Мать
Шрифт:
Иван:
Поверьте нам, Пелагея Ниловна, что мы ни о чем так не беспокоимся, как именно о вашей квартирной плате. Если вникнуть поглубже, то мы именно об этом и хлопочем. Хотя бы на взгляд казалось иначе.
Мать:
Этого я не знаю.
(Возвращается на свое место.)
Антон:
Твоя мать не слишком довольна, что мы здесь.
Иван:
Ей
Мать:
Экие толстокожие! Все слова что горох об стену. Что они делают с Павлом? Попал он на фабрику и был радехонек, что получил место. Зарабатывал, правда, маловато, а в последний год и того меньше. Если у него еще урвут копейку, лучше мне совсем перестать есть. Ах, как беспокоит меня, когда он сидит над книжками и вечером, вместо того чтоб отдохнуть, бегает по собраниям, где людей только натравливают друг на друга! Этак нетрудно в два счета потерять место.
Маша (поет Власовой "Песню об исходе"):
ПЕСНЯ ОБ ИСХОДЕ
Если пищи ты лишен,
То кто тебе поможет?
Надо вывернуть страну,
Взять в руки вожжи,
Тогда придет к тебе обед,
Ты будешь гостем сам себе.
Коль для тебя работы нет,
Вставай - пора настала:
Пора перетряхнуть страну,
Дорваться до штурвала.
Так ты станешь, себе пособя,
Работодателем сам для себя.
Кто там глумится над тобой,
Будто ты чахлый и дряблый?
Не жди. Скликай слабых на бой,
Своди голодных в отряды.
Посмей тогда раздаться смех!
Вы будете сильнее всех!
Андрей (вбегает):
Полиция!
Иван:
Прячьте бумаги!
(Андрей, взяв из рук Павла гектограф, вывешивает его за окно. Антон садится на бумаги.)
Мать:
Вот видишь, Павел! Дождались полиции. Павел, что ты делаешь? Что в этих бумагах?
Маша (ведет ее к окну и усаживает на диван):
Сидите спокойно, матушка!
(Входят полицейский и пристав.)
Полицейский:
Ни с места! Кто двинется - будет застрелен! Вот это мать его, ваше благородие, а это он самый!
Пристав:
Павел Власов, я должен произвести у тебя обыск. Что за паскудное сборище здесь у тебя?
Полицейский:
Тут и сестра Сидора Халатова, арестованного сегодня утром. Не иначе как те, кого ищем.
Маша:
Что с моим братом?
Пристав:
Брат вам кланяется. Он сейчас у нас. Он агитирует наших клопов с огромным успехом. Но, увы, ему не хватает прокламаций.
(Рабочие переглядываются.)
Пристав:
Парочка камер рядом с ним еще свободна. Кстати, не найдется ли у вас прокламаций? Очень жаль, голубушка Власова, что именно на вашей квартире придется поискать прокламации.
(Идет к дивану.)
Вот видите, придется мне ваш диван вспороть. Только этого вам не хватало, правда?
(Вспарывает обивку.)
Павел. Как видите, никаких кредиток в нем не запрятано. А почему? Потому что мы - рабочие и зарабатываем слишком мало.
Пристав:
А стенное зеркало! Неужели ему надо разбиться вдребезги под жестокой рукой полицейского?
(Расшибает его.)
Вы - благонадежная женщина, я это знаю. И верно - в диване не оказалось ничего неблагонадежного. Ну а что с комодом, добрым старым комодом?
(Опрокидывает его.)
Смотри пожалуйста, ничегошеньки нету. Власова, Власова! Честные люди не хитрят. Неужто вы стали бы хитрить? А вот масленка с ложечкой, трогательный горшочек.
(Снимает его с полки и роняет.)
Вот он упал у меня на пол, и видно, что в нем одно только масло.
Павел:
Да и того немного. В нем маловато масла, господин пристав. Вот и в ящике маловато хлеба, а в банке мало чаю.
Пристав (полицейскому):
Горшок, значит, все-таки не без политики. Власова, Власова! На старости лет приходится вам иметь дело с такими кровожадными ищейками, как мы. Только этого вам не хватало. До чего ж чисто выстираны занавески! Просто загляденье.
(Срывает их.)
Иван (Антону, который вскочил, встревоженный судьбой гектографа):
Сиди! Пули захотел?!
Павел (громко, чтоб отвлечь внимание пристава):
А зачем нужно было масленку швырять на пол?
Андрей (полицейскому):
Подыми горшок!
Полицейский:
Да это Андрей Находка, тот самый малоросс!
Пристав (подойдя к столу):
Андрей Максимович Находка, ты уже сидел по политическому делу?
Андрей:
Да, в Ростове и Саратове, но только там полицейские говорили мне "вы".
Пристав (вытаскивает из своего кармана прокламацию):
А не известно ли вам, кто те мерзавцы, которые разбрасывают на фабрике преступные воззвания, а?
Павел:
Мы мерзавцев первый раз видим.
Пристав: