Матросские досуги (сборник)

Англичанин выходит в назначенный час на берег, готовый кинуться в море, и видит, что бойкий противник его уж тут и также готов, но тащит с собой какой-то огромный мешок.

– Это что значит? – спросил англичанин, который хотел пуститься в море как мать на свет родила и без всяких припасов.

– А это моя дорожная сума с харчами, – сказал француз. – Тут хлебца немного, сыру, ветчинки, баклага с водой – ведь воду, по которой мы поплывем, пить нельзя, – да еще три бутылочки вина для подкрепления сил.

– К чему же это, куда?

– Как к чему! Да разве вы хотите меня уморить голодом! Этого уговора не было!

– Я полагал, что достаточно будет закусить на берегу и пообедать по окончании дела.

– Благодарю покорно, я не намерен во все время постничать.

– Да на сколько же времени вы собираетесь в поход? – спросил озадаченный англичанин.

– Не знаю, как сила возьмет. Я, бывало, суток по трое и по четверо держался. Я беру харчей на неделю. Говорится: едешь на день, а хлеба бери на неделю.

Англичанин, не говоря ни слова, поклонился и, достав шесть тысяч целковых, отдал их французу, раскланялся и отправился домой.

Таким образом балагур француз получил заклад, а еще никому не было известно, умел ли он плавать!

Водопой

Полтавец, который в первый раз от роду пришел с обозом в Одессу, пригнал волов своих в море на водопой. Волы понюхали да и отворотили рыло от воды в сторону. Чумак удивился, отчего у него волы не хотят пить такой чистой воды, а потому по привычке своей зачерпнул ее рукой и сам отведал. Выплюнув ее и поморщась, он покачал головой и сказал:

– Тим-то воно таке здоровенне, ще його не який бис не пье!

Встреча морского царя

Почти у всех европейских народов заведено праздновать в море день перехода судна через экватор – это самая срединная полоса земного шара, средина жаркого пояса. При этом поздравляют, а иногда и купают или окачивают водою тех, кто в первый раз переходит из Северного полушария в Южное. Распоряжается всеми затеями обыкновенно первый проказник между матросами, которому командир дозволяет явиться на шканцы в наряде морского царя, или дедушки-водяного.

Первое русское судно перешло экватор 26 ноября 1803 года под командой капитана И. Ф. Крузенштерна. Один только командир до этого бывал уже в Южном полушарии, остальные все были новички. Должность дедушки-водяного, который в пеньковом парике и тулупе наизнанку вышел встречать гостей своих, поручена была матросу Павлу Курганову. Он явился с острогой, или трезубцем, красно балагурил, много насказал о чудесах жарких стран и выпросил у командира по чарке вина на команду, так как у него самого для потчеванья и угощения дорогих гостей не было никаких запасов, кроме морской соленой воды. Этою водою он и окатил на угощении всю команду. Обыкновенно все это делается так.

Получив тайком позволение командира потешиться, морской царь засылает гонца, разубранного и расписанного сажей и мелом. Гонец этот иногда ходит на деревяшке или на костылях и торопится вприпрыжку из-под бака в ют. По словам: «Милости просим!» – выползает из люка сам морской царь, в вывороченном тулупе, в шутовской шапке, с острогою в одной руке и с кузнечным мехом в другой, – значит, он же и царь ветров. Иногда царедворцы сажают его на колесницу из пушечного станка, в которую запряжены львы или медведи. У царедворцев его у кого рыба в руках, у кого рак или раковина, и у всякого по ведру воды из-за борта.

Водяной допрашивает команду, зачем они пришли в царство его, и требует с них за это дань. После разных шуток он освобождает от дани всех тех, кто уже проходил царство его, то есть экватор, и платил пошлину прежде, а остальных окачивает водой.

Иногда водяной высылает после гонца звездочетов своих, которые берут высоту Солнца, делают исчисление и объявляют, что корабль вошел в царство водяного и вот сейчас только переваливается из Северного полушария в Южное.

Конец всего этого – много шуток и смеху да чарка вина.

Играй назад

Гуляя в праздник, матрос угостил себя и товарищей музыкой: они встретили цыгана со скрипкой. Натешившись вволю, хозяин пирушки этой дал цыгану гривну и пошел было с товарищами своим путем. Но скрипач нашел, что ему за труды мало гривны, и стал неотступно просить еще хоть пятака. «Один камаринский больше стоит, – говорил цыган жалобно и настоятельно, – а я камаринского сыграл вам раз десяток».

– Нет у меня ни гроша, – сказал матрос, – хоть обыщи сейчас. А коли ты сыграл нам лишку, так давай сам сдачи: играй камаринского на пятак назад!

Три супостата

Не знаю, правда ли, а говорят, будто нашего брата русака подчас одолевают три супостата прирожденные: авось, небось да как-нибудь. Есть и пословица, сложенная на этот лад: «Русский-де человек на трех сваях стоит: авось, небось да как-нибудь».

Поклеп это, как я полагаю, и русский человек такому греху не причастен. Мало ли что врут; ведь говорится же и такая пословица: «Бей русского – часы сделает!» Так будто и это правда? Говорят же: «Мужик глупее вороны и хитрее черта». Так будто и это правда?

Однако с чего-нибудь да берутся такие речи. От слова не сбудется, но слово-то с чего-нибудь да взялось; с ветру только губы смякнут.

Когда идешь на худое дело, не говори авось, вот тут-то супостат этот и обманет. Не думай: «Авось пройдет, авось не увидят, не узнают» – спохватишься шапки, когда головы не станет, – авоська веревку вьет, небоська петлю накидывает. А коли путное, молодецкое дело на уме, тогда пускайся смело на авось: тут оно редко тебя выдаст.

Когда худое на уме, не говори небось: беспутному делу небось плохая подмога. Стыдно тебе станет, коли храбрость твоя пойдет на худое, да еще и удачи не будет: небось тебя выдаст как пить даст. А после плохо, сам знаешь: каяться-то можно, да вернуть нельзя. А коли закричать: «Охотнички, за мной!» – тогда не раздумывая говори небось — и пошел.

Третий недруг наш – как-нибудь; это мужик – посконная борода. Сделать дело как-нибудь – это не годится, и что бы ни взял в голову либо в руки, все делай не по конец пальцев, не так, чтобы с рук долой, а с ног собаки тащи – а делай так, чтобы работа мастера хвалила. Говорится, что дело мастера боится, а иной мастер дела боится, и вот таким-то мастером, который дела боится, не следует быть никому. Как-нибудь лапоть плетут, да и то концы хоронят: без этого нельзя. Как-нибудь хотел мужик мужика в шею ударить, да свернул себе большой палец: и тут без сноровки нельзя. Как-нибудь тетерка шагает, так и за то в силок попадает: без оглядки не ходи. Сделаешь как-нибудь, так никак не будет, а хуже того, что и вовсе не сделано.