Матисс
Шрифт:
Для этого ночного вернисажа архитектором Соважем, [192] таписьером Жансеном, администратором нового общества, Франсисом Журденом, [193] президентом Осеннего салона, и Айвенго Рамбоссоном, [194] благодаря которому удалось заполучить подвальный этаж Пти Пале, были предписаны вечерние туалеты.
В помещениях, великолепно освещенных светильниками Паса и Сильвы, обставленных мебелью Мажореля, Дюфрена, Фолло, [195] Франсиса Журдена, у полотен Аман-Жана, [196] Жак-Эмиля Бланша, Одилона Редона, Жоржа Девальера, Шарля Герена, Лапрада, Марке, Руо, Гогена, Матисса толпится «весь Париж», фривольный, щебечущий, оживленный. Александр Дюваль [197] оказывается бок о бок с графом Робером де Монтескью; [198] Марсель-Пруст и Леон Блюм [199] беседуют
192
Соваж Анри(1873–1932) — французский архитектор и дизайнер.
193
Журден Франсис(1876–1958) — французский живописец и архитектор, много работавший в области прикладного искусства, автор многочисленных книг и статей по искусству.
194
Рамбоссон был помощником хранителя Пти Пале.
195
Мажорель Луи(1859–1926), Дюфрен Морис(1876–1955), Фолло Поль(1877–1941) — французские дизайнеры стиля модерн, разрабатывавшие новые формы мебели. Дюфрен и Фолло широко обращались также и к другим областям прикладного искусства.
196
Аман-Жан Эдмон(1860–1935) — французский живописец и декоратор, друг Сёра, склонявшийся то к умеренному неоимпрессионизму, то к символизму.
197
Дюваль Александр(1875–1945) — французский политический деятель.
198
Монтескью Робер де(1855–1921) — французский поэт-символист, чье творчество отличалось особой рафинированностью.
199
Блюм Леон(1872–1950) — французский социалист, журналист и государственный деятель.
200
Ноай Анна де(1876–1933) — графиня, французская поэтесса румынского происхождения, поддерживала дружбу с Прустом.
201
Мейер Артюр(1844–1924) — французский журналист, был редактором газет «Paris-Journal», «Le Gaulois» и др.
202
Тюренн Анри де(1611–1675) — маршал, командующий французскими войсками в Тридцатилетней войне, один из вождей Фронды.
203
Бенар Альбер(1849–1934) — видный представитель французской салонной живописи.
204
Лалик Рене(1860–1945) — французский ювелир и скульптор стиля модерн, работал в различных областях прикладного искусства.
Родился Осенний салон. Большое событие для Парижа, большое событие для художников. На следующий год новый Салон, особенность которого состояла в том, что в нем участвовали не только художники и скульпторы, но и архитекторы, специалисты по интерьеру, и даже музыканты и писатели, переберется на другую сторону авеню Николая II [205] (Анри Лапоз, тогдашний хранитель Пти Пале, счел Салон нежелательным). Директор Департамента изящных искусств Анри Марсель, один из наиболее пылких защитников новой живописи, гостеприимно предоставил новому обществу здание Гран Пале.
205
Теперь авеню Уинстона Черчилля.
Итак, над академизмом одержана победа, но это не значит, что он примирился со своим поражением. В 1904 году в Осеннем салоне был показан великолепный подбор картин Сезанна; выставка нашла положительный отклик в прессе и привлекла большое число посетителей. Этого было достаточно, чтобы привести в ярость сторонников Института. Каролюс-Дюран не мог допустить, чтобы кто-то выставлялся одновременно в Осеннем салоне и в Национальном обществе изящных искусств, где он был председателем. Что касается французских художников, [206] то они обратились к властям, чтобы добиться изгнания этих вандалов из Граи Пале.
206
То есть Общества французских художников, организованного в 1881 году, — главного прибежища академизма и салонного искусства.
В муниципалитете некий член городской управы, гасконец, фотограф Лампюэ, обеспечил себе легкий успех, упрекнув правительство в том, что оно предоставило официальное здание этой банде мазил. Однако Карьер угрожал покинуть Национальное общество, если только Каролюс-Дюран не поведет себя более либерально, [207] а Анри Марсель, наделенный характером вепря, невзирая ни на академиков, ни на министров, держался стойко и тем оказывал большую поддержку независимому искусству.
207
Каролюс-Дюран добивался исключения из Национального общества тех его членов, которые представили свои произведения в Осенний салон. Карьер был одним из основателей Национального общества.
«ЦЕНТРАЛЬНАЯ КЛЕТКА»
Наступил 1905 год.
Под знаком Мане, которому Осенний салон устроил великолепную посмертную выставку, появились и стали все смелее вести себя «дикие». Уже несколько лет по весне из бараков на Кур-ла-Рэн, [208] где выставлялись Независимые, [209] доносился их звериный рык. Но там, среди джунглей
и девственных лесов Таможенника Руссо, [210] они были на месте. Но в Гран Пале… Кто из нас, бывших свидетелей тех героических времен, не помнит этот большой зал, стены которого были сплошь залиты откровенно-резкими красками Матисса, Дерена, Вламинка, Мангена, Руо, Фриеза, Пюи, Вальта, Камуэна, эту «центральную клетку», которую вечером заполоняли революционеры от искусства, спустившиеся с Монмартра на Кур-ла-Рэн, подобно тому как за столетие до этого процессии бунтовщиков из предместья Сент-Антуан захватывали Конвент.208
Кур-ла-Рэн. — променад вдоль набережной Сены от площади Согласия до площади Альма.
209
Девизом Общества Независимых, организованного в 1884 году, было: «ни премий, ни жюри». В Салопе Независимых мог выставиться каждый, и, с точки зрения представителей официального искусства, этот салон представлял торжество «дикости».
