Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Устрица на связи.
… - Хэх! Классно!
… - Нет, нырять сюда ему не надо, мы сами скоро вынырнем.
… - Ну, типа, еще выпьем по чашечке кофе, и наверх…
… - Ну, Корвин, я не верю, что вам с Пирксом не о чем поболтать полчасика.
… - Ага, скажи, что я его очень-очень, ну, ты понимаешь…
… - Ага, я поняла. Отбой.
Она повесила трубку и сообщила:
— Мой друг прилетел.
— Тот самый Пиркс-Металлика? — спросила Ригдис.
— Да. Так что, может, еще по чашке кофе и наверх. Ага?
— Годится, — Ригдис кивнула.
— Алло, Рут, — начала Эрлкег, задумалась, и договорила, — а что Корвин говорил про нас?
— Хэх, девчонки! Главное, не что он про вас говорит, а как он на вас смотрит!
— И как же он на нас смотрит?
— С интересом! — лаконично и многозначительно объявила Рут Малколм.
*58.
Борт супер-лайнера «Дредноут». Уголок кафе-бара.
«Научный репорт», точнее, «рапорт о текущем состоянии миссии» был частью ежедневной работы резидента CIA — шефа «региональной станции». Но, сегодня, в соответствие с неким «тематическим графиком» (утвержденным в какой-то из бюрократической служб Лэнгли), требовался не только информационный лист за день, а еще и заполнение анкеты о «стиле жизни и специфике поведения в оперативном поле». Так что, попрощавшись с Пирроном Ксавиером (Пирксом), спецагент Джоан Смит осталась в относительно уютном кофе-баре, в самом малолюдном уголке, раскрыла ноутбук, и задумалась над этой чертовой анкетой.
Стиль круизной жизни релаксирующей толпы молодых японцев и японок точно передавало словосочетание: «отрыв по полной». Правда, с учетом двух правил поведения на лайнере:
1) Никакого насилия по отношению друг к другу — все приколы только по согласию.
2) Никаких рискованных игрищ — все должно проходить в рамках техники безопасности.
В остальном, можно было творить что угодно.
Гигантская полуоткрытая прогулочная палуба (по сути — технический ярус, лежащий под полетной палубой этого лайнера-авианосца) в первый же день стала ареной игры в паззл. Команды японских юниоров, абсолютно голых и раскрашенных в разные цвета, на скорость выкладывали из своих тел какие-то простые картинки. А вечером все слегка выпили, и было массовое караоке (причем дефекты техники пения компенсировалась громкостью). Второй круизный день был отмечен «слепым марафоном с препятствиями». В смысле, был забег по периметру палубы с завязанными глазами, причем поперек дорожки расставлены надувные бассейны с густым варевом из крахмала, куда участники влипали, как мухи в сироп. Третий круизный день был театральным: разыгрывались сцены из любимых комиксов «manga». К четвертому дню пассажиры достаточно перезнакомились для турнира по групповому сексу.
Перечисленные события состоялись до прилета Джоан Смит, и она узнала о них из рассказа веселого разговорчивого бригадира судовых механиков — кажется, этнического сальвадорца. События, имевшие место на глазах у Джоан значительно превзошли все описанное выше. В теории, спецагент могла представить себе даже более отвязанный молодежный круиз, но на практике ей не приходилось наблюдать ничего сравнимого с этой японской фиестой.
Но, вчера вдруг этот бардак прекратился. Японские мальчишки и девчонки оделись в очень аккуратные майки и шорты, расселись в зале самого большого ресторана (точнее, столовой, площадью как полтора футбольных поля), и начали решать задачи. Теперь они выглядели образцовыми школьниками. Фантастическое преображение! Джоан Смит без особого труда выяснила, что это конкурс — набор персонала в совместные предприятия, недавно созданные японскими компаниями в Федеративных Штатах Микронезии, в Республиках Палау, Науру, Кирибати, Островах Кука, Вануату и Соломоновых островах, и в Новозеландском доминионе Токелау. Ни слова о Меганезии! Что вы, что вы, мы даже названия такого не знаем!
Если называть все своими именами, то началось разграбление японского кадрового ресурса японскими же фирмами. Очевидно, они вступили в сговор с Конвентом, и начали выводить форвардные подразделения в свободную экономическую зону, которая возникла на месте карликовых тихоокеанских государств (формально продолжавших существовать).
