Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля
Шрифт:
«Я действительно хочу выглядеть безукоризненно, — как-то обмолвился Майкл. — Я смотрюсь в зеркало и понимаю, что хочу быть еще лучше. Я всегда стремлюсь к лучшему и поэтому решился на это. Не знаю, как это объяснить».
По одному из расхожих мнений, Майкл решил изменить себя по образу и подобию Дайаны Росс, которая сделала подобное с подбородком. Эти разговоры во многом обязаны их многолетнему знакомству и некоторым воспоминаниям родных Майкла, по словам которых, он говорил ЛаТойе и Джанет что-то вроде: «Мне и в голову не придет называть вас красавицами, пока вы не будете похожи на Дайану Росс». С помощью операций и грима Майкл и в самом деле стал напоминать ее, с выщипанными дугообразными бровями, высокими скулами и острым, клиновидным носом (еще более острым, чем у Дайаны). Один приятель как-то сказал Росс, что Майкл пытается
Шофер Майкла Ральф Карикоза, возивший его по Бевер-ли-Хиллз, называл его — так он просил — Мистер «Мисс Росс». Однажды в Лас-Вегасе Дайана застала Майкла, когда тот в гримерной наносил ее макияж. Когда она начала возмущаться, Майкл ответил: «Но, Дайана, твой грим просто волшебный!» — рассказала певица Синди Бердсонг и ее другу Джону Уайману.
Как-то раз, когда Майкл остановился в шикарном отеле «Helmsley Palace» в Манхэттене, он позвонил с телефона консьержу в вестибюле и — при посторонних — решил разыграть дежурного администратора, блестяще имитируя голос и манеры Дайаны Росс: «Мое платье в ужасном состоянии, — сказал он, изображая раздражение. — Как вы смеете подать мне такое платье? А где цветы? И вообще, я, кажется, видела жука, или мышь, или еще бог знает кого, словом, я крайне расстроена. Я даже не могу отсюда уйти». —«Кто это?» — удивился дежурный. — «Как это кто?! Мисс Росс, — сказал Майкл, еле сдерживая смех. — Мисс Дайана Росс. А вы как |умали? Как вы смеете у меня такое спрашивать?» Дежурный просил подождать. Майкл улыбался до ушей. Собеседник вернулся на линию. «Дайана Росс здесь не зарегистрирована», — сообщил он. «В самом деле? — ответил Майкл. — Извините». Он быстро повесил трубку. Майкл, который всегда побил пошутить, хохотал до упаду, вспоминая этот розыгрыш.
Большинство людей, знающих Майкла, сходятся на том, что есть две причины, по которым он делал пластические операции. Желание иметь идеальную внешность. Большую часть жизни Джексон проводит, рассматривая свои фотографии, изучая и критикуя их. Часами танцует перед зеркалом или смотрит свои видеозаписи, пытаясь найти положительные и отрицательные моменты. Кроме того, все братья очень похожи на отца, а, по мнению Майкла, нет ничего хуже этого. И сделал все возможное, чтобы изменить черты, доставшиеся ему в наследство. Конечно, Майклу присуще много из характера отца, хоть он этого в себе не замечает: беспощадность, деловая хватка, холодный расчет в бизнесе и любовь к своей семье. Внутренне он имеет много сходного с отцом, и это его пугает, внешне ни капли не похож на него.
«Он мне сам сказал, — говорит бывшая девушка Берри Горди, знавшая Джексона многие годы, — что сделает все, что угодно, лишь бы не быть похожим на Джозефа. Поверьте, глядя в зеркало, он меньше всего хотел бы увидеть там своего отца. С каждой операцией он все больше удаляется не только от отца, но и от всей семьи. Боюсь, что это и есть отрицательная сторона всех пластических операций».
«Трагедия в том, — подытожил Джойс Маккрэй, работавший в офисе Майкла в течение многих лет, — что, сколько бы он ни пытался уничтожить в себе сходство с отцом, оно все равно есть».
Как остроумно заметил Джозеф, «для того, чтобы сделать сына, нужен отец».
Пластический хирург, «оперирующий звезд» — так называют доктора Стивена Хоффлина, с которым имел дело Джексон. Среди его пациентов были Ивона Трамп и Джессика Хан, Ларри Майклз, бизнесмен из Беверли-Хиллз, который намеревался сделать пластическую операцию, однажды консультировался с Хоффлином. Он вспоминает: «Я слышал о репутации Хоффлина среди звезд шоу-бизнеса: «ошивается» в особняке Хью Хефнера из Playboy, любит своенравных женщин, предпочитает, чтобы его работа была «на виду». Он мне показался незаурядной личностью, я захотел с ним встретиться, может быть, договориться о том, чтобы он прооперировал мой нос. Я пришел по рекомендации одного из его пациентов.
