Маттимео

Аума встрепенулась.

– Конечно! Отец Маттимео - великий воин. Наверняка он уже собрал всех своих боевых товарищей и спешит по нашему следу. Уверена, что мой отец тоже пустился в погоню, но он - барсук с равнин, и я не знаю, найдет ли он дорогу в лесу.

Маттимео укоризненно покачал головой, глядя на Тэсс.

– Кто из нас теперь ведет себя жестоко, а, Тэсс? Разве ты не видела, что эти два дня не переставая шел дождь? Даже Бэзил не в состоянии был бы напасть на наш след в такую погоду, а теперь мы уже далеко за пределами Рэдволла. Кроме того, готов поклясться, что Слэгар проложил вдобавок еще какой-то ложный след, чтобы сбить их с толку. Зачем ты впустую обнадеживаешь всех?

– Все же лучше иметь хоть какую-то надежду, чем никакой!
– фыркнула Тэсс.

Горностай по имени Оборванец нагнал их, размахивая прутом.

– Давайте, давайте, меньше болтовни и шире шаг. Чем быстрее будете шагать, тем скорее получите отдых. А ну, шевелись, топай живее!

Он прошел дальше вдоль вереницы, подгоняя остальных. Когда он удалился, Сэм заговорил вновь:

– Думаю, что Маттимео прав. Нам нужно постараться самим помочь себе, не ожидая никого другого. Не сомневаюсь, что из Рэдволла отправился большой поисковый отряд, но они только чудом могут найти нас в этом глухом лесу после проливного дождя. Все, что я бы нам посоветовал, это поступать благоразумно, не делать глупостей, и, если кто-то из нас увидит возможность бежать, пусть сообщит остальным, чтобы мы могли подготовиться. Синтия была права, когда говорила о том, что Слэгар сделает с каждым, кого схватит при попытке к бегству.

Витч стремглав пронесся сквозь кусты. Он нанес Сэму молниеносный удар, который лишь отчасти был смягчен густым беличьим хвостом.

– Ты слишком много болтаешь. Рабам не разрешается разговаривать. Еще одно твое слово - и я отделаю тебя как следует!

Глаза Сэма сузились, и он угрожающе зарычал на Витча. Тот замахнулся ивовым прутом, но Сэм молниеносным движением выхватил у него ивовую лозу и сломал ее. Оскалив белые, острые зубы, он швырнул обломки в Витча.

– Однажды я освобожусь от этих цепей, крыса, - пообещал он.
– И тогда уже никакие прутья во всем лесу не помешают мне добраться до тебя!

– Если только я не доберусь до него первым!
– перебил его Маттимео.

Нервы Витча не выдержали. Он удрал в голову колонны.

– Ха, там, куда вас ведут, вам не будет пощады!
– крикнул он, оборачиваясь назад.

В этот момент Витч налетел прямо на Слэгара. Лис тяжелым ударом отбросил его на землю.

– Прекрати шуметь, пустобрех! Отвести пленников под те две большие ели и закрепить цепь между ними. Трехпалый, пошли со мной. Я заметил по дороге кое-что интересное. Прыщелап, вы с Оборванцем останетесь за старших. Покормите этот сброд, и пусть сидят тихо. Будьте готовы идти дальше, как только я вернусь. Ясно?

– Да, хозяин.

Пленники нашли место с хорошей сухой травой, на которую можно было лечь. День уже клонился к закату, и певчие птицы последними жалобными трелями встречали наступление ночи. Синтия Полевкинс нашла немного сухого мха, которым они обмотали лапы под кандалами. Это помогло, и боль начала стихать. Тим поделился несколькими веточками дикого укропа и зелеными желудями, которые ему удалось собрать на ходу днем.

Аума лежала, уперев лапы в подбородок, и смотрела в глубь стоявшего впереди леса. Она чувствовала себя совсем разбитой и ни о чем уже не могла думать, но вдруг заметила, что уставилась прямо в глаза длинному тритону. Тот заморгал на нее плоскими влажными веками.

– Маленькая полосатая собачка, вся в цепях. Глупая, зачем позволяешь делать с тобой такое?

– удивился он.

– Мы захвачены в плен Слэгаром и его бандой. А ты кто такой?
– быстро, прошептала Аума, лапой подзывая остальных.

Маттимео подтолкнул Синтию.

– Смотри за стражниками. Мы послушаем, что скажет нам этот тритон.

Тритон подполз ближе, низко припадая к земле, чтобы держать в тени свое ярко-красное брюшко.

– Меня звать Скерл Брызгохвост. Меня им не удастся заковать, я слишком ловкий. Видел уже, как они здесь ходят - лис и с ним ласки.

– Скерл, ты можешь нам помочь?
– Маттимео изо всех сил старался говорить спокойно.

Тритон моргнул и покачал своим гребнем.

– Зачем Скерлу помогать вам, глупые зверушки? Скерл не может одолжить вам ключи. У Скерла много ключей, особенных ключей, открывать и запирать.

– У него есть ключи!
– шепнула Тэсс на ухо Маттимео так, чтобы Скерл не слышал.
– Нужно попробовать одолжить их у него.

Маттимео облизал сухие губы и с серьезным видом обратился к тритону.

– Скерл, ты должен войти в наше положение. Мы в опасности. Может быть, мы никогда больше не увидим родного дома. Одолжи нам свои ключи. Обещаю, что мы их не присвоим. Мы просто хотим занять их у тебя ненадолго.

Тритон прикрыл глаза, выстреливая вперед своим языком и втягивая его обратно, словно погрузился в глубокое раздумье. Наконец он открыл один глаз.

– А что у вас есть? Ну да, что у вас есть? Это будет вам стоить, о да, это будет стоить. Скерл не дает ключей просто так, нет, нет.

Сэм кивнул.

– Вот это по-честному, Скерл. Подожди здесь минутку, ладно?

Они шепотом посовещались.

– Чем мы будем торговаться? У меня ничего нет, - произнес Маттимео.

Аума достала несколько высушенных голубых цветков.

– Это горные цветы. Мой отец всегда собирал их для меня. Они, конечно, ничего не стоят, но они красивые. Наверняка он никогда не видел горных цветов.

Тим выплюнул какую-то вещицу изо рта и протер ее о рукав одежды.

– Мой счастливый зеленый камень, хотя он и не принес мне много счастья. Я всегда держу его за щекой. Смотрите, он почти плоский.

Маттимео переводил взгляд с одного на другого.

– Есть что-нибудь еще?

Тэсс сняла что-то, висевшее на ремешке у нее на шее.

– Это подарок моей мамы на день нового сезона - каштан, вырезанный в форме колокольчика.

Сэм с неохотой снял предмет, скрывавшийся в густом ворсе его хвоста. Он присовокупил его к их убогой коллекции.

– Чемпионский хвостовой браслет моей мамы, за спортивное лазание по деревьям. Он сделан из обожженной глины с камышом и выкрашен в три цвета. Я взял его поносить на празднике в тот вечер.

Маттимео развязал свой белый мягкий пояс.

– Пожалуй, я добавлю вот это. Папа говорил, что еще до того, как я родился, этот пояс принадлежал старому аббату Мортимеру. Это очень хороший пояс.

– Давайте-ка я этим займусь, - предложила Тэсс. Она собрала вещицы и сделала знак тритону.

Синтия Полевкинс свистнула, предупреждая об опасности. Сама она словно застыла на своем сторожевом посту. Тритон тотчас скрылся с глаз, а друзья бросились ничком на землю, притворившись спящими.