Заключив, что это может стать жемчужиной ответов на анкету, Джоан Смит начала уверенно сочинять ужастик-миниатюру об угрозе «непотопляемому авианосцу США» (как называют Японию бессовестные журналисты). Через час, поставив точку, она перешла к следующим вопросам, и тут по корабельной сети объявили:
«Завершился конкурс на учебно-рабочие места в совместных предприятиях, Aichi (Тарава), Kawanishi (Раротонга), Nakajima (Пелелиу)
и Tachikawa (Факаофо)».Прозвучавшие брэнды показались спецагенту Смит знакомыми, и она сразу же набрала эти названия на ноутбуке. Ну конечно же! Брэнды относились к имперским японским фирмам, производившим военную моторно-авиационную технику в течении Второй мировой войны. После поражения Японской Империи в 1945-м, эти фирмы были ликвидированы по плану демилитаризации (более известному, как «план Мак-Артура»). А теперь кто-то намеренно реанимировал эти брэнды — возможно, с целью информационно-политической провокации. Наверняка, не случайно большинство авиа-такси на супер-лайнере авианосце, это реплики японских истребителей и ударных самолетов, бомбивших Перл-Харбор в 1941-м.
Джоан Смит потерла руки и накатала свои соображения о провокации в раздел «политика» заполняемой анкеты. Получилось внушительно. Она отправила отчет по E-mail в Центр, и получила заодно новое инструктивное письмо. Предписывалось срочно сообщить в Центр данные о завербованных местных агентах-информаторах. Вот это да! Где же их взять?!
Она начала лихорадочный поиск идей выхода из ситуации, и вдруг, как на зло, в кофе-баре появились четыре команды японцев — примерно по дюжине в каждой. Судя по надписям на майках, это были победители конкурсов, и наверняка они собирались праздновать.
«Блин, только не караоке! — подумала она, — Боже, если ты есть, сделай, чтоб они не пели!»
И тут же стало ясно, что предстоит не караоке. По две девушки в каждой команде быстро разделись догола, и улеглись «валетами» на столы.
«О, черт! — мысленно воскликнула Смит, — Только не групповой секс! Боже, если ты есть, пожалуйста, сделай, чтоб они не трахались! Ведь они же начнут пищать и пыхтеть так, что думать станет невозможно!».
Возможно, некая сила на небесах не осталась глуха к ее мольбам. Группового секса тут не намечалось. Развлечение предстояло совсем иного рода. Четыре команды начали вдумчиво украшать своих девушек натюрмортами из фруктов, салатов и разноцветных суши. Значит, намечался конкурс «скоростное съедение бизнес-ланча, сервированного на девушках». Это развлечение относилось к относительно милым и тихим. Ничто, кроме чавканья не грозило нарушить мыслительный процесс спецагента. Правда, девушки хихикали, и требовали от товарищей по команде, чтобы те перестали щекотаться в ходе сервировки, но это ладно…
Между тем, в кофе-бар вошел молодой колоритный тонга-фиджиец в униформе Народного флота, с нашивками суб-лейтенанта, вооруженный пистолет-пулеметом «Маузер-пик». Он начал проверять столовые приборы, предназначенные для игры — не острые ли они. Японцы хором убеждали, что «сервируемым» девушкам ничего не угрожает. Девушки хихикали, и высказывали какие-то намеки, но суб-лейтенант, не отвлекаясь на посторонние разговоры, педантично проверил все ложки и палочки, и только убедившись, что они безопасны при контактах с человеческим организмом, кивнул игрокам (мол, все соответствует правилам, можете начинать). Затем, он подошел к стойке бара, и заказал большую кружку какао.
«Завершился конкурс на учебно-рабочие места в совместных предприятиях Hire (Тувалу), Kugise (Киритимати) и Giken (Науру)» — объявили по корабельной сети. Спецагент Смит напряглась, опасаясь, что сюда может ввалиться еще одна компания празднующих, но нет. Кажется, японские ребята решили сегодня разделиться по площадкам корабля. Это давало надежду на час-другой спокойной мыслительной деятельности…
…Джоан Смит еще раз взглянула на тонга-фиджийца, стоявшего у стойки бара, как живой символ «Тоталитарно-Анархистского Нового Порядка в Океании» (уже несколько раз Смит встречала это выражение в прессе, и поражалась запредельному кретинизму журналистов, породивших лексический нонсенс в составном эпитете «Тоталитарно-Анархистский»). Но (подумала она) черт с ними, с журналистами. А вот «живой символ» очень даже интересен. Кажется, это типичный «атоллмен», туземец с какого-нибудь микроскопического островка, носящего пафосное название наподобие «Роануифенуатеаурото» (Великая большая земля в нашей лагуне). Но, этот туземец общается с барменом по-японски, и тот его понимает. Вот вопрос: откуда канак с островка, где образование представлено в лучшем случае начальной школой-трехлеткой, знает японский? И производный вопрос: а нет ли этого канака в каком-нибудь файле-ориентировке? Джоан Смит переключила окно на экране ноутбука, аккуратно прицелилась web-камерой в канака — суб-лейтенанта и… Получила вот что: