Маяк надежды

Я с интересом рассматривал неизвестные мне конструкции.

Конвейерные ленты, трубы, краны, складские и технические строения и, конечно же, предмет моего особого интереса. Доменные печи. Выглядели они как огромные бочки, но с конусообразными основаниями.

— Всего две у меня их, — сообщил сенатор, вздыхая одновременно с сожалением и гордостью. — Вот хотел третью возвести, расширяться, да с этими неприятностями теперь кто знает…

— Нужно взглянуть поближе.

— Да сколько угодно, — охотно согласился Воронцов и махнул кому-то рукой.

Пока я продолжал разглядывать местность, к нам поспешил низенький и очень подвижный мужчина в опрятной рабочей форме и красной каске.

— Ваше сиятельство! Рады, рады…

Что ответил ему Христофор Георгиевич, я не расслышал. Погрузился в изучение как самого завода, так и земли вокруг.

Это было непросто.

Тут буквально всё было напичкано самой разнообразной магией. Производство полностью основывалось на стихиях. Защитных плетений тут тоже было очень много. Множество плотных сетей вокруг зданий и по периметру несколько сигнальных.

Я с трудом разбирал их действие, столько сил намешали на относительно небольшой территории.

Были тут охлаждающие контуры, поглотители, трансформаторы, отводы, фильтры и ещё уйма всего, чтобы обезопасить как работников, так и окружающую среду.

Не лукавил сенатор, жаловаться на загрязнение было бы несправедливо.

Я попытался перехватить работу артефактов, очищающих дым, чтобы понять в чем проблема. Еле продрался через прочие силовые нити. Создавалось ощущение, что идёт довольно сильная потеря, не хватает мощности.

Земля под ногами загудела.

Раздался вой сирены, крики людей и небольшой толчок, как при землетрясении.

— Опять, — обреченно произнес Воронцов.

— Отрубай вторую! — донесся громкий голос откуда-то со стороны печей. — Стоп холод, твою мать!

Под визгливое шипение печи окутало белым паром и всё стихло.

Сенатор решительно направился в сторону аварии и я последовал за ним. По мере приближения нарастал и жар. Возле печи было горячо, как в аду. Охлаждающие артефакты не справлялись.

— Докладывайте! — рявкнул Воронцов куда-то в облако.

Оттуда сразу же выскочил удивительный человек. Голова его была седой, почти белой. Короткие волосы стояли дыбом, торчали прядками в разные стороны. Лицо, уже заметно морщинистое, было смуглым до невозможности. Перепачканная футболка открывала мощные мускулистые руки, какие редко встретишь у представителей столь почтенного возраста.

Но самое главное рост. Больше двух метров, это точно.

Мы с графом невольно задрали головы.

— Опять выброс в охладителях, ваш сиятельство, — торопливо сообщил он.

Явно старался говорить потише, но видимо привычка раздавать команды при постоянном шуме дала своё знать. Голос его громыхал, разносясь по округе чуть ли не до самой деревни.

Воронцов привычно поморщился и потер виски.

— А предохранители что?

— Ну так вчера ещё накрылись. Ну как накрылись. Через один работать начали, Ефрем Семенович сказал, что и половины мощности должно хватить, пока замена прибудет.

— И что? — устало спросил Воронцов.

— Не хватило, — пожал плечами седовласый гигант. — Вторая половина тоже отрубилась.

— Да чтоб их, — не сдержался граф. — Ладно, заканчивайте, отпускай всех по домам. Сегодня объявляю короткий рабочий день.

Мужчина с любопытством взглянул на меня, но спрашивать кто я такой не стал. Кивнул, повернулся и крикнул:

— Смеееееена!

Я чуть не оглох, а Воронцов всё же вздрогнул.

— Первая малышка стоит, а вторая только разогревалась, — загромыхал великан, повернувшись обратно. — Так что быстро свернемся.

— А первая чего стоит? — печально поинтересовался хозяин завода.

— Не разогреть было, я вот только шел туда…

— Можете показать, как это делается? — вмешался я.

— Покажи, — разрешающе махнул Воронцов рукой. — Всё, что понадобится покажи и объясни. А я пока пойду с Ефремом побеседую.

Сенатор двинулся в сторону низкого кирпичного здания, явно административного, а гигант немного смущенно произнёс:

— Демид Яковлевич.

Переволновавшийся и опечаленный новыми происшествиями, граф совсем позабыл нас представить.

— Александр Лукич, — я протянул ему руку.

Тот с сомнением взглянул на свою, перепачканную в саже, но всё же ответил рукопожатием. После чего провел меня к печи.

Сооружение вблизи впечатляло размерами. Демид не без удовольствия разъяснял её устройство, не забывая объяснять и термины.

— Основание хорошее тут, под нами скальные породы, шибко крепкие, — оглушал он меня своей лекцией. — Так что просадка не страшна, к тому же три метра бетонной заливки. Надежно.

Я лишь кивал, пытаясь вникнуть в процесс.

— Две тыщи тонн в хороший день выдает! — Демид горделиво похлопал печь и слегка приуныл: — Выдавала.

— Как она запускается?

Стихийник с удовольствием мне это продемонстрировал. Сила потекла через специальный уловитель и внутри вспыхнуло пламя. Я внимательно отслеживал, как работает Демид.

А он старался. Вот только большая часть силы куда-то пропадала. Растворялась в окружающем магическом фоне.

— Опять просадка… — вздохнул мужчина и наконец-то остановился.

Иначе пришлось бы мне прерывать процесс. Влил одаренный уже столько, что вот-вот истощил бы источник.

— Благодарю, — сказал я. — Покажите мне остальное.

Мы прошлись по цехам и складам. Везде, где использовалась стихия, была утечка. В основном небольшая, едва заметная.

С таким я сталкивался впервые. Учитывая, что тут находились объемные накопители и постоянно работали стихийники, такого вообще быть не могло.

Воронцов обнаружился всё в том же здании, куда ушел. Граф сидел над бумагами, задумчиво изучая цифры. Увидев нас встрепенулся и взглянул на часы:

— Ох, увлекся. Ну как прошло?