«Он оказался симпатичным мужчиной лет за сорок, усатый, с темными вьющимися волосами, очень располагающий к себе. В отличие от других хирургов не ссылается на занятость, а показывает заинтересованность в работе с вами. В течение десяти
минут задает много личных вопросов, не имеющих никакого отношения к пластической хирургии. После того как он перестал меня спрашивать и делать пометки в тетради, сказал: «Вот что я думаю. Вам действительно следует сделать операцию. Но я не уверен, что вашим доктором буду я». Я был шокирован и не понимал почему. «Я не хотел бы видеть вас моим пациентом», — повторил он медленно. У меня комок застрял в горле: «Но вы должны это сделать, пожалуйста». Он вел со мной какую-то игру, подсаживая меня на крючок. «Ну, я еще не решил окончательно». Я уже просто умолял его согласиться прооперировать меня. Он обещал дать мне знать.Выходя от него, я был очень расстроен. Мысленно искал кого-нибудь, кто бы мог убедить его. Через пару дней я понял, что он просто манипулировал мною, а потом послал куда подальше. Я написал ему решительное письмо, где сказал, что никогда не буду его пациентом. После этого я расспрашивал многих о нем и узнал, что мой случай — не единственный в своем роде. Стивен Хоффлин просто-напросто торгаш».
После операции Майкла видели в Лос-Анджелесе в хирургической маске и темных очках, что укрепило мнение о нем как весьма эксцентричном типе. Газеты писали, что он панически боялся подцепить инфекцию, что всем напомнило навязчивую идею Говарда Хьюза. Майкл не делал никакого официального заявления. Друзьям сказал, что ему удалили зубы мудрости и поэтому ему пришлось ходить в маске.
«Кто хорошо знаком с Майклом, знает, что происходит, — утверждает Джойс Маккрэй. — Когда я увидел его в маске, я сказал: «Скорее всего он сделал ямочку на подбородке». Все удивлялись: «Что? Да это просто смешно!» Так оно и было».
Фрэнка Дилео никогда не занимали вопросы, связанные с пластическими операциями Майкла, главным образом потому, что он не мог дать этому вразумительного объяснения. Ну да, ну сделал он себе нос, сделал подбородок — о да, круто! Знаете, что я вам скажу? Мне ломали нос пять раз. Дважды я его «ремонтировал». Кого это волнует? Элвис сделал себе нос, Мэрилин Монро — нос и грудь. Делали все, кому не лень».
На этот раз Майкл появился на выставке-продаже памятных вещей, связанных с киноиндустрией, в голубой хирургической маске и черной фетровой шляпе. Сказать, что он бросался в глаза, — значит, не сказать ничего. Майкл намеревался купить что-то от Диснея. Продавцы, увидев, что он приближается, втрое поднимали цену, так как знали, что Джексон питает к этим вещам слабость. Он пришел на выставку с мальчиком и телохранителем Биллом Брэем. Каждый раз, когда видел что-нибудь подходящее, бурчал сквозь маску, чтобы Брэй купил это. Тот доставал пачку стодолларовых банкнот, расплачивался, они шли дальше. От Майкла не ускользнуло, что цены завышались специально для него. «Они видят, что я иду, и думают, что у меня куча денег, вот и наживаются на мне, — сказал он знакомому. — Это ведь нечестно, правда?»
Когда Майкл не носил хирургическую маску, он появлялся на публике в меховой маске гориллы с глазами-бусинками. «Мне нравится, когда люди застывают в испуге, — сказал он. — А еще мне нравится, что люди не знают, что под маской — я. Просто обожаю такие штуки!» Парадоксально, что Майкл, ведущий публичную жизнь, в той же степени — затворник. Иногда с ним происходят нелепые вещи. Идя по аэропорту в маске гориллы, он однажды споткнулся об урну, «полненную песком, — в маске было плохо видно.
Сняв повязки, Майкл больше, чем когда-либо, стал уделять внимание своей внешности. Он выщипал брови, что сделало его женоподобным. Его кожа, казалось, посветлела, друзья утверждали, что он пользуется препаратом для отбеливания кожи Porcelana. «Я точно знаю, что Майкл и ЛаТойа оба пользовались этим препаратом, чтобы их кожа стала светлее», — говорил один их друг.
Нос Майкла стал еще тоньше и даже чуть-чуть вздернулся. Майкл также сделал ямку на подбородке, но это выглядело несколько странно на его нежном, холеном лице.
Вдобавок ко всему двадцатисемилетний Майкл сидел на строгой вегетарианской диете и изрядно похудел. Его диета состояла из ошпаренных овощей, несоленых орехов, свежих и сушеных фруктов. Ел он раз в день. «Если бы я питался, как он, я бы умер», — сказал Фрэнк Дилео.
Майкл Джексон все больше и больше походил на восковую куклу. Трудно было оторвать от него взгляд, находясь с ним в одной комнате. Эдди Мерфи был недалек от истины, когда сказал: «Люблю я Майкла, но уж слишком он странный».