210
Руссо Анри(1844–1910) — французский художник-самоучка, прозванный Таможенником. Выставлялся в Салоне Независимых с 1886 года до конца жизни.
Имя Матиссу и его группе дал не Гийом Аполлинер, а Луи Воксель. Рассматривая детскую бронзовую головку во флорентийском вкусе работы добропорядочного скульптора Марка, [211] Воксель действительно воскликнул: «Донателло среди диких зверей!» [212] Сколько зубовного скрежета раздалось в ответ на рычание «диких»!
На одной из страниц «L'Illustration» от 1 ноября 1905 года с репродукциями работ Руо, Мангена, Вальта, Жана Пюи, Дерена («Вид Коллиура»), [213] Анри Матисса были не без иронии напечатаны весьма двусмысленные хвалебные отзывы редких сторонников живого искусства: «Столь одаренный г. Анри Матисс, — говорил Гюстав Жеффруа, — заблудился в цветовых эксцентричностях, от которых он, несомненно, откажется». И даже сам Луи Воксель в «Gil Bias», чувствуя, что Матисс вносит нечто новое, все же не смог удержаться от некоторых оговорок: «Г. Матисс — один из самых одаренных современных художников. Он мог бы заслужить легкие аплодисменты, но он предпочитает погрузиться в страстные поиски, блуждать, частично заимствуя у пуантилизма его трепетность, его световую яркость. Но при этом страдает форма».
211
Марк Альбер(р. 1872 г.) — французский скульптор. Имеется в виду терракотовый бюст Жана Бэньера (1905, Франция, коллекция Бэньера).
212
«Donatello au milieu des fauves». Отсюда и произошло слово фовисты. В старой русской литературе они нередко именовались «дикими».
213
Точное название картины Дерена — «Сушка парусов», она хранится в московском Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.
Какие же картины Матисса были воспроизведены? Прежде всего «Открытое окно», [214] одна из первых работ с этим мотивом — окно, открытое на порт Коллиура. Рауль Дюфи рассказывал мне однажды в мастерской Понселе в Пор-Вандр, из окна которой открывался очень похожий вид, что он видел, как Матисс завершал работу над этой мариной: «Он был недоволен. Ему никак не удавалось передать поразительное сияние света Средиземноморья, и вдруг, нарушая все теории импрессионистов, он взял тюбик с черной краской и энергично обвел контур окна. Так в этот день с помощью черного цвета Матисс создал свет». Должен добавить, что в 1948 году я получил по этому поводу следующую записку: «Матисс совершенно не помнит этой истории и картины, ожившей благодаря тому, что он обвел раму черным». Однако Дюфи на мой вопрос по этому поводу подтвердил достоверность сообщенного им факта.
214
Сейчас в коллекции Уитни, Нью-Йорк.
По правде говоря, «Женщина в шляпе» [215] в Осеннем салоне 1905 года вызвала еще больше насмешек и бешеных нападок, чем «Открытое окно». Впрочем, парижская публика почти не изменилась с тех пор и в целом предпочитает и сейчас пошлые произведения учеников Школы изящных искусств и светских портретистов. И тридцать лет спустя, в 1937 году, во время Выставки мастеров независимого искусства в Пти Пале, выступления против нее, прозвучавшие с трибуны муниципального совета, покажутся не менее смешными, чем выступления фотографа Лампюэ с той же трибуны против размещения Осеннего салона 1905 года в Гран Пале. На этот раз место Лампюэ займет Жийуэн. [216]
215
Сейчас в коллекции Хаас, Сан-Франциско.
216
Жийуэн Рене— в 1937 году был советником парижского муниципалитета.
«ЖЕНЩИНА В ШЛЯПЕ»
Что же представляла собой «Женщина в шляпе», наделавшая столько шума? Обратимся сначала к свидетельствам двух «заинтересованных лиц», представляющих два разных поколения, — Амбруаза Воллара и Франсиса Карко. Именно с этого портрета, столь непонятного, столь бурно обсуждавшегося, и началась эволюция художника. Воллар не ошибся, сказав позднее:
«Вот уж кто поистине разочаровал людей, желающих, чтоб художник всегда работал в одной и той же манере, так это Матисс. Отказавшись от серых тонов, которые так нравились любителям, он пришел вдруг к ярким краскам, как в „Женском портрете“, выставленном в Осеннем салоне 1905 года и ознаменовавшем новый этап развития его таланта. И хотя его смелость не выходила за рамки классицизма, чистые тона его картины навлекли на него подозрение в том, что он заключил соглашение с „дикими“.
Этого было более чем достаточно, чтоб пробудить подозрения президента Осеннего салона Франсиса Журдена. Он охотно сочувствовал поискам новой живописи, но, будучи осторожным руководителем, проявлял определенный оппортунизм, всячески стараясь не идти на открытый разрыв с академическим искусством, которое все еще было очень популярно. Потому-то, пребывая в постоянном страхе, что кто-либо из его подопечных скомпрометирует его, он и считал, что Матисс в своем „Женском портрете“ чересчур современен».
Выступая в роли защитника интересов художника, он настаивал на том, чтобы жюри отклонило картину. Тем не менее она была принята. «Бедный Матисс! — скорбно воскликнул Журден. — А я-то думал, что у него здесь все друзья!»
Воспоминания Франсиса Карко более непосредственны. Они исполнены искренних чувств молодого человека, каким и был тогда, в 1905 году, автор «Иисуса-перепелки», ставший несколько лет спустя сотрудником Луи Вокселя в отделе художественной хроники журнала «Gil Bias». Он тоже рассказывает нам о Матиссе времен «Женщины в шляпе».