Маятник

— Давай-ка по порядку.

— Давай. — Ромка устроился за столиком в забегаловке, которая, во-первых, казалась слишком дешевой для патрулей Рыси, а во-вторых, улица перед ней была слишком узкой, так что она не имела уличных столов. Конспирация. Заказал яичницу.

— Сначала я увидел ее выступление, — начал он.

Лар выслушал Ромкин рассказ, не перебивая, выдал привычное уже «рассказчик из тебя паршивый». Помолчал.

— И что?

— Что — что? — удивился Ромка.

— Голова. Помнишь, я тебя учил? Голова — чтобы думать.

— Э… Лар, я не понимаю.

— Если я за полминуты придумал, как выжить в такой ситуации, то полагаю, и этот песковик не глупее меня, то есть, — поспешно поправился демон, — я хочу сказать, конечно, глупее, но не настолько…

— Не настолько, как я?

— Думай.

— Так это заклинание можно отключить?

— Нет.

— А…

— Думай. А поешь — пойдем искать твою Ису.

* * *

Ромка честно думал — чуть голова не лопнула, — но два часа спустя решения так и не нашел. Сейчас он делал то же самое, что и в прошлый раз, когда искал уличных циркачей: ходил по улочкам и площадям, правда, на этот раз именно ходил, а не бегал. Погода стояла просто идеальная для таких прогулок, тепло, но не жарко, легкий ветерок… Улицы были полны народу, впрочем, Ромка все равно выделялся — загаром. Тут уж ничего не поделаешь.

А Иса нашла его сама.

Сначала Лар сказал: «сзади», — и Ромка обернулся. Потом из-за каменной тумбы — здесь было много таких, украшение, наверное, — выступила Иса. Одета она на этот раз была как примерный ребенок, в голубое платье с кружевами, лакированные туфельки, никаких ножей, разумеется, и бумерангов. Волосы у нее были светлые, украшенные голубым бантом. Просто кукла из «Трех толстяков».

— Бант — это перебор, — заметил Лар.

— Здравствуй, Иса, — сказал Ромка. И замолчал, пытаясь придумать хоть какое-то продолжение.

Иса медленно подошла, цокая каблучками по брусчатке мостовой, и Ромка вдруг как-то ясно понял, что сейчас его могут убить. Просто убить, и никакое хапти не поможет. И одновременно стало ясно, что и как говорить.

— Я — не Кайл, — сказал он. — Я его двойник. Кайл считает, что я мертв, и все равно город полон патрулей.

Иса остановилась и принялась рассматривать своего собеседника, чуть наклонив голову.

— Мне неинтересно, — сказала она наконец. — Не ищи меня больше.

Уйдет. Вот прямо сейчас уйдет.

— Твои иллюзии спасли мне жизнь, — сказал Ромка. — Два раза спасли. Один раз на дуэли с Кабаном, а второй — я был в море, и меня хотела съесть акула. А я сделал, чтобы она погналась за иллюзией, а сам ехал на ней. Невидимый…

— Мне неинтересно.

— Лар, она сейчас уйдет!

— Не уйдет, — сказал демон. — Она вытаскивает из тебя информацию. Поверь мне, я мастер кай-ри.

— И что мне делать?

— Надо ее зацепить. Эмоциями. Поговори про ее отца. Про Сатора этого. Пусть разозлится.

— Сатор убил твоего отца, — сказал Ромка. — Ну… Пытался убить.

Он-то надеялся прочитать что-то по лицу девочки. Не вышло. Еще один Игрок на его, Ромкину, голову.

— Рысь всегда убивает. Это закон. Скажи мне, тебе это нравится?

— Мы вам не противники. Мы маленькие люди.

— Не нам, а им. Я не Рысь!

— Что это меняет?

— Лар, я не понимаю, чего она добивается!

— Так спроси.

— Чего ты хочешь? — спросил Ромка. — Для себя, для клана своего? У тебя же есть цель, не может не быть! Мечта?

— Мы станем кланом, — пожала плечами девочка. — Но без твоей помощи. Это — цель. Доволен?

— Станете кланом — и что? Будете убивать тех, кто вам не понравился?

Вот теперь эмоции проявились — на мгновение. И сразу исчезли.

— Она ненавидит Рысь, — сказал Лар, для которого кай-ри было образом жизни, а секундное проявление эмоций равносильно часовому признанию. — Можно.

— Рысь готовит переворот, — сказал Ромка. — В день праздника она свергнет Императора.

* * *

— Да, это не каменный особняк, увитый плющом.

— Больше похоже на коровник.

— Зато ни одного патруля.

* * *

Дом, в который привела Ромку Иса, находился на окраине и был деревянным. Не деревянным, как на картинках, когда бревна — янтарно-золотого цвета, а на окнах — изразцы, а наоборот, как в жизни. Гнилое серо-бурое дерево, мох, сорняки. Иса взялась двумя руками за кусок забора и отодвинула его в сторону.

— Проходи.

Ромка прошел, и она поставила забор на место.

Вот как они это делают — вроде солнечно и сухо, а здесь земля сырая и сорняки в человеческий рост?

Между сорняками вилась тропинка, и по ней они и прошли — сначала Ромка, после забора он шел первым, за ним Иса. Лар утверждал, что это дополнительный трюк: идущий первым, Ромка должен был выполнять распоряжения провожатой, а значит, привыкал ее слушаться. Тропинка вела к сараю, перед тем, как войти, Ромка обернулся на свою провожатую.

— Здесь это, здесь, — кивнула она. Ромка вошел.

Просто сарай. Пустой. Слева у стены составлен нехитрый садовый инвентарь, впрочем, если судить по виду этого участка, то вряд ли его когда-либо применяли. На полу — слой опилок.

— Большая пустота за дальней стеной, — сказал Лар. — Там люди.

Не дожидаясь, Ромка прошел в глубь сарая и остановился у стены. Посмотрел на Ису.

— Просто проходи насквозь, — вздохнула она.

— Я понял, — сказал Ромка. — Слушай, насчет твоего отца… Мне жаль. Честно. Сатор мне не подчинялся, и… Все равно это моя вина. Мне надо было быть осторожнее.

— Мне рассказали о вашем с ним разговоре, — сказала Иса. — Проходи уже.