Майонезовские сказки
Шрифт:
Вот как мы живем? – начал вслух Пышка, шагая с полным пакетом грибов,- Мы больше всего на свете боимся пустого холодильника! А если что у кого увидим – падай и нам такое же (этот синдром обозначен Теткой: «Что крестьянам – то и обезьянам»). Соседи считают нас примитивными язычниками и добродушными дикарями. А мы сами считаем себя лучшими изделиями с конвейера Матери Природы. Вот на прошлой неделе умерла одна юная белка (ей не правильно был поставлен диагноз), умерла на руках безутешно рыдающей матери. Так последними словами белки были не «Прости – прощай, матушка!», а - «Жаль, что я не смогу поучаствовать в чемпионате по составлению предложений – палиндромов!» А лес, что в нем волшебного? Пирожки? Батончики? Грибы? Вот если бы это был полный пакет золотых монет!
Так – так, - сказал Пыш, - наконец - то и мне привалило. Поеду на месяц в Синий лес, поживу в дорогом старом отеле, в номере, где останавливалась Елизавета Австрийская, приглашу в ресторан Березу, отдохну от рутины. Подышу цивилизацией!
Пакет снова полегчал. Пыш открыл его и увидел красные и коричневые грибные шляпки и белые толстые ножки.
Нет – нет, я, конечно же, не прав! Надо было помочь Тетке, у нее такие расходы на содержание приюта!
Пакет снова натянулся под тяжестью золота.
Да что я? Тетка очень обеспеченная дама, у нее полно разных коллекций, а я, обедневшая творческая личность, мне нужна встряска! Нужны яркие впечатления!
Пакет полегчал. А Пышка, красный, раздосадованный, почувствовал, как сильно трясется земля под ногами. Что происходит? Почему он так долго идет до дома? И никого не встретил до сих пор – даже ни одной общипанной вороны. И тут Пышка увидел, что он ходит кругами по желтой поляне, в центре которой торчит старая лыжная палка. Не понимая, зачем, Пыш подскочил к лыжной палке и потянул ее на себя. Земля затряслась еще сильнее, голова закружилась, как бильярдный шар, и Пышка полетел, крепко вцепившись одной рукой в пакет с грибами, а второй в лыжную палку. Он летел в какой-то плетеной лузе, бесконечной, как кишечник кашалота. Наконец-то, поэт остановился, больно стукнувшись лбом о стену, покрытую красивыми мозаиками. Огляделся. Оказалось, что это пол. А стены покрыты очень красивыми мозаиками.
ЗНАКОМСТВО ШЕСТОЕ,
в ходе которого выясняется, что «логический парадокс лжеца» - это почти, что вечный двигатель, и что агенты Скотланд-Ярда не зря получают зарплату.
Пышка поднял голову и прямо перед собой увидел широкий золотой трон, а на нем Тетку Черепаху в белом парике, тяжелой золотой короне, в пурпурном одеянии и в небрежно наброшенной горностаевой мантии. Справа и слева от трона стояли кролики в белых завитых париках и дорогих мундирах – по четыре особи с каждой стороны. Прямо перед Теткой склонился седой кролик в таком же парике, как у остальных, но в очень дорогом мундире. Видимо, он что-то докладывал, когда Пышка внезапно влетел, как мешок с картошкой. Теперь все смотрели только на Пыша, у которого от лобового удара активизировалась мозговая деятельность, и он подумал: «Эко, меня занесло! В молодость старушки Че на репетицию какой-то оперы!»
Поэт увидел, как у Тетки глаза вылазят из орбит, а кровожадные губы, накрашенные ярко – красной помадой, хищно вытягиваются в его направлении. Тетка Черепаха топнула красной туфлей, вышитой жемчугом, и начала чеканить известную каждому школьнику штуку: «Казнить, точка, нельзя помиловать. А того пса, который бросил без присмотра рычаг управления, - и она повела диктаторскими очами на лыжную палку, - бить этим рычагом до тех пор, пока не научится обращаться с государственным имуществом!»
По глазам кроликов Пыш понял, что все очень серьезно. Ему захотелось закричать: «Тетушка! Это я, старый – добрый Пыш из «Пыш-Холла»!» Но седой кролик взглядом запретил ему это делать.
Ваша Королевско – Императорская Светлость, - начал седой кролик заискивающе, - он принес Вам грибочки – одни белые и красноголовики – ни одного червивого! Эх, нажарим для Вас – со сметанкой!
Гришка, - ответила государыня с немецким акцентом, -ты забыл, пес, что сегодня четверг? По четвергам я ем только заморские пирожки с капустой.
