Матильда (др. перевод)

Держа шляпу в одной руке, а тоненький тюбик Суперклея в другой, Матильда очень аккуратно обмазала клеем внутреннюю кромку шляпы. Затем она снова повесила шляпу на вешалку с помощью трости. Она тщательно рассчитала всю операцию по времени, и клей намазывала как раз в тот момент, когда отец поднимался из-за стола, кончив завтракать.

Мистер Вормвуд ничего не заметил, когда надел шляпу, но, явившись в гараж, снять ее не смог. Суперклей — очень липучая вещь, такая липучая, что можно кожу содрать, отрывая то, что к ней прилипло. Мистер Вормвуд не хотел снимать с себя скальп, поэтому весь день был в шляпе, даже когда засыпал опилки в двигатель и изменял показания спидометра с помощью электродрели. Дабы сохранить лицо, он напустил на себя невозмутимый вид, надеясь, что его служащие подумают, будто он нарочно решил целый день быть в шляпе, как гангстер из какого-нибудь фильма.

Возвратившись вечером домой, он так и не смог снять шляпу.

— Какой же ты болван, — сказала ему жена. — Иди сюда. Я ее сниму.

Она попыталась сдернуть шляпу. Мистер Вормвуд издал крик, от которого задрожали оконные стекла.

— А-а-а! — кричал он. — Не делай этого! Отпусти меня! Ты кожу со лба сдерешь!

Матильда, уютно устроившись в кресле, с некоторым любопытством наблюдала за этим представлением поверх книги.

— Что случилось, папа? — спросила она. — У тебя что, голова распухла?

Отец метнул в сторону дочери взгляд, полный глубокого подозрения, но промолчал. Да и что он мог сказать? Миссис Вормвуд заметила ему:

— Наверно, это Суперклей. Ничего другого и быть не может. Пусть это будет для тебя уроком. С такими пакостями нужно обращаться осторожнее. Ты, вероятно, хотел приклеить еще одно перо на свою шляпу.

— Да не трогал я эту дрянь! — вскричал мистер Вормвуд. Он снова взглянул на Матильду, которая смотрела на него большими невинными глазами.

— Прежде чем иметь дело с опасными веществами, обязательно прочитай, что написано на тюбике, — говорила ему миссис Вормвуд. — Всегда все делай по инструкции.

— Что ты такое несешь, глупая курица? — закричал мистер Вормвуд, хватаясь за края шляпы, чтобы никто не попытался снова сорвать ее. — Ты думаешь, я специально приклеил ее к голове?

— Тут недалеко живет один мальчик, — сказала Матильда, — который, сам не зная что делает, намазал палец Суперклеем, а потом засунул палец в нос.

Мистер Вормвуд подскочил на месте.

— И что с ним стало? — захлебываясь от возбуждения, проговорил он.

— Палец застрял в носу, — ответила Матильда, — и ему пришлось целую неделю так проходить. Ему говорили: „Прекрати ковырять в носу“, — а он ничего не мог поделать. Выглядел он ужасно глупо.

— Так ему и надо, — сказала миссис Вормвуд. — Он вообще не должен был засовывать палец в нос. Это скверная привычка. Если бы всем детям смазывали пальцы Суперклеем, они бы быстренько избавились от нее.

— Взрослые тоже это делают, мама, — заметила Матильда. — Я вчера видела, как ты на кухне ковыряла в носу.

— Ну ладно, довольно, — сказала миссис Вормвуд, розовея.

Мистер Вормвуд вынужден был просидеть в шляпе перед телевизором в продолжение всего ужина. Он выглядел смешно и за весь вечер не произнес ни слова.

Укладываясь спать, он попытался еще раз снять эту штуковину. Пыталась это сделать и его жена, но шляпа не поддалась.

— Как же я буду принимать душ? — спросил он.

— Обойдешься без душа, — ответила ему жена. Потом, глядя, как ее муж, этот тощий маленький человечек, пробирается тайком вдоль кровати в своей пижаме в фиолетовую полоску и в шляпе на голове, она подумала — как же глупо он выглядит. Не о таком муже мечтает женщина, отметила она про себя.

Мистер Вормвуд пришел к заключению, что если с головы не снимается шляпа, то самое худшее — это то, что в ней приходится спать. Невозможно удобно устроиться на подушке.

— Да прекрати же ты ворочаться, — сказала ему жена после того, как он целый час крутился и вертелся. — К утру она будет сидеть свободно, а потом легко сама сползет.

Но и к утру она не сидела свободно и не желала сползать.

Тогда миссис Вормвуд взяла ножницы и срезала эту штуку с его головы по кусочкам, начиная с тульи и переходя к полям. Там, где шляпа прилипла к волосам, ей пришлось срезать волосы до самой кожи, так что в результате вокруг головы образовалось лысое белое кольцо, и он сделался похожим на монаха. А на лбу, где шляпа прилипла прямо к коже, осталось целое множество коричневых лоскутков, которые никаким количеством воды нельзя было смыть.

За завтраком Матильда сказала ему:

— Ты должен убрать эти кусочки со лба, папочка. Глядя на тебя, можно подумать, будто по тебе ползают какие-то маленькие коричневые насекомые. Люди могут подумать, что у тебя вши.

— Замолчи! — рявкнул отец. — Захлопни свой поганый рот!

В целом эксперимент удался. Но вряд ли можно было надеяться на то, что отец чему-нибудь научился.

ПРИВИДЕНИЕ

После происшествия с Суперклеем в течение примерно недели в доме Вормвудов царило относительное спокойствие. Случившееся явно охладило пыл мистера Вормвуда, и он, похоже, на какое-то время избавился от пристрастия к хвастовству и грубому обращению.

Потом он неожиданно снова взялся за свое. Наверно, дела у него в гараже шли скверно, и ему не удалось продать столько неисправных подержанных машин, сколько хотелось. Мужчина возвращается вечером домой с работы раздраженным по многим причинам, но благоразумная жена вовремя заметит признаки бури и оставит его в покое, пока он не остынет.

Мистер Вормвуд явился тем вечером из гаража мрачнее тучи, и кто-то обязательно должен был попасться ему под руку. Его жена тотчас же сообразила, в чем дело, и постаралась скрыться из виду. Он вошел в гостиную. Матильда сидела в кресле в углу, целиком захваченная чтением. Мистер Вормвуд включил телевизор. Засветился экран. Появился громкий звук. Мистер Вормвуд бросил сердитый взгляд на Матильду. Она не шевелилась. Каким-то образом она научилась не обращать внимания на мерзкие звуки, вырывавшиеся из этого жуткого ящика. Она продолжала читать, и это почему-то вывело ее отца из себя. Возможно, гнев его усилился еще и потому, что он видел — она получает удовольствие от того, что было недоступно его пониманию.