Маячный мастер

— «мастер Пьер» подойдёт — так, помнится, к нему обращались в Лоцманской Гильдии, когда они с Серёгой явились туда оформлять бумаги. — Только остальным скажите, хорошо?

— Мы скажем. — пообещала девушка.- а сейчас — мастер Пьер, не могли бы вы зарегистрировать наш с Толей брак? Ну, чтобы всё, как положено!

Если бы шезлонг стоял позади — Казаков обязательно плюхнулся бы в него.

— Э-э-э… а почему именно я? У

вас, вроде, есть этот… как это… мэр, секретарь?

Председатель. –подсказал Толя. — Совет колонии недавно выбрали общим голосованием, а они уже между собой избрали председателя. Это, кстати он, председатель посоветовал обратиться к вам!

— И правильно посоветовал! — заговорила девушка. — Вы здесь самый старший по возрасту, а значит — самый мудрый. К тому же вы — смотритель Маяка, вроде как хранитель самой важной нашей святыни! Кому ж ещё, как не вам?

«А ведь она права! — мелькнула мысль. — И даже не понимает, насколько права -хотя стоит в нескольких шагах от сокровища, равного которому нет ни в Зурбагане, ни на Земле, ни в любом другом из внешних Миров. И хорошо, что не понимает и не надо ей понимать…»

— Погодите, молодые люди, так дела не делаются! — Казаков сделал попытку собраться с мыслями. — Нужен ведь какой-нибудь ритуал, слова там всякие…. Запись, опять же, о вступлении в брак — а куда я буду вас записывать?

— А в вашу маячную книгу! — девушка широко улыбнулась. — Сергей Дмитриевич нам посоветовал, когда мы его спросили. Сказал, это самый важный в колонии документ, который сохраниться на долгие годы, даже столетия — а значит и запись о нас тоже!

— Ещё он говорил, что вы большой знаток всяких ритуалов. — сказал парень. — Что вам стоит, мастер Пьер? Не откажите, очень вас просим!

«Держи карман шире! — мысли в голове Казакова неслись кувырком. — Соглашусь, сочиню что-нибудь с ходу, невелика хитрость — а потом придётся все парочки до конца жизни окручивать! Ну, Серёга, ну жук — нашёл, понимаешь, жреца, первосвященника! Погоди, я тебе это ещё припомню…»

— Ладно, что с вами делать… — он развёл руками. Погодите, только вниз слезу… Кстати, кольца-то у вас есть?

— А как же! — радостно отозвался парень и разжал ладонь. — Работа нашего друга. Он на Земле всякие мелочи клепал для реконструкторов — пряжки там, наборы для поясов, фибулы, височные кольца… Даже фирму свою открыл, только потом разорился и подался сюда, в колонию!

Казаков посмотрел на пару серебряных колец. По каждому снаружи бежала тонкая чеканная вязь.

— Что за узор?

— Это с чаши, мы её на разбитом корабле нашли. — торопливо объяснила Татьяна. — Очень мне понравился, вот я попросила…

— Серебро тоже оттуда. — добавил Толя. — Нашли в трюме несколько серебряных и золотых монет, вот совет две и выдал, специально для колец!

— Ну, раз совет выдал, тогда всё в порядке. Я тогда схожу за книгой, а вы становитесь во-он там…

он указал на маленькую площадку у основания основание решётчатой башни Маяка.

— И запомните накрепко, только не говорите никому: место это не простое, можно сказать, Место Силы. Любая клятва, данная здесь, нарушена быть не может никогда- так что брак ваш будет покрепче тех, что заключают католики. Готовы?

Молодые переглянулись с некоторой опаской.

— Готовы, мастер Пьер! — решительно заявила Татьяна. Её избранник поспешил поддакнуть — как показалось Казакову, не слишком уверенно.

— Вот и отлично! — он ухмыльнулся. — Ром для свадебной чаши не годится, коньяк тоже. Остаётся портвейн, и я его сейчас принесу…

Казаков поставил шезлонг у самого края утёса и сел. Шаги новобрачных давно стихли на тропе; провожавшая их Кора вернулась и теперь лежала, свернувшись калачиком у его ног.

Внизу кипели на камнях буруны; в половину неба, затмевая сияние трёх лун, догорал малиновый закат. Рыдали чайки; С пляжа, до которого по прямой было не больше двух километров, едва доносились звуки — голоса, мелодии аккордеона, скрипки и гул барабанов — колонисты играли свадьбу. Пётр поворочался, устраиваясь поудобнее.

Южный Крест нам сияет вдали,

С первым ветром проснётся компас.

Бог, храня корабли,

Да помилует нас… — негромко пропел он. Южного Креста на небосводе не было — зато сиял в самом зените прихотливо изогнутый серп созвездия Валакирка. Казаков извлёк из кармана фляжку. Свинтил крышечку, втянул ноздрями аромат чёрного покетсткого рома.

…Хлопнем, тётка, по стакану,

Сдвинув души набекрень

Джон манишка без обману

Пьёт за тех, кому пить лень!..

Снизу долетел гулкий удар — пришедший с океана вал разбился об основания утёса. Солёные брызги долетели до маячной площадки, окатили Казакова с ног. Он облизнул солёные капли с губ — и радостно засмеялся этой неожиданной ласке океана.

Москва, май-июнь 2024 г.