Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество
Шрифт:
У Е. Скобцовой в"Святой земле"речь идет не столько о соединении сына земли с матерью–землею, сколько о вольной жертве сына и принятии ее матерью:"Путь сыновства… это путь вольно выбранной жертвы. Но он осуществим только при наличии матери" [224] . Важно вспомнить, что, как показала М. Могильнер, в народнической, эсеровской"поэтике"борьба революционеров за счастье народное воспринималась как"подражание Христу"в следовании на Голгофу (жертва за народ), а благословение этого подвига матерью (олицетворяющей русскую землю, народ) понималось как"подражание Богоматери" [225] . Но неверно думать, что в"Святой земле"Е. Скобцова просто повторяет эсеровский миф.
224
Воспоминания. 1992. Т. 2. С. 193.
225
См. Могильнер М. Мифология "подпольного человека". М., 1999. С. 63.
Для понимания того, о чем идет речь в действительности, необходимо погрузиться в исторический контекст. В 1927 г. Е. Скобцова принимала активное участие в съезде РСХД в Клермоне. Как вспоминает В. В. Зеньковский,
226
См. Зеньковский В. В. Мое участие в РСХД // Вестник Р.С.Х.Д. 1998. № 178. С. 137-138.
Мысли Е. Скобцовой, становятся в этом контексте более рельефными. Все участники Движения, несмотря на разницу в своей политической ориентации, были объединены, с одной стороны, православием, а с другой – любовью к России. Как пишет В. В. Зеньковский:"Съезд в Клермоне шел впервые под знаком России" [227] . На съезде был заслушан доклад И. А. Лаговского о духовных исканиях в советской России, который"поставил с особой силой тему о духовном возрождении России и нашем в этом участии, нашей ответственности за судьбы России" [228] , и был отслужен молебен о спасении России. Именно к этому времени, вероятно, относится выступление Е. Скобцовой"12–й час", где говорится:"В каждом из нас как-то бьется единое сердце России… Материнское сердце России пережило страшную Голгофу своего народа… Сердце России бьется в каждом из нас и заставляет дерзновенно молиться и дерзновенно верить, что близится воскресенье" [229] .
227
Зеньковский В. В. Мое участие в РСХД // Вестник Р.С.Х.Д. 1998. № 178. С. 138.
228
Там же.
229
Воспоминания. 1992. Т. 2. С. 193. Причина этих надежд понятна: именно в это время была издана т. н. "Декларация" митр. Сергия (Страгородского) и "легализована" Церковь (т. е. те, кто признал "Декларацию") в Советской России. У последователей митр. Евлогия, который признал Декларацию, это вызвало надежды на то, что церковная жизнь в России придет в норму, что советская власть под воздействием Церкви постепенно трансформируется в нечто приемлемое, даже позитивное. Как известно, этим надеждам не суждено было сбыться, и в 1930 г. за совместную с англиканами молитву за гонимых в России христиан митр. Евлогий был "запрещен" митр. Сергием (Страгородским) и в 1931 г. с паствою был принят в юрисдикцию Вселенского патриарха. Следует отметить, что 13 января 1927 г., еще до принятия Декларации, митр. Евлогий был запрещен Карловацким Синодом в служении за нежелание признать за Синодом каноническое значение (митр. Евлогий был назначен указом патр. Тихона его представителем в Европе, но, по мнению Синода, этот указ был принят под давлением большевиков и силы не имел). В любом случае, митр. Евлогий, в отличие от деятелей Синода (и в первую очередь митр. Антония (Храповицкого), поддерживающего восстановление монархии и однозначно осуждавшего не только коммунизм, но и "социализм" и "масонство", т. е. западную демократию), был сторонником отказа от привнесения политики в церковную жизнь, считая, что политизация повредит делу возрождения Церкви. На фоне этих событий и проходил съезд РСХД в Клермоне, поддержавший митр. Евлогия.
Что касается отношения к Декларации матери Марии, то, если в 1927 г. она явно приняла ее, разделив надежды своей церкви, позднее, в конце тридцатых годов, она писала: "Может быть, в этом смысле для Церкви было бы полезнее не иметь официального разрешения на богослужения, а собираться тайком, в катакомбах, чем … не иметь возможность являть миру всю любовь Христову во всем опыте своей жизни" (Мать Мария.Типы религиозной жизни // Вестник Р.Х.Д. 1997. № 176. С. 28). Известно также, что в отличие от о. Димитрия Клепинина, который в лагере однозначно высказывался за слияние с Московской патриархией (см. Письма жене из лагеря Компьень // Христитанос 1999. VIII. С. 92), мать Мария об этом ничего не писала, но выражала в последнем письме матери (4.IV.1944) тревогу относительно будущего православия на Западе: "Что будет с православным Западом?" (655).
Из сообщенного В. Зеньковским факта, что Е. Скобцова пришлав РСХД вместе с"левой", то есть, видимо, эсеровской, молодежью можно истолковать и одно из наиболее темных мест"Святой земли":"Родина… Россия – влеклась раньше за сыновним путем своего народа, когда он утверждал свою человеческую свободу. Она же влечется и сейчас за ним, когда, отрекаясь от человеческой борьбы, от боя за свое человеческое право на равенство и на хлеб, начинает народ мукой воплощать заложенную в нем божественную ипостась" [230] .
230
Там же. С. 195.
Место и впрямь"темно", но его смысл можно прояснить, если иметь в виду прошлое Е. Скобцовой, которая явно отождествляет себя с землею и Россией. Сначала Кузьмина–Караваева"влеклась"вслед за народом (а эсеры были народнической партией, считали себя голосом народа) в революцию, борьбу за свободу и справедливость, а теперь, вслед за сынами России, отрекается от"человеческой борьбы, от боя за свое человеческое право на равенство и на хлеб", но не потому, что эти естественные ценности плохи, а потому, что есть нечто несравненно более высокое. Так она приходит к Церкви и Богу.
