Матрос с Гибралтара

– Мне никогда еще не приходилось встречать женщин гибралтарских матросов, – признался я.

– Ну и что?

– Да нет, просто, наверное, это как раз то, чего мне всегда не хватало.

Всякий раз, когда мои губы прикасались к ее, я почти терял сознание от счастья.

– Я рада, – сказала она, – что ты пришел. Я расхохотался.

– А что, было много таких, которые отказывались? Неужто такое случалось?

Она тоже рассмеялась от всей души, но ничего не ответила. Мы продолжили путь к небольшому понтонному мостику, где ее ждал катер. Уже было видно, как мерцал на нем сигнальный огонь. Я обнимал ее за талию, в общем, я почти нес ее – чтобы лучше следовать за ней по пятам.

– Временами тебе надоедает его искать, ведь правда?

– Да, бывает, – ответила она, потом, поколебавшись, продолжила: – Временами мне бывает немного одиноко.

И как-то смущенно добавила:

– Ведь прошло уже столько времени… Я остановился.

– Понимаю.

Она рассмеялась. Мы вместе посмеялись. Потом двинулись дальше.

В катере был матрос. Спал. Она его разбудила.

– Я заставила тебя ждать, – ласково извинилась она.

Тот ответил: ничего, какая разница; потом спросил, хорошо ли она повеселилась.

– Делу – время, потехе – час, – произнес я, обнаруживая свое присутствие, – просто мы задержались там на два часа вместо одного.

Я был пьян. Матрос рассмеялся, и она тоже. Ведь, если разобраться, весь тот день я не просыхал. Потом без всякого стеснения растянулся на дне катера. Наконец-то я решился оставить другим утешительную простоту их моральных устоев.

До нее у меня не было женщины. Жаклин этой ночью превратилась в какое-то древнее воспоминание, которое уже никогда больше не причиняло мне боли.

Из каюты мы вышли к полудню. Мы мало спали и изрядно утомились. Но погода была так прекрасна, что ей захотелось искупаться. Мы взяли катерок и отправились на пляж, благо до него было рукой подать, от силы метров двести. Не успели мы доплыть до пляжа, как она уже прыгнула в море.

Купались мы долго, хоть и мало плавали. Ныряли, лежали на спине, потом возвращались на пляж и грелись на солнышке. Когда жара делалась невыносимой, снова окунались в море. Было время обеда, и, кроме нас двоих, на пляже никого не осталось.

В какой-то момент, мы как раз только что вылезли из моря и я укладывался подле нее, показался какой-то человек, он шел не из Рокки, а совсем с другой стороны, оттуда, где виднелась Марина-ди-Каррара. Я узнал его только тогда, когда он был уже совсем близко, в полусотне метров от меня. Настолько я успел забыть о его существовании. Он же узнал меня, потом узнал и ее. Узнал эту женщину, о которой сам мне рассказывал, – такую красивую и одинокую. Вне себя от изумления, остановился как вкопанный. Долго смотрел на нас, потом свернул, чтобы обойти нас стороной. Я приподнялся.

– Привет!.. – окликнул я.

Он не ответил. Она открыла глаза и увидела его. Я поднялся и пошел ему навстречу. Не зная, что сказать.

– Привет, – повторил я.

– А где же твоя жена? – недоумевал он. Даже не ответив на мое приветствие.

– Она уехала, – ответил я. – С этим покончено…

Он снова окинул меня взглядом. Она лежала в нескольких метрах от нас на солнышке. И вполне могла слышать все, о чем мы говорили. Правда, непохоже было, чтобы это ее слишком интересовало.

– Что-то я не очень понимаю, – проговорил он. Должно быть, у меня был очень счастливый вид.

Говоря с ним, я не мог сдержать смеха.

– А тут и понимать-то нечего, – ответил я.

– А как же с работой?

– Тоже покончено, – сообщил я.

– И ты вот так решился, всего за пару дней?

– Надо же было когда-то решиться. Ты ведь сам меня убеждал, что такое возможно, а я, дурак, не верил. И вот теперь дело сделано, так что и я тоже убедился, что все в этой жизни возможно.

Он недоверчиво покачал головой. Ничего не понимая. Снова посмотрел на нее, но не произнес ни единого слова и вопрошающе заглянул мне в глаза.

– Она отплывает сегодня вечером, – пояснил я. – Я встретился с ней совершенно случайно.

Мы долго простояли, уставившись друг на друга. Он потряс головой, будто отказываясь верить, как-то недружелюбно и даже враждебно.

– Это правда, поверь, – проговорил я наконец. Я не мог сказать ему, во что именно ему надлежало поверить.

– Вот так просто, – медленно, с расстановкой повторил он, – всего за несколько дней?

– Бывает и такое, – проговорил я, – я и сам бы не поверил, но, выходит, бывает и такое…

– Что ж, отлично, – одобрил он наконец.

– Ты же сам мне советовал, – напомнил я. Вид у него был какой-то смущенный. Мы не знали, что сказать друг другу.

– Что ж, пока.

– Я остаюсь в Рокке, – сказал я, – так что до скорого.

Он ушел. Но вместо того чтобы продолжить путь, повернул назад. Я провожал его взглядом. И тут внезапно меня осенило: он уже видел меня, наверняка специально заходил справляться обо мне в тратторию старины Эоло, должно быть, он здесь еще со вчерашнего дня и, наверное, уже запасся для меня у кузена всем подводным снаряжением, все обдумал и выбрал местечко, где мы с ним будем купаться. Так что у него были все основания на меня обидеться, ведь я напрочь забыл, что мы с ним договорились провести этот день вместе. На какую-то секунду мною овладело желание окликнуть его. Но я так этого и не сделал. Просто вернулся и улегся подле нее.

– У тебя здесь есть знакомые? – спросила она.

– Это шофер грузовичка, он довез нас из Пизы до Флоренции, – пояснил я. – Мы договорились, что вместе займемся сегодня подводной рыбалкой. Он не решился мне напомнить, а я напрочь забыл.

Она приподнялась и посмотрела ему вслед.

– Ну, так надо его окликнуть.

– Да нет, – возразил я, – какой смысл? Она была в нерешительности.

– Нет, правда, не стоит, – повторил я, – мы еще с ним увидимся. Я думал о нем целую неделю, каждый Божий день, и вот, представь только, как раз сегодня напрочь забыл.

Мы дружно рассмеялись.

– Ты сказал, будто я отплываю нынче вечером, – проговорила она, – но ведь я уезжаю только завтра вечером.

– До этого еще далеко, – все еще смеясь, заметил я.

Обедать мы вернулись на яхту. Потом снова пошли к ней в каюту. И оставались там долго. Она заснула, и у меня было время посмотреть на нее спящую, в ставших уже более нежными отблесках моря. А потом я и сам заснул. Когда мы проснулись, солнце уже заходило. Мы поднялись на палубу. Небо точно горело в огне, а карьеры Каррары сверкали ослепительной белизной. Все трубы Монт-Марчелло уже курились дымком. Пляж прямо перед нами изгибался длинной плавной линией. Кое-кто купался, это были постояльцы Эоло и матросы с «Гибралтара». Мы были одни на яхте.