Мавр сделал свое дело

— Я собираюсь набить ему морду. Да так, что он пару недель носа из дома не высунет. Эта мысль меня занимала до такой степени, что ни о чем другом я думать не хотел. Потому и от тебя старался избавиться, чтоб не отвлекала от заветной цели. Свяжись с тобой, и цель самая заветная уже побоку. Но, как это часто бывает, я переоценил свои возможности.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.

— То и имею. Так и подмывает тебя поцеловать.

— Думаешь, я такая дура и тебе поверю?

Он подошел, сгреб меня в охапку и поцеловал.

— Теперь веришь? Ничего не могу с собой поделать.

— Ты это нарочно. Ты…

— Все. Марш домой. Только сцен мне еще не хватало. Одной за глаза.

— Она назвала тебя Сергеем.

— Слух у тебя исключительный. Назвала. Ну а теперь я Кирилл. Пришлось сменить имя, чтобы избавиться от неких шустрых мальчиков. И даже немного пожить за границей. Подобные ребята не прощают обид, и, если они узнают, что я вернулся.., велика вероятность, что я пойду на корм рыбкам в озере. Поэтому я и приехал сюда с чужим паспортом. Теперь все?

— А когда ты набьешь ему морду, опять уедешь?

— Ты что, хочешь, чтобы я признался тебе в любви? Я этого принципиально никогда не делаю. Один раз скажи, потом будешь повторять одно и то же, точно попугай. Иди сюда, — вдруг изменившимся голосом сказал он.

— Я.., ты обещал меня отвезти, — мой голос тоже звучал хрипло. Я кашлянула, пряча от него взгляд. Он сделал шаг и потянул меня за руку.

— Тебе понравится, — сказал он тихо.

И, между прочим, оказался прав. Конечно, понравилось, еще как. Однако, несмотря на это, страх мой не исчезал, и, лежа рядом с ним в спальне, где горел ночник, я, заглядывая в его глаза, в сотый раз спрашивала себя: верю я этому человеку или нет? Одно несомненно: поверить очень хотелось.

Под утро сомнения разрешились, но совсем не так, как я того желала.

— Ты звонила хозяйке? — лениво спросил Кирилл, я как раз пристроила голову у него на плече.

— Звонила. Ты же слышал.

— Хорошо. Утром отвезу тебя в город.

— Зачем? — приподнявшись, спросила я.

— Что значит «зачем»? Тебе здесь совершенно нечего делать.

— Позволь мне самой решать… — начала я. Он тоже приподнялся, и теперь в его лице не было и намека на недавнюю безмятежность.

— Утром, — медленно произнес он, — я отвезу тебя в город. И ты останешься там, пока я не разрешу тебе вернуться.

— Впечатляет, — задумчиво произнесла я, поднялась с постели и попыталась отыскать свою одежду.

— Что ты делаешь? — спросил Кирилл.

— Пожалуй, не стоит ждать так долго, я могу уйти сейчас.

— А потолковее нельзя? усмехнулся он, наблюдая за мной.

— Ты уверен, что теперь я буду делать только то, что ты пожелаешь?

— По-моему, это разумно, — серьезно кивнул он, причем без всякого намека на издевку.

— Поэтому и потащил меня в постель? — не сдержалась я. Хотя, скажите на милость, к чему спрашивать очевидные вещи.

— О господи! — воскликнул он, отбрасывая обеими руками волосы со лба. — Каждый раз одно и то же. Неужели нельзя обойтись без выяснения отношений в пять часов утра?

— Можно. Оттого я и тороплюсь уйти. Исключительно чтобы не наговорить лишнего. Хотя, как ты понимаешь, сказать очень хочется.

— Не держи в себе, милая, — предложил он. — Выскажись, станет легче.

— Вряд ли. Ты, конечно, прав, шансы у нас неравные. Ты роскошный парень, таких, как я, у тебя было несколько десятков, и ты прекрасно знаешь себе цену. А мой опыт исчерпывается тремя прыщавыми мальчишками.

— Точно тремя? — улыбнулся он, как видно желая обратить наш разговор в шутку.

— Если кого-то забыла, значит, он ничего лучшего и не заслуживал. По большому счету, претензий я к тебе иметь не могу, ты ведь честно предупреждал, что не подарок. Да я не поверила. — Я наконец-то нашла все свои вещи, что придало мне сил. Быстро оделась и закончила свою мысль:

— Теперь верю.

— Хватит дурака валять, а? Разбудишь старушку ни свет ни заря.

— Она встает рано.

Кирилл поднялся с постели и тоже начал одеваться.

— Ты куда-то собрался? — проявила я интерес.

— Собираюсь. Отвезу тебя в поселок, раз уж ты твердо решила бежать сломя голову.

— Не беспокойся. Я способна добраться сама.

— Не дури, — попросил он, а я твердо сказала:

— Я не хочу никуда с тобой ехать.

— Изумительно, — кивнул он. — Все в лучших традициях.

— Я стараюсь. — Я направилась к двери, а он окликнул:

— Ольга!

Я остановилась, он подошел вплотную и сказал:

— Не вздумай лезть в мои дела. — И повторил:

— Не вздумай.

— И что ты сделаешь, если полезу? — усмехнулась я. — Голову мне оторвешь?

— Голову жалко, — вздохнул он. — Придется запереть тебя в подвале… Все-таки я провожу тебя.

— Извини, но мне этого совершенно не хочется.

Я поспешила покинуть дом и успела удалиться на несколько метров, прежде чем заревела, горько, с причитаниями. Если бы Кирилл меня сейчас видел, он лишний раз убедился бы, как глупы бабы, и еще раз тяжко вздохнул. Ну что же, я в умные и не лезу.

Я плюхнулась в сырую траву и всласть наревелась. Слезы кончились, но легче мне не стало. Стало даже горше. Ясно, что эта наша с ним встреча — последняя. Он вряд ли решит продолжить знакомство, да и мне гордость не позволит.

Я встала и направилась к тропинке, прошла по ней метров двадцать и вдруг замерла как вкопанная. Потому что на тропинке увидела Анну. Она быстро шла, придерживая за руль велосипед, к багажнику которого был приторочен чемодан. Средних размеров матерчатый чемодан в красную клетку. В лице Анны было что-то безумное, решимость или надежда, поди разбери. Сначала я подумала, что Анна оставила мужа и сейчас направляется к Кириллу. Но шла она в противоположном от Озерной направлении. Выходит, просто надумала сбежать, беспокоясь за брата? Разумнее остаться под защитой мужа. Или она уверена, что от Кирилла он ее не защитит?

Я отправилась за ней, держась на расстоянии. Песчаная дорожка скрывала звук моих шагов, Анна целеустремленно двигалась к цели. Через некоторое время мне стало ясно, куда она направляется: в соседний поселок. Так и есть. Она приставила велосипед к дереву, сняла чемодан и пошла с ним к хорошо знакомому мне крайнему дому. Но на этот раз входить в дом она не стала. В огороде был погреб, убогого вида развалюха под покатой толевой крышей. Анна отодвинула засов и втащила чемодан вовнутрь, минут десять я ее не видела. Наконец она появилась, заперла низкую дверь на засов и вернулась к велосипеду. Теперь она не везла его, а поехала на нем. Скорость она развила неплохую, так что мне пришлось попыхтеть, чтобы угнаться за ней. Она и в этот раз не оглядывалась. Я боялась ее потерять из виду и совершенно напрасно. Путь ее лежал к родному дому. Она бросила велосипед возле крыльца, поднялась по ступенькам и исчезла за дверью.