и важный, а внутри - настоящий лев. А сын его наверняка еще круче. Не зря же Зоя сказала, что он заправляет всем городом.

– Мне не хочется, чтобы из-за нас у вас были проблемы, - торопливо заверила Марья.
– Если этот… Порог такой ужасный, мы с Павлой уедем и…

– Даже не думай об этом!
– предупредил Семен Петрович.
– И ты, и Павла теперь под защитой, моей и Владимира, а мы своих в обиду не даем. Живи спокойно, работай, а об остальном не беспокойся. Пусть каждый делает то, что у него лучше всего получается.

Глава 7

Пока Марья и Семен Петрович обсуждали дела, девочки знакомились. Глаша показала новой знакомой фортепьяно и даже исполнила для нее несколько любимых отрывков. Ее тонкие пальчики порхали над черно-белыми клавишами, как мотыльки над цветами, почти не касаясь, но извлекая божественно прекрасные звуки. Павла не была любительницей классики, а живое выступление вообще видела впервые. Но была так поражена, что не могла произнести ни слова. И, к собственному удивлению заметила, что на ее глаза навернулись слезы.