Маугли. Худ.: Никольский, Келейников (Диафильм)

Маугли слышал голос бесхвостого вожака, который приказывал своим не отступать и уничтожить всех сионийских волков.

– Кто-то убивает в темноте позади нас! – пролаял один из псов. – Вода здесь помутнела!

Маугли нырнул, бросившись вперед, как выдра, утянул барахтавшегося пса под воду прежде, чем тот успел разинуть пасть, и темные, маслянистые пятна поплыли по Заводи Мира, когда тело собаки выплыло из воды, перевернувшись на бок. Псы хотели было повернуть назад, но течение сносило их вниз. Маленький Народ жалил в головы и уши, а клич Сионийской Стаи звучал все громче и громче в надвигающейся тьме. Маугли снова нырнул, и снова один из псов ушел под воду и выплыл мертвым, и снова шум поднялся в тылу стаи – одни вопили, что лучше вый-ти на берег, другие требовали, чтобы вожак вел их обратно в Декан, остальные кричали, чтобы Маугли показался им и дал себя убить.

– Когда они выходят драться, то становятся вдвое злее и голосистее, – сказал Каа. – Остальное сделают твои братья там, внизу. Маленький Народ полетел на ночлег, и я тоже ухожу. Я не помогаю волкам.

По берегу пробежал волк на трех ногах, то приплясывая, припадая боком к земле, то выгибая спину и подпрыгивая фута на два кверху, словно играл со своими волчатами. Это был чужак Вантала. Он ни разу не промолвил ни слова, но продолжал свою страшную пляску на глазах у псов.

Собаки долго пробыли в воде и плыли с трудом: их шкуры намокли и отяжелели, косматые хвосты разбухли, как губки, а сами они так устали и ослабели, что молча смотрели на два горящих глаза, которые провожали их, не отставая ни на шаг.

– Плохая это охота, – сказал наконец один из псов.

– Доброй охоты! – сказал Маугли, смело выскакивая из воды рядом с ним и всаживая длинный нож ему под лопатку, но так, чтобы издыхающий пес не огрызнулся.

– Это ты, человек-волк? – спросил Вантала с берега.

– Спроси у мертвых, Чужак, – отвечал Маугли. – Разве они не плывут вниз по реке? Я досыта накормил этих псов грязью, я обманул их среди бела дня, а их вожак остался без хвоста, но все же и на твою долю еще хватит. Куда их гнать?

– Я подожду, – сказал Вантала. – Вся долгая ночь передо мной, там посмотрим.

Все ближе и ближе раздавался лай сионийских волков:

– За Стаю, за всю Стаю мы принимаем бой!

И наконец излучина Вайнганги вынесла рыжих собак на пески и отмели против Сионийских Пещер.

Тут они поняли свою ошибку. Им надо было выбраться из воды раньше и напасть на волков на берегу. Теперь было слишком поздно. По всей отмели светились горящие глаза и, кроме страшного пхиала, не утихавшего с самого заката, в джунглях не слышно было ни звука. Со стороны казалось, будто Вантала упрашивает собак выйти на берег. И вожак псов крикнул им:

– Повернитесь и нападайте!

Вся стая бросилась к берегу, расплескивая и разбрызгивая мелкую воду, так что поверхность Вайнганги вскипела пеной и крупные волны пошли по реке, словно разведенные пароходом. Маугли врезался в свалку, колол и кромсал собак, которые, сбившись в кучу, волной хлынули на прибрежный песок.

И началась долгая битва. Волки бились на мокром красном песке, между спутанными корнями деревьев, в кустах, в гуще травы, ибо даже и теперь псов было двое на одного волка. Но противники-волки бились не на живот, а на смерть, и бились не одни только широкогрудые, клыкастые охотники, но и волчицы с дикими глазами бились за своих волчат, а кое-где рядом с ними и годовалый волчонок, еще не перелинявший и весь лохматый, тоже хватал зубами и теребил врага. Надо вам сказать, что волк обычно хватает за горло или вцепляется в бок, а псы больше кусают за ноги, поэтому, пока собаки барахтались в воде и должны были высоко держать голову, перевес был на стороне волков; на суше волкам приходилось туго, но и в воде и на суше нож Маугли поднимался и разил одинаково.