В"Святой земле"Е. Скобцова говорит о немалой ценности таких вещей, как"демократия и социализм" [231] , за которые она сама недавно боролась. Тем не менее, теперь они для нее"не святость, не полнота последней реальности, не момент слияния с Богом" [232] . Таким образом, с одной стороны, выстраивается четкая иерархия ценностей, а с другой – ни
одна из них не презирается как ничтожная, даже самая элементарная и простая ("от камня до духа – все суще и все неизбежно в последней полноте" [233] . Здесь, как и в самом понятии Богочеловечества, очевидно влияние Вл. Соловьева, который говорил о трех уровнях бытия – родовом, национально–общественном и вселенском (Е. Скобцова ссылается на идеи Соловьева в книге о нем [234] ). Бытие во Христе, в Церкви и является истинно"вселенским"(хотя для Соловьева эта"вселенскость"имела известный экуменический оттенок, которого нет у Е. Скобцовой).231
Воспоминания. 1992. Т. 2. С. 185.
232
Там же. С. 186.
233
Там же.
234
См. Кузьмина-Караваева Е. Ю. Избранное. М., 1991. С. 308.
Очерк"Святая земля"был опубликован в журнале"Путь", в основном представлявшем позицию бывших"веховцев", чья духовная ориентация отличалась от ориентации эсеров, с которыми была связана Е. Скобцова. Этой статьей она вошла в круг русских религиозных философов, с которыми не разрывала отношений до конца жизни. Начиная с нее, в произведениях Е. Скобцовой все более отчетливо выстраивается определенная иерархия ценностей, где ценности духовные отличаются от социальных (таких, как демократия и социализм), а те, в свою очередь, – от ценностей чисто материальных и количественных [235] . Процесс выстраивания такой иерархии происходит мучительно и постепенно, поскольку Е. Скобцова старается не потерять по пути ни одной из ценностей и установить между ними правильное соотношение.
235
Воспоминания. 1992. Т. 2. С. 185.
В этой иерархии"земля"находится в самом низу и именуется"слепой землей"("слепая земля родит слепую жизнь" [236] ). Но именно эта элементарная"земля", тождественная плотскому началу человека, должна быть преображена и спасена. Она сама по себе не спасает, более того, в качестве мрака и хаоса является антиподом духа, но, с другой стороны, именно она (поскольку она хранит память о всех своих сыновьях, как бы является залогом Богочеловеческого единства, спасаемая крестною жертвой, осененная Покровом Богородицы) выступает в качестве некоего единого начала, в котором как в фокусе, сходятся все пути ее сынов:"Синтез всех путей, цельность разнородных частей народа, собирание всех подвигов в единый народный подвиг дает материнство" [237] .
236
Там же. С. 186.
237
Воспоминания. Т. 2. С. 195.
Жизненный путь Е. Скобцовой чем-то напоминает путь Ф. Достоевского, который тоже прошел через увлечение социализмом, за что и попал на каторгу, но впоследствии через веру во Христа отрекся от пути насилия и политической борьбы. Главная проблема России из социальной переформулировалась для него в проблему воссоединения интеллигенции с православным народом (почвой, матерью–землей). Но Достоевский дает, так сказать,"мужское"видение этой темы. Сын народа должен припасть к народу–Церкви. В очерке"В поисках синтеза"(1929 г.) Е. Скобцова говорит, что"Достоевский был фигурой подлинно трагической" [238] , в самом деле, его идея о единении с народом исходила из изначальной разъединенности с простым народом, неизбежной по сословно–культурным причинам. Проблема ставилась не как проблема возвращения в Церковь, а как проблема единения с народом, который, впрочем, был или казался народом православным.
238
Там же. С. 128.
После русской революции уже трудно было говорить о народе так, как это делал Достоевский. Сама Россия, ее народ нуждаются в спасении. В этой перспективе Е. Скобцова дает иное,"женское"видение той же темы. Она отождествляет себя с матерью–землею, которая проходит путь"подражания Богородице", которая прошла за своим Сыном вплоть до Креста. Мать–земля влечется за своими сыновьями и спасается тем, что, не отрекается от любви к людям и естественных человеческих ценностей, принимает Божью волю, главенство Божественного над человеческим. Ее сердце пронзает меч, отделяющий духовное от душевного (см. Евр. 4, 22)."Голгофа воспринимается материнством как меч, пронзающий душу" [239] .
239
Там же. С. 191.
Для Е. Скобцовой этот"материнский"путь был мучителен и противоречив, о чем свидетельствует запутанность ее первого философского очерка, темнота некоторых его выражений, связанная с доставшимся ей в наследство языком народников и русских символистов. В очерке проглядывают черты русской мессианской идеи, которая разрабатывалась в ее статьях того времени, а также софиологии Вл. Соловьева и о. Сергия Булгакова, в то время ее духовника и учителя.
Многие идеи"Святой земли"претерпят в будущем изменения. Так, дальнейшее уточнение в поздних работах матери Марии получило и встречающееся в очерке и еще слабо проработанное соотнесение России со"святой землею":"Среди мира, Россия – всего более земля, святая земля, мать, удел Богородицы" [240] . В статье"Почитание Богоматери"мать Мария объясняет, как она понимает народную веру о России – "уделе Богородицы". Дело не в том, говорит она, что в России с особым благоговением почитают Божию Матерь, эти слова имеют и более глубокое значение:"Русское православие коренным образом уроднилоНебесную Мать человеческого рода Матери–земле" [241] .
240
Там же. С. 195.
241
Воспоминания. 1992. Т. 2. С. 124.