Майами

Какое-то время обе женщины стояли рядом, зачарованно глядя на агонию тела, сотрясаемого последними конвульсиями. На полу образовалась лужа крови.

Мария Лопес повернулась к Николь и сдержанно, словно благодаря за незначительную услугу, произнесла:

– Вы спасли мне жизнь.

Николь, явно потрясенная, не ответила.

Мария Лопес наклонилась, подобрала связку ключей и с отвращением встряхнула, так как ключи были перемазаны кровью.

– Нужно позвонить в полицию, – побелевшими губами выговорила Николь.

– Ну уж нет, – категорично возразила Мария Лопес.

– Но он мертв, – запротестовала Николь, бросая испуганный взгляд в сторону убийцы.

– Я тоже буду мертва, если задержусь здесь хоть ненадолго.

– Но я…

– Мне конец. Вы что, не понимаете, что это за люди?

Но кто были эти люди, о которых она говорила с таким страхом? Мария оглядела перепачканный пиджак, выругавшись, застегнула пуговицы и, чуть помедлив, направилась к внутренней двери и открыла ее еще влажным от крови убийцы ключом.

Николь поспешила за ней. Мария Лопес бросила в сторону журналистки удивленный взгляд, словно спрашивая, какого дьявола та пристала к ней. Она молча нажала на кнопку лифта, но, поскольку он все не ехал, барменша решила подняться пешком. Впрочем, нужно было подняться всего на этаж – она жила на втором, в маленькой квартирке. Мария поспешила войти и позволила Николь проследовать за собой.

Она немедленно кинулась в спальню, достала из шкафа большой чемодан, бросила на кровать и принялась стремительно швырять туда одежду, туфли, бижутерию – все, что у нее было ценного и что можно было унести с собой.

– Но что вы делаете? – Вопрос Николь прозвучал несколько глуповато. Как раз это было яснее ясного.

– Пора срочно рвать когти из Майами. Здесь опасно оставаться. Иначе мне конец.

Она продолжала кидать в чемодан все подряд.

– Вы знаете доктора Гринберга? – ни с того ни с сего спросила Николь, рассчитывая на эффект внезапности, вряд ли молодая женщина станет ей лгать.

– Доктора Гринберга? – переспросила Мария Лопес, нахмурив брови.

– Вы его не знаете?

– Нет.

– Он был лечащим врачом Джорджа Симпсона. А уж с ним-то вы были знакомы, не так ли?

– Очень смешно, – бросила Мария Лопес.

– Не менее смешно то, что я подозреваю доктора Гринберга в причастности к смерти Джорджа Симпсона.

– Это не первый раз, когда доктор убивает своего пациента.

Решительно, Мария Лопес отличалась живой реакцией. Развила ли она это качество за барной стойкой, где была вынуждена дипломатично парировать идиотские замечания и развязные комплименты клиентов? Кто знает… В данной ситуации она проявляла хладнокровие, хотя на ее лице проступило затравленное выражение.

– Вы знали, что Джордж Симпсон принимал лекарство от повышенного давления?

– Нет, я же не его лечащий врач. Все, что я могу вам сообщить, это то, что я его не убивала. Его смерть была случайностью, это не входило в планы.

– В чьи планы?

– Не стоит докапываться, уверяю вас.

– Вы можете попытаться скрыть от меня правду, но мне немало известно о вашем прошлом. Например, за шесть лет вы трижды побывали замужем и все ваши мужья умерли вскоре после свадьбы.

– Нельзя иметь все.

– Вот именно, но вы-то завладели всем, во всяком случае немалыми деньгами.

Во взгляде Марии Лопес сверкнула молния. Было ли это презрение или крайнее раздражение?

– Повторяю, – рявкнула она, – я не убивала Джорджа Симпсона, это не входило в планы! Поскольку мой последний муж был убит, это могло бы вызвать подозрение. Больше мне нечего вам сказать.

– Но кто составлял эти планы?

Мария Лопес с усилием закрыла чемодан, набитый до отказа. Она повернулась к Николь и раздраженно выдохнула:

– Вам дорога жизнь?

– Да, но я…

– Тогда не лезьте в эту историю. Если бы вы знали, кто эти люди, то и секунды не задержались бы здесь.

Издалека донесся вой полицейской сирены.

– А вот и полиция! – обронила барменша.

Глава 27

– Черт! Я не могу поехать на своей тачке! – проворчала Мария Лопес.

Она скатилась по лестнице, волоча тяжелый чемодан, и прошла сквозь толпу зевак, сбежавшихся на крик одного из жильцов, который наткнулся на труп в вестибюле.

Но уже на улице она поняла, что ей не удастся убраться с места происшествия незамеченной: патрульная машина, прибывшая со скоростью ветра, остановилась, заблокировав выезд ее «камаро».

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила Николь, следовавшая за барменшей.

Поколебавшись, Мария Лопес попросила:

– Вы могли бы отвезти меня в аэропорт?

– Да, – ответила журналистка.

Женщины тихонько проскользнули к машине Николь, припаркованной поодаль. По счастью, они не привлекли внимания толпившихся у подъезда полицейских агентов. Те с трудом сдерживали толпу, охочую до бесплатных зрелищ. Николь помогла Марии Лопес взгромоздить увесистый чемодан на заднее сиденье и села за руль. Мотор, как нарочно, и тут решил покапризничать. К счастью, вторая попытка завести машину все же увенчалась успехом.

Николь с облегчением вздохнула и поспешно отъехала от здания.

– И все же, почему вы сбегаете? – тихо спросила она.

Барменша несколько секунд молча вглядывалась в спасительницу и наконец ответила:

– Не следовало бы об этом говорить. Но я вам кое-чем обязана, а я не люблю оставаться в долгу… В любом случае, теперь мои дни сочтены, не знаю, что случилось, но они в чем-то меня заподозрили, это точно. И решили меня убрать.

– Но кто же, кто хочет вас убрать?

Мария Лопес вновь замолчала, словно ставила под сомнение свое решение открыться журналистке, затем нехотя пояснила:

– Я совершила ошибку, одну-единственную. Следовало бы удовольствоваться тем, что мне дали.

– Но кто именно?

– Ну, скажем, Компания. Впрочем, я не знаю точно, кто они такие, поскольку общалась лишь с их представителем. Это началось шесть или семь лет назад. В то время я переживала не лучший период, оказалась на мели, заняла десять тысяч баксов. Пришлось вкалывать по-черному, и все, что зарабатывала, я отдавала Луи.

– Луи?

– Да, моему жениху; в общем… мы собирались пожениться. Но как только я перестала давать ему деньги на дело, которое сделало бы нас богатыми, он смылся с другой официанткой. Эта сучка притворялась моей подругой. Думаю, он и из нее выжал все, а потом выкинул на помойку, как старый башмак. Мне следовало быть поосторожнее, так как его бывшая подруга предупреждала меня, что он может кинуть по-крупному, но я была уверена, что со мной-то все будет иначе. Видите ли, я его любила. – В голосе женщины зазвенела насмешка.