Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля

Питались они очень скромно — яичница с беконом на завтрак, бутерброд с яйцом и колбасой, иногда томатный суп на ланч, рыба с рисом на обед и практически каждый вечер — картошка. Кэтрин любила печь персиковые и яблочные пироги на десерт. Когда Джозефа увольняли с работы, он нанимался на картофельные поля, в это время семья выживала исключительно на картошке в любом виде — жареной, вареной или печеной.

«Все это меня не устраивало, — вспоминал Джозеф. — Что-то внутри меня говорило, что в жизни есть нечто большее, чем это. Чего я действительно хотел больше всего на свете — это найти путь в мир музыкального бизнеса. Я хотел выступать, и мы с братом создали группу».

Он, его брат Лютер и еще три человека организовали ритм-и-блюз группу и назвали его «Фэлконы» (Falcons). Она выступала в маленьких клубах и барах. Это приносило дополнительный доход семье.

Три старших сына Джозефа — Джекки, Тито и Джермен были заворожены музыкой отца и непременно были дома во время всех репетиций. Майкл совсем не помнит этот ансамбль.

В конце концов он развалился, и Джозеф запрятал свою гитару в шкаф в спальне. Инструмент был единственным свидетелем его затянувшейся мечты, и он не хотел, чтобы кто-либо из детей прикасался к нему. Майкл говорит об этом шкафе как о «священном месте». Кэтрин часто брала гитару с полки и играла для детей. Они собирались вместе в гостиной и пели ее любимые песни кантри.

Гэри был криминальным городом, район, где жили Джексоны, был довольно опасным. Кэтрин и Джозеф жили в постоянном страхе за детей. «Наши родители всегда очень оберегали нас, — вспоминает Джекки. — Нам никогда не разрешали играть на улице, как другим детям. Нас держали в строгости. Только в школе мы могли играть со сверстниками. Мы любили школу за то, что там мы могли общаться».

Джозеф был таким же строгим воспитателем, как его отец. Он не задумываясь наказывал детей, если считал, что они этого заслужили. Хотя в отличие от своих детей говорил, что не помнил, чтобы его особо жестоко избивали. Но даже если у них не осталось особенно заметных физических рубцов, то души их были глубоко ранены теми мерами воспитания, которые к ним применялись. Джермен, который особенно болезненно воспринял «воспитание» своего отца, заикался в детстве и в юности.

Кэтрин, человек очень религиозный, играла большую роль в детстве Майкла. Сначала она была баптисткой, потом стала лютеранкой, но отошла от обеих религий по одной и той же причине - узнала, что у обоих ее духовников были внебрачные связи. Когда Майклу исполнилось пять лет, она вступила в Общество Свидетелей Иеговы. В 1963 году приняла крещение в бассейне средней школы имени Рузвельта в Гэри. С тех пор мать требовала, чтобы каждое воскресенье вся семья надевала свою лучшую одежду и шла вместе с ней в Киндом-Холл — место их собраний. Джозеф, воспитанный в лютеранских традициях, сходил вместе со всеми пару раз, исключительно ради жены, но бросил это занятие, когда дети были еще маленькими, «потому что это было очень скучно», вспоминает Марлон. Между тем со временем ЛаТойя, Морин и Майкл стали очень серьезно относиться к своей религии. Впрочем, если бы он исповедовал любую другую, он наверняка вырос бы совсем другим человеком.

Свидетели Иеговы настолько отделены от главного течения протестантства, что их считают сектой. Международные ученики Библии (как они называли себя до 1931 года) были организованы Чарлзом Тейзом Расселом в 1872 г. К 1976 г. последователи Свидетелей Иеговы были уже более чем в двухстах странах. Независимо от того, где они живут, ни один из них не будет салютовать флагу (они считают, что это идолопоклонничество) или служить в армии. По их понятиям, Рождество и Пасха — языческие праздники. Они никогда не сделают пожертвований ни в одну церковь, т.к. полагают, что пение псалмов — единственное достойное действо. Периодически новости о Свидетелях Иеговы появляются в прессе, т.к. они отказываются, например, от переливания крови как им самим, так и их детям, независимо от того, насколько серьезно они могут в этом нуждаться.

«Я не помню, чтобы они обсуждали вопросы своей религии где-то кроме семейного круга, — вспоминает Инна Браун. — Я знаю, что Джозеф совсем этим не интересовался. Но Кэтрин настолько рьяно защищала свои религиозные убеждения, что он никогда не мог ее ни в чем разубедить. Она хотела, чтобы все дети следовали этому учению, отец не противоречил. Ему было все равно, что она делает, только бы не заставляла его присоединиться ко всему этому. Он уважал религию за ее строгость, но ему нравились религиозные законы, а не духовность».