Ароматные грибочки со сметанкой, - не унимался лукавый царедворец Гришка, -
что может быть вкуснее и полезней!Как звать тебя, пес? – вопросила голодная самодержица в сторону Пышки.
Гораций Майонезов, - выпалил Пыш, уже понявший, что перед ним не Тетка.
Вот видите, Ваша Королевско-Императорская Светлость, он из поварской династии, а не из шпионской, - усердствовал седой Гришка, увешанный бриллиантовыми орденами.
Казнить нельзя, запятая, помиловать. А грибы пожарить с майонезом! – отчеканила тиранка, - А этому кормильцу дать такого пинка, чтобы вылетел, как пробка из шампанского!
Седой кролик притворно грубо ухватил Пышку и, боясь повернуться спиной пред императорские очи, попятился с ним к двери, инкрустированной красным и розовым деревом.
Хочу лести и тюрьки! – раздался капризный деспотический вопль за дверью.
Гришка сунул Пыша в темный чулан и крикнул: «Привет родне!». А дверь на пружинах так поддала Пышке по заду, что несчастный поэт полетел со страшной скоростью в полной темноте.
Гораций Майонезов очнулся на поляне, покрытой желтыми листьями. Все тело его болело от пережитого ужаса. Пыш поплелся домой. В волшебном Березняке три кролика собирали пирожки с капустой: один тряс березу, а двое других ловили их прямо в большую корзину с ручками. Увидев Пыша, кролики растворились. Пышка, наконец – то, забежал в родной дом, и сразу его встретила Мушка, которая от восторга не знала что делать: куда сесть на лоб или на нос Пышу, какую спеть песню, какой станцевать танец?! «Вот он, символ моего домашнего уюта – воплощенная Вселенная», - думал, успокоившись Пыш. Вдруг резко зазвонил телефон.
Ты готов, Пончик! – спросил в трубке Фигурка язвительно.
К чему? – со страхом в голосе спросил Пыш.
Через час в зале заседаний ученого совета, товарищ, начинаются научные слушанья, - отвечал насмешливо Фига, - ты где отсыпался неделю, Пончик, в гнезде? Тетка продала свою коллекцию шляп и наняла агентов из Скотланд-Ярда, они просканировали приборами весь Лес. На одном из деревьев были обнаружены отпечатки твоих пальцев и небольшое количество твоей слюны! Ха – ха! Я заеду за тобой через пять минут. Ты здорово замаскировался!
Пышка надел черный смокинг и принялся очищать щеткой рукав от жевачки. Вошел Фигурка, в черном смокинге и с газетой, которую надеялся просмотреть во время слушаний. Мушка принялась защищать Пышку, нападая на Фигурку и выгоняя его вон. Фигурка ловко шлепнул ее газетой, припечатав к входной двери.
О, нет!!! – закричал Пышка со слезами в голосе.
Пончик, это только муха, - спокойно ответил Фига, - назойливая переносчица болезней.
Безнадежно расстроенный Пыш трясся на багажнике велосипеда за спортивной спиной Фигурки. Слезы текли по его круглым щекам, капали на белую рубашку и на черные шелковые лацканы. Пышка думал: «Если бы я послушался совета старого клена, то я был бы сейчас счастлив. Но и в моем непослушании Волшебный лес спас меня, дав любимых грибов деспотичной императорши. Да и как мне помог псевдоним, закрепленный за мной близким другом – старушкой Че, для которой я пожалел пиастров, мне не принадлежащих, а она не пожалела для меня своих любимых шляпок. Я остался жив, а погибла бедная Мушка, моя веселая Мушка – и от руки самого близкого друга моего – Фигурки. Как все запутано!»
Зареванный поэт вошел в зал, и весь зал подумал: «Э, да Пышка – то связан с делишками Фигурки!» А зал был переполнен. Мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях, молодежь в нарядной одежде. На сцене в качестве конферансье появился Фигурка как самый породистый житель леса. Глядя на него, все понимали, что дальние предки Фиги были орлами. Лицо Фигурки темнело, словно осеннее небо, над породистой головой собрались грозовые тучи. Пока Пыш отсутствовал, Фигурка продал под застройку большой участок пограничной полосы, распаханной между Волшебным и Синим лесом. Наутро счастливый бизнесмен сделал предложение Березе, завоевавшей титул «Мисс Синий лес», и объявил о помолвке. После обеда того дня сделка была аннулирована, и деньги на свадьбу пропали. Началось разбирательство.