Четверка пробилась к Маугли на помощь. Серый Брат, припав к коленям мальчика, защищал его живот, остальные трое охраняли его спину и бока или стояли над ним, когда обозленный, воющий пес, бросаясь прямо на нож, скачком сбивал Маугли с ног. А дальше все смешалось, сбилось в кучу, метавшуюся справа налево и слева направо по берегу. Один раз Маугли видел Акелу: на него с двух сторон насели псы, а сам он вцепился беззубыми челюстями в ляжку третьего. Ночь проходила, и быстрый, головокружительный бег на месте все ускорялся. Собаки притомились и уже боялись нападать на волков посильнее, хотя еще не смели спасаться бегством; но Маугли чувствовал, что близится конец, и довольствовался тем, что выводил собак из строя. Годовалые волки теперь нападали смелей, можно было вздохнуть свободнее, и уже один блеск ножа иногда обращал собаку в бегство.

– Мясо обглодано почти до кости! – прохрипел Серый Брат.

– Но кость еще надо разгрызть, – отвечал ему Маугли. – Вот как делается у нас в джунглях! – красное лезвие ножа скользнуло, как пламя, по боку пса, задние ляжки которого исчезли под тяжестью навалившегося на него волка.

– Моя добыча! – огрызнулся волк, сморщив нос. – Оставь ее мне!

– Неужели тебе все еще мало, Чужак? – сказал Маугли. Вантала был страшно истерзан, но держал собаку словно в тисках, и она не могла пошевельнуться.

– Клянусь буйволом, выкупившим меня, – злорадно смеясь, крикнул Маугли, – это Куцый!

И в самом деле, это был большой темно-рыжий вожак.

Один из псов подскочил на помощь вожаку, но, прежде чем его зубы вонзились в бок Ванталы, нож Маугли уже торчал в его груди, а Серый Брат докончил остальное.

– Вот как делается у нас в джунглях! – сказал Маугли.

Вантала не ответил ни слова, только его челюсти сжимались все крепче и крепче, по мере того как жизнь уходила от него. Собака вздрогнула, уронила голову и замерла, Вантала замер над ней.

– Тише! Долг Крови уплачен! – сказал Маугли. – Спой свою песню, Вантала!

– Он больше не будет охотиться, – сказал Серый Брат. – И Акела тоже молчит, уже давно.

– Мы разгрызли кость! – прогремел Пхао, сын Пхаоны. – Они бегут! Убивайте, убивайте их, Охотники Свободного Народа!

Псы один за другим разбегались, крадучись, с потемневших от крови отмелей к реке, в густые джунгли, вверх по течению или вниз по течению – туда, где дорога была свободна.

– Долг! Долг! – крикнул Маугли. – Платите Долг! Они убили Акелу! Пусть ни один из них не уйдет живым!

Он помчался к берегу с ножом в руке, чтобы не дать уйти ни одному псу, который отважился бы броситься в реку. Но тут из-под горы мертвых тел показались голова и передние лапы Акелы, и Маугли опустился перед ним на колени.

– Разве я не говорил, что это будет моя последняя битва? – прошептал Акела. – Славная была охота! А как ты, Маленький Брат?

– Я жив, Акела…

– Да будет так. Я умираю, и я хотел бы… хотел бы умереть ближе к тебе, Маленький Брат.

Маугли положил страшную, всю в ранах голову Акелы себе на колени и обхватил руками его истерзанную шею.

– Давно прошли времена, когда жив был Шер-Хан, а человечий детеныш катался голый в пыли, – кашляя, сказал Акела.

– Нет, нет, я волк! Я одной крови со Свободным Народом! – воскликнул Маугли. – Не по своей воле я стал человеком!

– Ты человек, Маленький Брат, волчонок, взращенный мною. Ты человек, иначе Стая бежала бы от Диких Собак. Тебе я обязан жизнью, а сегодня ты спас всю Стаю, как я когда-то спас тебя. Разве ты не помнишь? Теперь уплачены все долги. Уходи к твоему народу. Говорю тебе еще раз, зеница моего ока, охота кончена. Уходи к своему народу.