Меч и лебедь

— Рэннальф, — твердо сказала Кэтрин, ставя подсвечник на маленький столик, — я принесла тебе поесть.

Он закрыл глаза и отвернулся.

— Я отжил свое. Я не могу спасти короля, которому дал клятву. Я совершенно бесполезен тебе и моим детям. Не вижу выхода из этой трясины.

Сердце Кэтрин сжалось. Он говорил с ней как с человеком, который может понять все, и он увидел безнадежность своего положения.

— Но лорд Лестер указал тебе безопасный путь. Кто причинит нам вред, ведь мы будем сильны на наших землях? Если ты не можешь спасти короля, то хотя бы не причинишь ему вреда.

— Все женщины — дуры, — пробормотал Рэннальф. — Не говори мне о Лестере. Он и я живем по разным правилам. Король однажды даровал мне жизнь и эти земли Разве и то, и другое не принадлежит ему? Я боролся с собой, но не могу ничего поделать. И я пойду, когда меня позовут. Если я не смогу жить с честью, я не смогу жить совсем.

Слабая надежда Кэтрин умерла. Рэннальф знал, что ему предстоит. Вместо того чтобы избежать несчастья, он бросался ему навстречу. Ужасное видение — замученный Ричард или даже распятый на острие копья. Кэтрин ощущала ребенка как плоть от своей плоти и не могла вынести мысли о его смерти или о том, как он будет скрываться от преследований: прятаться под чужим именем, может быть, даже в услужении. Она никак не могла помочь, ведь возражать Рэннальфу или спорить с ним было бесполезно. Он может перестать доверять ей или, того хуже, заключит ее под стражу, и это исключит любую дальнейшую попытку спасти ребенка.

— Тебе лучше знать, что делать, — тусклым голосом сказала она, — ведь еще есть время. Суп, который я принесла, стынет. Съешь его поскорей, я хочу примерить тебе новую одежду. Сегодня принесли, и я боюсь, что кое-где будет длинновато.

— Мадам! — заревел Рэннальф. — Ты что, глухая?

— Нет, но могу оглохнуть, если ты будешь кричать мне прямо в ухо.

— Как ты можешь говорить о супе!

— Даже если завтра наступит конец света, сегодня мы должны поесть. Не понимаю, почему ты должен голодать.

— Боже, спаси меня от женщин! Из-за смерти одной я полностью уничтожен, а благодаря другой я сейчас сойду с ума!

— Боже, спаси меня от мужчин! — подхватила Кэтрин. — Это поможет нашему положению или положению в стране, если ты будешь голодать и носить рванье?! Я пойду в рубище по дорогам, если поверю, что это поможет тебе и детям! Я решила жить прилично, пока это в моих силах.

— Ты считаешь меня трусом?

— Я бы не посмела. — Кэтрин поняла, что зашла чересчур далеко, и решила немного отступить.

— Я позабочусь, чтобы в будущем ты видела меня лишь с хорошей стороны. Я вижу, что ошибся, поверив, что наши отношения улучшились и что я в твоем присутствии могу оставаться самим собой.

Этот поворот был для нее совершенно неожиданным, а вывод, который он сделал, наименее желанным.

— Действительно, милорд, вам не нужно оглядываться на меня. Я — ваша раба и пойду за вами. — Этого мало, чтобы успокоить его, обида осталась. — Я только хотела разозлить тебя, — в отчаянии сказала Кэтрин. — Доверься Богу, Рэннальф. Он подскажет верный путь.

Рэннальф вдруг ощутил тепло огня, уютный жар свечей. У него промелькнула мысль, что вряд ли Бог поможет ему. Время от времени он сильно грешил и оскорблял его. Но это не имело значения. Его существо заполнила радость, что жена переживает за него.

— Итак, ты хотела уколоть меня? Тебе это удалось. Посмотрим, понравится ли тебе результат твоей победы. — Он говорил это, медленно наступая, лицо его было хмурым.

Кэтрин отступила, удивленная и напуганная. Она много слышала о его жестоком обращении с леди Аделисией. Рэннальф может ударить ее, ведь ему пришлось много вынести за этот день, а мужчины обычно вымещают зло на женах. Еще несколько шагов — и она оказалась прижатой к кровати.

— Я покажу тебе, как надо мной подшучивать, — медленно произнес Рэннальф и толкнул ее так неожиданно, что она упала на спину.

— Рэннальф, остановись! — взмолилась Кэтрин, когда он наклонился к ней.

— Так наказывают слишком нахальных жен, — и его голос стал таким, каким она больше всего его любила — страстным и зовущим разделить страсть.

— О, Рэннальф, перестань, — прошептала Кэтрин. — Ты разорвешь мою рубашку. Кто-нибудь может войти!

— У тебя есть сотня рубашек. Я дам тебе золота, чтобы ты купила еще сотню.

— Рэннальф…

— Пусть только кто-нибудь попробует открыть дверь.

— О, Рэннальф…

И вновь она оказалась в плену этих сильных рук, которые жадно ласкали ее тело. Она отдавалась этой страсти целиком, желая выпить удовольствие до дна, ощутить то необыкновенно сладостное чувство, о котором мечтала долгие ночи, проведенные без мужа. Ведь он подарил ей истинное ощущение близости с мужчиной, пусть не таким романтичным, как герои книг, но живым и теплым, как сама жизнь.

Глава 9

Солнце освещало поля, обещающие обильный урожай, как бы смеясь над теми, кто находился в темной башне Слиффорда. Два напряженных дня прошли. Гости и хозяин избегали попадаться друг другу на глаза: охотились, играли в шахматы и кости, пили, смеялись на представлениях жонглеров и менестрелей и слушали с притворным вниманием сказки о любви и войне, которые читал капеллан. Однако глаза без конца смотрели на дорогу, ведущую к Эссексу, а уши напряженно ждали быстрой поступи королевского гонца.

Прибытие курьера было облегчением для всех. Как и ожидалось, он привез списки приглашенных на похороны королевы. Рэннальф, прочитав послание, пожал плечами.

— Полагаю, мы можем передохнуть здесь и вместе поехать в Феверхэм.

— Нет, Соук, — поспешно сказал Уорвик. — У меня дела дома. Сначала я должен заехать к себе.

— И я в Нортхемптон, чтобы захватить жену и сына.

Рэннальф переводил взгляд с одного на другого. Они искали оправданий, чтобы отделаться от него. Уорвик планировал остаться в Слиффорде несколько недель. Старший сын Нортхемптона уже взрослый человек. Он может доехать сам и сопровождать свою мать.

— Надеюсь, — холодно сказал Рэннальф, — ты не собираешься уволить моего сына со службы, Нортхемптон? Не боишься, что за ним потянутся мои грехи?

— Не говори глупостей, — ответил старик, смутившись. — Я очень ценю Джеффри.

— А ты, Роберт, должен возвратиться в Лестер, чтобы сопровождать свою жену?

— Да, должен, — рассмеялся Лестер, но глаза его оставались жесткими и холодными. — Не переноси свою хандру на меня, Рэннальф. Сердечно приглашаю тебя в гости, и вместе поедем в Феверхэм.