Мажор. Право на ошибку

– Спустись с небес на землю, деточка, – тяжело вздыхает Аделаида. – Если честно, то я не одобряю твою кандидатуру, но и палки в колеса ставить не буду.

– Почему не одобряете? – улыбка резко спадает с моего лица, и я пристально смотрю на женщину. – Недостаточно хороша?

– Недостаточно опытна! – резко выдает Аделаида и слегка кривится. – Возишься с вами, возишься, время тратишь, звезд из вас делаешь, а стоит какому-то иностранному агентству поманить вас гонораром в виде зеленых бумажек, так вы напрочь забываете, кому обязаны своей карьерой! Знаешь, сколько я таких вот «моделек» уже повидала за пятнадцать лет?

– Догадываюсь, – печально вздыхаю, так как становится понятным столь негативное отношение женщины к моей скромной персоне.

Она права, как бы я на нее не злилась. Даже боюсь представить, сколько сил и средств она вложила в своих девочек, а они…

В общем, не мне их судить, но посыл Аделаиды я улавливаю точно. А недоверие – это дело времени и техники. Уж я расстараюсь, чтобы моя новая начальница осталась довольна!

– Значит так, дорогая моя, – женщина переходит на серьезный тон, а я ловлю каждое ее слово. – Независимо от того, получишь ты именно эту работу или нет, я беру тебя в свое агентство. Повозиться с тобой, конечно же, придется немало, но перспектива есть, поверь.

– Хочу пятьдесят процентов! – выдаю с довольной физиономией, на что Аделаида Ростиславовна кривится.

– Не наглей, а то обижусь, – намерено делает паузу, а я жду. Главное, смотрит так пристально, как будто насквозь меня хочет прожечь своим коронным взглядом. – Все работают за тридцать, но для тебя сделаю в этот раз исключение. Если все-таки послезавтра себя проявишь, то сорок процентов твои. Но на все последующие контракты работаешь на общих основаниях. Ну и плюс твой личный гонорар, соответственно, идет?

– Выберут, даже не сомневайтесь!

– Сомневаюсь, но посмотрим.

Недоверчивая какая, но мне сейчас плевать. Обидно, конечно, что еще до конца в меня не верит, зато честно.

И рейтинг Аделаиды резко вырастает в моих глазах.

– То есть и другие контракты тоже будут?

– Обещаю, – произносит женщина на выдохе, а я едва в ладоши не хлопаю от радости.

– Спасибо, Аделаида Ростиславовна.

– Готовься, деточка, за эти два дня я с тебя не слезу! Все соки выжму, так что неизвестно пока, скажешь ли ты мне потом «спасибо», – последнее слово копирует на мой манер, но я все равно довольна, как слон.

Скажу, еще и как скажу, я же выносливая! Правда, начальница (теперь уже я могу ее так называть без зазрения совести) пока об этом даже не догадывается!

Но я уж точно своего шанса не упущу…

– И еще, – смотрю Аделаиде в глаза, а она приподнимает одну бровь вверх. – Если этот толстый боров, который директор компании, будет ко мне приставать, то я настучу ему по башке! И никакие контракты, а так же проценты, меня не остановят!

Аделаида заливается смехом, а я так и сижу с открытым ртом и круглыми глазами. Интересно, что такого необычного я сказала? Кстати, и спутник моей начальницы тоже смеется, сидя на переднем пассажирском месте, как мышь.

Просто любопытство сейчас съедает, а кто же он такой? Ладно, это не суть – думаю, завтра все узнаю. А пока понять бы причину их истерического смеха.

Ведь не станет же Аделаида меня увольнять, если…

– Поверь, – успокаивается женщина и вытирает проступившие слезы с лица. – Если этот, как ты его назвала, «толстый боров» начнет к тебе приставать, то тебе, дорогая, понравится.

– Аделаида Ростиславовна!

– Все, молчу! – поднимает обе руки вверх в жесте «сдаюсь». – Если что, заступлюсь за твою честь.

Так-то лучше, а то взяли моду ржать по чем зря. Хочется просто посидеть в тишине. Посмотреть, как деревья с домами мелькают за окном. И подумать о будущем.

Неужели мне все-таки подфартило по-крупному?

Только ведь тогда я даже не догадывалась, что приготовила мне судьба…

Глава 7

– Последние штрихи, – визажист колдует над моим лицом, пока я сижу в кресле с закрытыми глазами. – И будешь у нас королевой сегодняшнего вечера!

– Хотелось бы, – бухчу себе под нос, желая сейчас только одного.

Спать!

Два дня ада, но я выдержала. Аделаида, как и обещала, выжала из меня все соки. То ей поза не такая, то эмоций мало, то еще к чему-то придерется.

– Ты модель, а не мумия! – фыркала женщина, рассматривая очередные фото. – Где страсть?

– Аделаида Ростиславовна, я…

– Не годится, – вновь и вновь отдавала фотоаппарат Киму, и мы начинали заново.

К ночи кружилась голова, ноги подкашивались от усталости, а мне хотелось… все бросить. И послать весь этот модельный бизнес куда подальше.

– Больше не могу-у… – выла я, лежа на кровати и глядя в потолок.

Такое чувство, что Аделаида решила на мне отыграться. За слишком длинный язык. И за слишком непомерную наглость. Ведь сказала же великая начальница – нефиг со мной возиться.

А сейчас, кажется, пытается мне и всем окружающим доказать, как она была права…

– Кожа у тебя – мечта любого визажиста, – усмехается Зарина, выводя меня из грустных мыслей. Хоть с ней мне повезло. Хоть какая-то отдушина в этом змеином царстве.

В прошлый раз, помнится, мейкап мне делала девочка, которая даже улыбаться, по ходу, не умела. Как робот, постоянно выполняющий одну и ту же работу – ни одной эмоции. А вот Зарина другая. Милая и добрая. Еще и постоянно подбадривала меня, когда в очередной раз поправляла макияж.

– Она специально все это делает, чтобы избавиться от меня, – жаловалась я Зарине вновь и вновь, когда в кресло к ней усаживалась. – Нервы мотает так, что ее мечта скоро осуществится.

– Ты не права, – усмехалась каждый раз девушка, проводя кистью по моему лицу. – Аделаида Ростиславовна знает, как сделать из тебя звезду, поверь.

– Не верю, – мотала я головой из стороны в сторону.

– А зря! – хихикала Зарина, продолжая выполнять свою работу.

Кстати, еще и права оказалась – даже я поняла, что не так было раньше. Фото действительно получились супер – я и не подозревала, насколько меня «любит» камера.

– У моих моделей должно быть безупречное портфолио! – строгая начальница наконец-то подобрела. – Ширпотреба мы не держим, да, Ким?

Можно и не спрашивать, он всегда поддакивает Аделаиде. Крайне редко с ней спорит, в основном признавая правоту руководства.