Майор Одинцов

Первый взлёт осуществляет дед, ведь у него есть хотя бы небольшой опыт управления воздушными транспортными средствами. Но даже ему с трудом удаётся справиться с этой ракетой при выключенном автопилоте.

Мы приходим к выводу, что на первых порах будем использовать исключительно автоматику. В принципе она меня полностью устраивает, и разве что слегка настораживает возможность удалённого контроля полёта.

Где есть удалённый доступ, там возможен взлом. А это не есть хорошо. Однако Николай Петрович уверяет, что если такая возможность и есть, то она доступна только создателям «Кометы». У правительства подобных технологий быть не должно, что косвенно говорит о безопасности.

— Ну что, в путь? — трогаю шершавый, прорезиненый корпус «Кометы». — Остаётся надеяться, что всё пройдёт без проблем.

— Мы рассмотрели все возможные варианты развития событий, — констатирует дед. — И готовы к любому исходу.

— Хочется в это верить… — я устало вздыхаю и помогаю Алисе забраться в кабину на место второго пилота. — Деньги точно взяла?

— Ага, — она демонстрирует мне спортивную сумку и забирается внутрь вместе с ней.

— Полетели… — нехотя залезаю в «Комету» и хочу сказать о своём плохом предчувствии, но решаю не подливать масла в огонь. Алиса и так на нервах, не дай бог, выкинет какую-нибудь глупость.

— Удачного свидания, — Николай Петрович стоит с коварной улыбкой на лице. — Голубки…

— И тебе не хворать, — дёргаю за рычаг, и кабина истребителя закрывается. Затем мы надеваем наушники. — Готова?

— Да… Столько месяцев я ждала этого момента… — отвечает Алиса.

— Ждала, пока мы пойдём на свидание? — решаю хоть немного разрядить обстановку скромным подколом.

— А?.. Чего?.. Нет… Я про маму… — даже не оборачиваясь, по голосу слышу, что ей становится неловко.

— Взлетаем, держись! — программирую автопилот, указывая координаты точки прибытия. — Поехали!

Двигатель включается, и мы рывком поднимаемся в ночное небо. «Комета» изначально — это боевой истребитель класса стелс, а поэтому его настроили именно под боевые задачи. Перегрузки значительные, чуть сильнее, чем на аттракционах.

Зато он довольно быстро выходит на крейсерскую скорость, что позволяет долететь до Архангельска всего за сорок минут. На условной маршрутке за это время даже от одного конца Рыбинска до другого не доехать, ибо пробки, а тут такое расстояние…

Очень удобно.

А если привыкнуть к перегрузкам, то «Комета» — это идеальный болид для тайных операций. Жаль, что приходится летать с включённым передатчиком.

Мы садимся прямо на набережной, где уже тысячи людей собрались наблюдать за северным сиянием. В основном тут либо подростки, либо влюблённые парочки, и это очень хорошо.

Мы легко смешаемся с толпой, но нам это не нужно. Мы должны привлечь внимание. И сделать это самым радикальным образом. Хоть наша «пташка» немного взбудоражила окружающих, но этого мало.

Я высыпаю всю наличность, позаимствованную у цыган, в бомболюк и закрываю его. Затем создаю для «Кометы» маршрут и настраиваю выпуск «бомб».

Алиса в это время устанавливает штатив и закрепляет телефон. Подобно пафосным прожигателям жизни мы планируем снять видео, от которого у пролетариата подорвёт пятую точку.

— Ты готова? — интересуюсь я, когда заканчиваю с программированием автопилота.

— Нам и правда придётся поцеловаться?.. — её глаза бегают из стороны в сторону.

— Это несложно. Просто закрой глаза и расслабься, я сделаю всё сам, — пытаюсь её успокоить.

— И часто ты этим занимался? — слышу в голосе Алисы лёгкие нотки ревности.

— Приходилось. Ну, так что? Ты готова?

— Готова… — на выдохе отвечает она и опускает голову. — Запускай…

Я нажимаю на кнопку и отпрыгиваю от «Кометы». Она поднимается на высоту двух десятков метров и летит вдоль набережной, а затем разворачивается.

Прохожие уже обращают на нас внимание, ведь мало того, что мы прилетели неожиданно, так ещё и отправили в свободное «плавание» наш транспорт.

Но это ещё цветочки, и вот-вот появятся ягодки…

Я подхожу к Алисе, одной рукой беру за талию, а другой за затылок. Она заметно нервничает и почти сразу закрывает глаза, словно ребёнок при виде опасности.

Буквально на пару мгновений в моей голове возникает мысль, что я сейчас в роли «папика». Ведь мне уже за сорок, а ей чуть больше двадцати. Странное чувство, но приятное…

«Комета» приближается и вот-вот пролетит прямо над нами на малой скорости. Её бомболюк открываются, и из него вываливаются сотни и сотни купюр различного номинала. Они медленно падают вниз, точно жёлтые листья в сентябре.

Все, кроме нас с Алисой, перестают любоваться северным сиянием и начинают подпрыгивать, жадно хватая эти «фантики». Как же всё-таки просто привлечь внимание толпы и буквально превратить её в стадо безмозглых баранов…

Как только первая купюра падает рядом со мной, я целую Алису в губы и сперва хочу лишь сымитировать страсть, но оно происходит как-то само собой… И вот мы уже целуемся по-настоящему, как те самые школьники на вечерней прогулке.

Кровь бурлит, сознание игнорирует происходящее, ведь я полностью сосредоточен на ощущениях. Такие моменты упускать нельзя, ведь именно ради них мы и живём…

То ли рефлекторно, то ли под действием гормонов моя рука начинает сползать с её поясницы всё ниже и ниже…

Алиса на мгновение замирает и перестаёт участвовать в поцелуи. Я немного настораживаюсь и понимаю, что переборщил. Надо бы заканчивать с этой показухой, ведь мы уже сделали достаточно, чтобы самый недоверчивый сотрудник Канцелярии нам поверил.

Но не тут-то было…

Алиса обхватывает мою голову двумя руками и начинает целовать, будто в последний раз. Вот ведь врунишка, а говорила, что не умеет…

Этот момент продолжался бы сильно дольше, если бы не жадные до денег подростки, который внаглую собирают купюры прямо у нас под ногами. Один из них случайно задевает меня своим рюкзаком.

— Осторожнее! — гаркаю я.

— Простите… — блеет он и делает два шага назад.

— Ладно, нам пора, — вижу, что «Комета» уже закончила разбрасывать цыганские деньги и приземлилась на траве. — Идём.

— Ага… — у Алисы спёрло дыхание, и она с трудом выговаривает даже одно слово. — Сейчас… Только… Телефон заберу…