Майндсайт. Новая наука личной трансформации

В этом и заключается суть майндсайта: как можно чаще заглядывая в себя и изучая свой внутренний мир, мы сможем четче увидеть состояние другого. Чем лучше мы узнаем себя, тем восприимчивее будем друг к другу. И по мере того как ощущение «мы» вплетается в зеркальные нейроны нашего мозга, наше самоощущение озаряется светом от союза с партнером. За счет внутренней осознанности и эмпатии, самосовершенствования и единения, дифференциации и связи мы создаем гармонию в резонирующих каналах нашего «социального» мозга.

12 Время, приливы и отливы Столкновение с неопределенностью и смертностью

Будучи подростком, иногда по вечерам я ездил на велосипеде к океану и гулял по берегу. Я смотрел на волны и изумлялся жизни, приливам и отливам. Меня завораживало притяжение Луны, поднимающее массы воды к самым скалам, а потом отпускающее их обратно в море… Я размышлял над тем, что приливы продолжат свой вечный цикл даже после того, как меня не станет на земле.

Я, конечно, был не единственным юношей с подобными мыслями. Подростковый мозг меняется, особенно префронтальная кора, и мы начинаем задумываться о себе, о жизни, о времени, о смертности, о мимолетности всего окружающего и нашего собственного существования.

К трем или четырем годам дети обычно начинают думать о смерти в весьма конкретных терминах. Они осознают, что люди и домашние животные не живут вечно. К этому моменту префронтальная кора уже достаточно развита, чтобы мы начали создавать нарративы. Когда мы поступаем в начальную школу, наши воспоминания идут с нами, и в нашу картину мира встраивается понятие времени. В подростковом возрасте происходит новый виток развития префронтальной коры, и мы начинаем сильнее ощущать время: мечтать о будущем, задумываться о смысле жизни и пытаться разобраться с реальностью смерти.

Когда человеческий мозг развился достаточно, чтобы понимать концепцию времени, перед сознанием, следующим за паттернами импульсов, встает большая проблема. С одной стороны, благодаря коре у нас формируется ощущение связности и продолжительности, стремление создать нарратив, объединяющий прошлое, настоящее и будущее. Корковые соединения формируют чувство определенности, и нам кажется, что мы знаем свою жизнь и способны ее контролировать. С другой стороны, в паттерны импульсов также заложено стремление к постоянству и отрицание того, что смерть означает законченность. Несмотря на то что мозг позволяет сознанию создавать мечты о стабильности, определенности и бессмертии, он также выполняет роль процессора информации, дающего нам инструменты для четкого восприятия реальности. Префронтальная кора позволяет нам знать – хотя мы можем и не принимать этого знания, – что жизнь на самом деле временна, неопределенна и ограничена моментами рождения и смерти. Владимир Набоков писал в первых строках своих мемуаров «Другие берега»: «Колыбель качается над бездной… здравый смысл говорит нам, что жизнь – только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями».

Быстротечность, неопределенность, смертность

Когда мои дети превратились в подростков, они спросили, думают ли наши собаки о таких вещах, как смерть. Я ответил, что, поскольку у собак нет префронтальной коры, а имеется только относительно простой набор органов чувств, они живут настоящим, не сильно волнуясь о будущем. Мы знаем, что некоторые млекопитающие, например слоны, переживают горе в сложных формах, и многие другие животные страдают, предчувствуя боль. Поскольку мы не можем проникнуть в их внутренний мир, мы не уверены точно, насколько они разделяют человеческую способность – а некоторые бы, наверное, сказали «бремя» – представлять себе запутанные образы жизни, смерти и нашего путешествия во времени.

И хотя у многих видов животных есть нервная система, позволяющая им ожидать то или иное событие (например, они способны выучить, что моргающая лампочка означает вознаграждение в условиях регулируемого эксперимента), планирование будущего возможно только при наличии префронтальной коры, как и создание репрезентаций, переносящих наше воображение в будущее. Этот венец славы префронтальной коры – способность выбраться из настоящего и делать прогнозы – позволяет нам строить здания, создавать образовательные программы и летать на Луну. Пожалуй, префронтальную кору стоит назвать корой человеческой (cortex humanitatis) в том плане, что она абсолютно необходима для всех тех характеристик, которые делают из нас людей.

Как мы видели, большая часть мозга, расположенного под корой, занимается телесными и сенсорными процессами, протекающими здесь и сейчас (например, пищеварением и дыханием), или получением информации из окружающего мира. Данные функции выполняют пять внешних органов чувств и интероцепцию – шестое, телесное чувство. Если продвинуться чуть вперед по нашей «подручной» модели мозга, к костяшкам пальцев и ногтям, мы окажемся в месте, где сосредоточена нейронная способность воспринимать вещи, не привязанные к физическому миру и не находящиеся перед глазами. Это наше седьмое чувство.

Оно позволяет нам наблюдать за своим сознанием и создавать репрезентации времени, а не просто ощущать, как один за другим проходят дни. Седьмое чувство подсказывает нам, что все живое смертно и ничто не длится вечно. Способность распознавать паттерны учит нас тому, что все течет и изменяется. Но мы также осознаём свою способность влиять на людей и на окружающие вещи, поэтому пытаемся предсказывать и контролировать события, чтобы сделать мир более безопасным и определенным.

Да, благодаря префронтальной коре сознание планирует, мечтает, воображает и рефлексирует, а также постоянно переосмысливает себя с течением времени. Это дает человеческому сознанию потенциал, кажущийся практически безграничным. Однако такой навык дорого нам обходится.

Смерть Принца

В четырнадцать лет в нашей семье я отвечал за сад, лежащий позади одноэтажного дома, построенного в испанском стиле. Под палящим калифорнийским солнцем мы выращивали мандарины, сливы, персики и даже инжир. Мне нужно было собирать фрукты и ухаживать за растениями, а главное – поливать их в самые жаркие месяцы. Я находил это отличной работой.

Та весна, правда, оказалась очень дождливой, и клубника росла особенно интенсивно, давая все новые и новые побеги. Она напоминала тянущего длинные щупальца осьминога. «Урожай» улиток тоже удался на славу: они охотно впитывали накопившуюся влагу и пировали на листьях и ягодах. Однажды вечером после школы я принес из гаража средство для уничтожения улиток и обрызгал им побеги в надежде сохранить ягоды для людей.

Надпись на бутылке гласила: «Осторожно, яд! Хранить в недоступном для детей и домашних животных месте». Без проблем: я был самым младшим и знал, что следует хорошенько вымыть руки. А что касается домашних животных, то ферму по разведению морских свинок на заднем дворе мы прикрыли еще несколько лет назад, а другие животные находились дома в клетках. Еще у нас жил Эмерсон, щенок моего пса Принца. Принц, веселая дворняга, ростом мне до колена, выбрал себе в «жены» красивую бездомную собаку – смесь бельгийской овчарки и бордер-колли. Мы продали шесть щенков из их потомства, кроме Эмерсона, и пристроили маму. Надо сказать, что со школой, садом, огромным аквариумом с тропическими рыбками и двумя собаками дел у меня было очень много.

Но два месяца назад Принц отправился на длительную прогулку по отлично знакомому ему маршруту, и его сбила машина. Пришла соседка в слезах и рассказала нам о случившемся. Мой брат занес Принца в дом, и мы успели попрощаться с ним, прежде чем он умер и его увезли. Я все еще пытался оправиться от этой потери и дома всегда держал Эмерсона рядом. В честь отца и, возможно, чтобы в каком-то смысле оживить Принца, мы переименовали этого милого, умного щенка с проницательным взглядом в Принца Младшего.