Меч Бедвира

— Они помечены крестиками, — пояснил Оливер.

— Вино, — объяснил Лютиен.

— Если там вино, почему тогда у многих открыты отверстия? — спросил хафлинг, находящийся в постоянной боевой готовности.

Лютиен взглянул более внимательно и действительно заметил, что в каждом третьем была вынута затычка.

— И если циклопы на пристани — простые путники, — продолжал Оливер, — то почему они не на отходящей барже?

Лютиен снова вздохнул, на этот раз показывая, что готов слушаться, соглашаясь с доводами хафлинга.

— Твой конь может прыгать? — спокойно спросил Оливер.

Лютиен заметил, что баржа медленно отходит от причала, и понял, о чем подумал хафлинг.

— Я скажу тебе, когда начинать, — уверил его Оливер. — И сбрось бочонок в воду, если по дороге будет возможность.

Дрожь возбуждения пробежала по телу юноши, и слегка засосало под ложечкой, словно ему вновь предстояло выйти на арену. Теперь юноша не сомневался, что жизнь рядом с Оливером де Берроузом не покажется скучной!

Их скакуны легко ступили на доски тридцатифутовой пристани, без приключений миновав двух рабочих. Третий рабочий, один из грузчиков, приблизился к ним с улыбкой.

— Следующий паром будет за час до полудня, — объяснил он приветливо и указал на небольшой сарай, начав объяснять, что там путники смогут отдохнуть и поесть, пока ожидают переправы.

— Слишком долго! — неожиданно завопил Оливер, и вслед за Тредбаром Ривердансер рванулся вперед. Грузчик бросился с дороги, два циклопа закричали, извлекая короткие мечи из-под плащей. Как и предсказывал Оливер, каждый третий бочонок начал двигаться, крышки полетели прочь, и наружу полезли циклопы.

Но благодаря осторожному хафлингу обоих приятелей не удалось застать врасплох. Ривердансер метнулся вслед за пони Оливера и пролетел мимо двух циклопов, расшвыряв их в разные стороны. Оливер двинул Тредбара к краю причала, вдоль длинного ряда бочонков, и умудрился столкнуть многие в море.

Медленно двигавшийся паром находился в пятнадцати футах, когда Лютиен достиг края пристани, не особенно сложный прыжок для мощного Ривердансера. Юноша напрягся и послал коня вперед.

Оливер последовал за ним, приподнявшись в седле и размахивая шляпой в одной руке, в то время как Тредбар перелетел через узкую полоску воды и приземлился, скользя и подпрыгивая, на палубе возле Ривердансера. Позади, на пристани, дюжина циклопов возмущенно орала и размахивала оружием, но Оливер, более осторожный, чем его неопытный товарищ, не обращал на них внимания. Хафлинг соскочил с коня, его оружие взметнулось навстречу циклопу, неожиданно появившемуся из-за штабеля грузов.

Рапира и кинжал превратились в ослепительное пятно, какой-то завораживающий танец стали, сверкающим облаком окутавший противника хафлинга. Потрясенный циклоп застыл на месте, не в силах защищаться. Но когда танец завершился, циклоп не только не был убит, но даже, казалось, не получил ни царапины. Его взгляд опустился на кожаную куртку, и тварь заметила, что хафлинг вырезал на ней изящную букву «О».

— Я мог написать мое полное имя, — заметил Оливер. — И я уверяю тебя, оно у меня очень длинное.

С яростным ревом циклон рванулся вперед, подняв тяжелый топор, но Оливер немедленно двинулся навстречу, проскочив прямо между широко раздвинутыми ногами циклопа, и извернулся, уколов циклопа в зад рапирой.

— Я мог бы еще поиздеваться над тобой, — объявил хафлинг. — Но я вижу, что ты слишком глуп и просто не поймешь, что над тобой издеваются.

Циклоп взревел и обернулся, затем инстинктивно посмотрел вперед, как раз вовремя, чтобы заметить летящий в лицо кулак Лютиена. Оливер тем временем переменил позицию и ринулся вперед, ударив плечами под колени циклопа. От удара он тяжело грохнулся на палубу. Еще мгновение он дергался, затем затих.

Всплеск заставил Лютиена повернуться. Теперь циклопы на пристани раздобыли копья и метали их в баржу.

— Попроси капитана, чтобы эта посудина двигалась побыстрее, — спокойно сказал Оливер юноше, проходя мимо. Затем протянул ему небольшой мешочек с монетами. — И заплати ему.

Оливер направился на корму, демонстративно не замечая непрекращавшегося града копий.

— Вы пахнете, как твари на скотном дворе! — насмехался он. — Неуклюжие глупцы, которые попадают в глаз, когда хотят поковырять в носу!

Циклопы взревели и стали швырять активнее.

— Оливер! — закричал Лютиен.

Хафлинг обернулся, чтобы успокоить его.

— У них только один глаз, — объяснил он. — Никакого глазомера. Неужели ты не знаешь, что циклопы не умеют метать?

Он повернулся, расхохотавшись, затем закричал:

— Привет! — И подпрыгнул, когда копье воткнулось в палубу прямо у него между ног.

— Ты мог ошибаться, — сказал Лютиен, имитируя акцент и обычную манеру хафлинга выражаться.

— Даже одноглазым иногда везет, — ничуть не смутившись, признал хафлинг, прищелкнув пальцами, затянутыми в зеленую перчатку. И желая вернуть доверие к своей точке зрения, выпустил новый залп насмешек в сторону циклопов на причале.

— Что происходит? — осведомился немолодой, видавший виды мужчина, схватив Лютиена за плечо. — Я не потерплю. — Он остановился, когда Лютиен сунул монеты ему в руку. — Что ж, тогда ладно, — сказал мужчина. — Но лучше привяжите лошадей, иначе вы сами будете виноваты в потере.

Лютиен кивнул, и жилистый старик пошел обратно к вороту.

Паром двигался удручающе медленно для встревоженных компаньонов, фут за футом преодолевая неспокойные темные воды залива, где Эйвонское море встречалось с Дорсальским. Они видели циклопов, которые суетились на причале, пытаясь спустить на воду вторую баржу, чтобы броситься в погоню. Лютиен не слишком тревожился, понимая, что баржи, рассчитанные на пересечение опасных вод, не могут развить приличную скорость. Они с Оливером сильно оторвались от преследователей, а Ривердансер с Тредбаром, коснувшись земли, оставят позади милю или больше, прежде чем циклопы сойдут с парома.

Оливер присоединился к юноше возле лошадей, хромая и жалуясь.

— Ты ранен? — встревожился Лютиен.

— Мой башмак, — ответил хафлинг, взяв его в руку, чтобы показать юноше. Башмак казался неповрежденным, хотя и очень грязным и мокрым, словно Оливер сунул его прямо в воду.

— Пятно! — пояснил хафлинг, поднимая его выше, почти к лицу Лютиена. — Когда я гулял по крыше купеческого фургона, я наступил на кровь мертвого циклопа. Теперь я не могу стереть пятно!