Свидетели Иеговы прилагают много усилий, чтобы отгородить себя ото всех других религиозных направлений. Они даже время от времени меняют церковную терминологию, чтобы только истинные их приверженцы могли правильно понимать слова. «Конечно, — говорит Инна Браун, — у Кэтрин не было настоящих друзей на стороне». Джозеф по натуре был довольно замкнутым человеком. Их никак не назовешь общительной семьей».

«Многие соседи думали, что они немножко странные. Они считали себя выше других, — вспоминал другой дальний родственник — Джонни Джексон. — Когда люди узнали, что они Свидетели Иеговы, многие стали их бояться. Никто, конечно, не понимал толком, кто такие эти «свидетели». Кэтрин ходила от дома к дому, проповедуя свою веру. Иногда брала с собой детей. Тем не менее ни один человек так и не мог понять, о чем она говорит. А те, кто понимач, были испуганы до смерти и говорили, что это очень страшная религия».

Свидетели Иеговы считают себя овцами, а всех остальных — козлами. Когда будет великое сражение Армагедон, а оно ожидалось сначала в 1972-м, потом в 1975 г., все козлы будут немедленно уничтожены, а овцы спасутся. Они останутся жить на земле под покровом Христа, избранные — 144 тыс. человек — вознесутся на небеса и будут рядом с Господом. По истечении тысячи лет на землю придет сатана и будет искушать живущих на земле. Те, кто соблазнится на его обман, будут немедленно уничтожены, остальные же будут жить в небесном мире.

«Они никого не подавляли своими убеждениями, — говорила Глэдис Джонсон, директор начальной школы Гарнетт, где учились дети Джексонов. — На Рождество, Пасху или какой другой праздник они просто не приходили в школу. Конечно, мальчики никогда не вставали при поднятии флага, но при этом они вели себя настолько тихо, что это оставалось почти незамеченным».

На первый взгляд кажется удивительным, что у Свидетелей Иеговы так много черных последователей — 20—30 процентов членов этого религиозного течения. Но когда людей, вынужденных заниматься неблагодарной работой и не имеющих практически никакой надежды получить что-то лучшее из-за цвета их кожи, спрашивают: «Вы хотите жить в мире и счастье? Заслуживаете ли вы хорошего здоровья и долгой жизни для вас самих и тех, кого вы любите? Почему мир так полон бедами?» — они иногда начинают слушать. И тогда начинают понимать, что Свидетели Иеговы ценят друг друга только по их душевным качествам, а не по тому, какие у них новые машины, большие дома, дорогая одежда. Будучи приверженной ценностям, которые она проповедовала, Кэтрин научилась удовлетворяться тем, что имела в Гэри.

Но Джозеф, который теперь в ночную смену работал на сталелитейном заводе «Инланд», а в дневную — на «Амери-кэн Фаундриз», мечтал о большем для себя и своей семьи.

Это было в начале 60-х. «Все, кого мы знати, пели в каких-нибудь группах, — вспоминает Джекки. — Это и было правильно — пойти и вступить в какую-нибудь группу, инструментальную или вокальную. Я хотел быть в вокальной, но нам не разрешали общаться с другими детьми, и мы начали петь вместе просто у нас в доме. Когда у нас ломался телевизор, мама собирала нас, и мы пели все вместе. А потом случилось вот что: когда наш отец уходил на работу, мы проникали в его комнату и брали заветную гитару».

«Я играл на ней, — продолжал Тито. — Я, Джекки и Джер-мен пели и разучивали новые песни... Однажды наша мать зашла в комнату, и мы замерли от ужаса, но она ничего не сказала. Просто позволила нам играть дальше».

«Я не хотела прерывать их, потому что видела — они очень талантливы», — объясняла Кэтрин позднее.

Это продолжалось несколько месяцев, до тех пор, пока однажды Тито не порвал струны на гитаре. «Я знал, что мне здорово влетит, — говорит он. — Нам всем сильно попадет. Наш отец был очень строгий, мы его жутко боялись. Я положил гитару на место в шкаф и надеялся, что он ничего не заметит. Но — заметил и выпорол меня. Просто выдрал как Сидорову козу, хотя мать соврала ему, что это она разрешила мне играть на гитаре, не хотела, чтобы отец меня порол. Когда он остыл, пришел в комнату, я все еще плакал в кровати и сказал ему: «Ты знаешь, что я умею на ней играть». Он посмотрел на меня и сказал: «Ну ладно, посмотрим, на что ты способен, умник». И я сыграл. Джермен и Джекки подпевали. Он был поражен. Он даже не мог представить ничего подобного, потому что мы дико его боялись и тщательно скрывали все от него».