Меч Бури

Станах пристально посмотрел на мага. Как и большинство людей, Музыкант казался чрезмерно высоким; узкое белое лицо, тусклые голубые глаза. Заклинание полностью вымотало мага: несмотря на холод, пот струился у него по лицу. После того как маг заклинаниями перенес сюда гномов и себя самого, он должен был некоторое время восстанавливать свою магическую силу и сейчас не мог воздействовать на тейварцев, прячущихся где-то неподалеку.

Гном огляделся вокруг. Темный лее справа и голые каменистые холмы слева, на опушке леса громоздилась высокая куча камней…

Хриплое карканье ворон, казалось, стало ближе.

Музыкант оттолкнулся от ствола дуба, подошел к Станаху и встал за его спиной.

– Нам придется оставить его здесь, дружище. Прости меня, но мы не можем рисковать, нам надо торопиться…

Станах снова закрыл глаза. Боевой клич Киана был похож на летний гром, на вопль бесноватого. У него были крепкая рука и сердце воина, горячее и благородное. И вот теперь, когда он погиб в бою, он не получит не только воинских почестей – у него даже не будет пирамиды. Но Станах не забудет о нем!

Кузнец медленно подошел к Киану и посмотрел на небо. Солнце шло на закат. Молотобойцу не хотелось бы встретиться с тейварцами ночью: ночью они особенно опасны и коварны, они ведь привыкли жить в темноте.

– Музыкант, сколько отсюда до Старой Горы?

Маг пожал плечами.

– Восемь, возможно, десять миль, если идти через лес, и пять, если по дороге.

Станах хмыкнул. Он поднял красный от крови тейварцев меч Киана, тщательно очистил его травой, затем вложил меч в ножны и повесил себе на плечо.

– Да, нам лучше отправиться в путь сейчас же. Если, как ты говоришь, город занят врагами, не думаю, что они впускают странников после наступления темноты.

– Наверняка не впускают. И… – Музыкант внезапно замолчал и показал пальцем на ближайший холм.

На вершине холма показались темные, как волки, четыре тейварца. Самый низкорослый из них уже начал спускаться с холма.

Музыкант положил руку на плечо Станаха.

– …И нам лучше добираться до Старой Горы поодиночке.

Четверо тейварцев медленно спускались с холма. Настоящие волки. Они дождались исчезновения магического огня и теперь возвращались – вновь убивать.

Станах отрицательно мотнул головой.

– Нет, мы будем вместе.

Музыкант помрачнел.

– Если мы будем вместе, то, можешь быть уверен, вместе и умрем. – Его пальцы сдавили плечо Станаха. – Пусть уж хоть один из нас доберется до Старой Горы. Нам надо расстаться… Эти леса, конечно, не таинственные леса Квалинести, но ведь и ты не лесной житель, так что смотри не заблудись. Не попадайся на глаза эльфийской страже или магам – пропадешь. Найди Меч Бури. Сделай все, что сможешь, чтобы найти его! И, получив его, сразу уходи.

Тейварцы медленно, но не останавливаясь, охватывали их полукругом. Ветер поднимал пыль из-под ног тейварцев, и издали казалось, что они идут по воздуху.

– Ну а ты? – спросил Станах.

Музыкант лениво улыбнулся:

– У меня сейчас есть силы для одного заклинания. А может, и больше, чем для одного. Оставь меня, Станах.

Один из преследователей вдруг засмеялся высоким, завывающим голосом.

– И их тоже оставь мне. Я устрою им неплохую охоту, а потом они меня вовсе потеряют из виду. Я думаю, ты недолго будешь искать Меч, поэтому я буду ждать тебя здесь через два или три дня. Ты и не заметишь, как мы снова очутимся в Торбардине.

– Ну да, – сказал Станах, скорчив гримасу, – будем в Торбардине, и, конечно, на крыльях еще одного из твоих заклинаний. В таком полете трясет так, что только и делаешь, что высматриваешь место, где тебя вывернет наизнанку.

Музыкант пожал плечами:

– Все же лучше, чем пешком.

Станаха не надо было уговаривать.

– Жди меня здесь. Если я один не сумею быстро найти Меч, потом будем искать вместе. Дай мне на поиски пять дней. Если я не вернусь, поступай так, как сам сочтешь нужным. – Он в последний раз взглянул на тело Киана и на кровь на дороге. – Счастливо тебе, Музыкант.

– Ну счастливо и тебе, Станах. И что бы ни случилось – делай то, что должен делать. А теперь иди.

Станах нырнул в тень деревьев. Пройдя немного по лесу, он услышал: тейварцы громко проклинают всех богов – и повернул назад взглянуть, что, собственно, происходит.

Подобная густому дыму, плотная черная туча воронкой опускалась с неба. Странное шуршание и резкий неприятный визг наполняли воздух, словно летела огромная стая летучих мышей. Туча, вызванная Музыкантом, спускалась по склону ближайшего к Станаху холма, затмевая свет, смердя и громыхая.

Станах про себя от души поблагодарил мага за столь удачную выдумку и пошел на север.

Густое зловоние пожарищ стояло в разоренной войной долине. Станах слышал о войне от Киана и от его сослуживцев по патрульной службе – они охраняли западные границы гномских владений – и полагал, что более или менее верно представляет, что ждет его во Внешних Землях. Но оказалось, он и вообразить не мог того, что открылось ему в действительности. Когда-то – совсем недавно! – эту долину можно было образно назвать рогом изобилия, однако теперь она не смогла бы прокормить даже и стайку воробьев. Музыкант сказал: город находится на севере долины, почти у самых гор. И почти вся долина до самого города была выжжена.

Багровый свет заходящего солнца заливал обезображенные поля, лишь редко-редко виднелись золотистые ленточки нетронутых огнем посевов. Обугленные ветви ив, росших по берегам реки, тянулись к небу, словно пальцы скелетов.

Здесь пролетали драконы.

Из долины донесся грубый пьяный хохот и эхом отразился от склонов гор. «Грабители», – подумал Станах. Значит, не все еще выгорело. Долина была отдана солдатам армии драконов на окончательное разграбление.

Две недели назад войска Повелителя Верминаарда захватили лежащий в Харолисовых горах город Пакс Таркас. Армии Такхизис вторглись в Абанасинию. Мудрецы Торбардина понимали:

война пришла в Абанасинию потому, что люди стали поклоняться новым богам, а эльфы почему-то неожиданно ушли из нее. Теперь люди пожинали плоды ими же самими вызванных бурь, сметавших все на своем пути и уносивших их жизни.

«Впрочем, все это не мое дело», – думал Станах. Его делом было найти в городе Меч, а до города было еще часа два ходьбы. Если он не хочет, чтобы его схватили мародеры, ему следует идти как можно быстрее.

Да и вообще, он сам был рад как можно скорее уйти отсюда. Ветер дул ему в спину, облегчая ходьбу, и завывал в опустошенных полях голосами неведомых призраков.