Мажор по соседству. Сердце на куски

Несколько секунд кровавой дуэли между нашими взглядами и парень все-таки, капитулируя, выдыхает.

— Ладно.

— Ладно? — пропустила я ментальный удар в солнечное сплетение.

— Да, но при одном условии.

— Никаких условий, — фыркнула я и еще выше задрала свой нос.

— Ну тогда иди пешком, раз такая гордая.

Пожевала губу, глянула на парня исподлобья, а спустя минуту все-таки пасанула.

— Что там у тебя за условие?

— Поцелуй.

— А в глаз? — зашипела я змеей, злясь на своих одурманенных бабочек, что неровным строем запорхали в моем животе.

— Так уж и быть, пусть будет и в глаз. Я заслужил, — кивнул Егор,—- но сначала поцелуй.

— С...с языком? — едва дыша, уточнила я и дотронулась кончиками пальцев до своих губ.

— О, да! — словно змей-искуситель улыбнулся мне парень.

— Смерти моей хочешь от гадливости? — наигранно передернула плечами.

— Что я хочу? Тебе лучше пока этого не знать...

— Что?

— Иди сюда, — поманил пальцем, а в следующее мгновение шагнул ближе и обнял меня за талию, притягивая к себе вплотную.

— Ок, покончим с этим. Уж больно ты меня утомил.

Прикрыла глаза. Губы трубочкой вытянула. Вспыхнула, когда услышала тихий смех, а потом потерялась во времени и пространстве, когда Егор смял мои губы, нежно и ласково пробиваясь языком внутрь моего рта.

Уступила.

А затем вздрогнула, прошитая раскаленной молнией от макушки до пят.

— Ляля...сладкая моя...

Но Егор не просто целует меня – его руки везде. Гладят, прихватывают под попу, куда-то несут...

Ой-ой!

А между тем его язык накачивает меня концентрированной эйфорией, которая лупит прицельно по мозгам, взбивая их будто в блендере. А еще в низ живота, разогревая мои внутренности, словно на адской сковородке.

Немыслимо! Горячо! Остро!

На мгновение оторвался от меня и заглянул в глаза.

— Останься со мной, Ляля. Подари мне это свидание. Обещаю, я все между нами исправлю. Обещаю...

Встряхиваю головой, пытаясь отыскать в себе свой стыд и гордость, но нахожу от них только разбитые вдребезги кучки. Жалкое зрелище, но и я так легко сдаваться не собираюсь.

— Нет! — еле ворочаю языком, хотя мне так хочется остаться с ним.

Навсегда!

Гребаное безобразие!!!

— Уверена? — прикусывает мочку уха, очерчивая языком раковину, а потом и дуя на нее, порождая в моем размякшем теле миллионы пьяных мурашек.

— Ага..., — уже не понимая толком зачем, в отрицании трясу я головой.

— Тогда прости, но ты не оставляешь мне выбора.

— Что?

Но ответа на свой вопрос я не получаю, только задыхаюсь и вскрикиваю, когда мы оба падаем в джакузи.

Мамочки! Хотя, чего это я? Тут другое орать надо.

— Сечин! Скотина! Убью!!!

Тут же заверещала во весь свой голос, нисколько не стесняясь. Со всей дури, чтоб вас! Надрывая глотку и срываясь со своих последних предохранителей. Довел-таки, Ромео недоделанный.

А чего и кого уже бояться? Я давно весь свой страх потеряла. Вместе со стыдом, совестью и инстинктом самосохранения. Моя крыша так далеко и надолго свалила, что назад её вернуть вряд ли предоставляется возможным.

Всё он!

Красивый мальчик с пронзительным лазоревым взглядом. В женских романах о нём написали бы по классике жанра: его глаза были цвета яркого летнего неба, такими, в которых отражалась целая вселенная. И, кажется, глупая Ляля Зарецкая начиталась именно этих книжек на свою голову. Стоило мне лишь ненадолго задержать свой взгляд на таракане, как всё — пиши пропало.

Я больна. Да! И он больной по всей видимости тоже!

Никаких границ у человека нет. О чём я, конечно же, не преминула сообщить своему бывшему, но крайне назойливому соседу. Пусть знает, гордится и вообще делает, что захочется с этими новыми для него знаниями. Мне одной мучиться прикажете? Ну уж нет!

— Ты совсем конченый я не пойму?! Какого художника ты наделал, гад ползучий, а? — ору, как потерпевшая. А я она и есть, да!

Но Егор только улыбается как-то довольно и абсолютно по-дурацки, молча поднимаясь и выбираясь из джакузи. Мокрый до нитки, с совершенно невозмутимым видом идет к столику, с которого забирает бутылку с шампанским, а затем принимается разливать напиток по двум бокалам, как будто ничего из ряда вон не произошло. Подумаешь, девицу в джакузи завалил, да? П-ф-ф, фигня вообще!

Разумеется, он же там в неделю по тридцать раз кукол себе меняет. И этот фокус-покус, скорее всего не в первый раз проворачивает. У-у-у, проходимец! И тут же больная ослепляющая ревность разъедает меня с каждой секундой всё сильнее и сильнее, не давая покоя и возможности нормально дышать. Легкие окатило крутым кипятком, а после обсыпало ядовитым щелоком.

Больно...

Ненавижу его за это чувство внутри себя так отчаянно, но при всем этом снова зависаю, разглядывая черты идеально вылепленного лица, словно кто-то лишил меня возможности двигаться, говорить и связно мыслить!

Я и правда, как он сказал, оказалась глупой мухой. А он вовсе никакой не таракан, а ядовитый паук, в чьи сетях я так отчаянно запуталась. Он был слишком хорош, знал куда давить, как именно и когда врубать игнор, что и с какой интонацией говорить мне, чтобы разорвать на куски мое несмышленое сердце. Добавьте к этим умениям фигуру древнегреческого бога и обаятельную мальчишескую улыбку и все.

Рейтинг восемнадцать плюс, девочки.

И вам крышка. Так же, как и мне.

Он идет ко мне и ни один мускул не остается без моего внимания. Я жадно пялюсь на его широкую спину, рельефные плечи, на крепкую задницу (чтоб её!), сильные и натренированные ноги.

Ну зачем таким быть?

Сглатываю, всем своим существом ощущая, что в крови бушует ураганное пламя. Щеки полыхают стыдливым румянцем, бабочки в животе устроили танец городских сумасшедших. Всё угомониться не могут, идиотки махровые.

Божечки!

Странно, что от воды до сих пор пар не пошел, потому что, кажется, я горю! Нет! Я полыхаю! Без шуток. От греха подальше решаю выбраться из джакузи, пока всё тут не превратилось в раскаленную лаву.

Пусть оставит такие примитивные трюки для своих глупых куриц, а я на это не куплюсь. Если это что-то значит, то только то, что Сечин заранее спланировал искупать меня против воли в джакузи. Из дома выкрал, на свидание силой привез, ну и дальше со всеми вытекающими.