Меч и проводник.Дилогия.

– Риэн.

После чего на его раскрытой ладони возникла шаровая молния.

Маг. В такой крошечной деревушке - и маг. Либо их здесь очень много, либо поселение имеет стратегическое значение. Если верно второе, то почему так мало жителей и совсем нет воинов?

Маг жестом предложил Дереку войти в дом. Там вновь хозяйничала женщина - опять одна. Если уж у мага нет наложниц, значит здесь так принято...

Они сели за стол, Риэн улыбнулся и положил перед Дереком серебряное блюдце, а на него - вращающийся голубой шарик. Жестом предложил всмотреться. Помедлив, воевода уставился внутрь шарика и услышал мелодию - так поют птицы дома, когда наступает затишье после грозы. Мелькнули и исчезли цветные пятна. Память услужливо представила внутреннему взору картинку: сполохи молний, ливень, поднимающиеся после дождя цветы и птицы на них... Да, здесь гораздо больше света и цвета. А цветов нет, он их не видел. И как они живут без них?

– Ну как, - спросил колдун, - понимаешь меня теперь? О чём думал?

– Цветов здесь нет, - неожиданно для себя ответил воевода на местном наречии, - и освещение другое.

– Цветов?
– удивился маг.
– Цветов полно. Вон стоят.

И показал на окно, где в глиняном кувшине на подоконнике стояла трава. Разноцветная. С какими-то листиками наверху. Страшненькая трава, хиленькая.

– Да, - подытожил Дерек, - понимать я тебя понимаю, только в моём мире цветы выглядят совсем не так. Значит, и другие вещи, о которых мы говорим, могут представляться нам по-разному. Надо будет не забыть постоянно это учитывать. Зачем ты звал меня? Научить языку? Сколько я тебе за это должен?

– Нисколько, - ответил Риэн, - за всё заплачено.

– Кем?
– поинтересовался воевода, хотя ответ предполагал.

– Тем, кто привёл тебя сюда, - спокойно разъяснил маг, - ты его должен лучше знать.

– Я не знаю ни кто привёл меня сюда, ни зачем, - взглянул Дерек в глаза магу, - может, он просил тебя что-то ещё мне передать? И за что-то ещё заплатил вперёд?

Маг кивнул женщине - та поставила перед ними тарелки с непонятными слоистыми кусками и кувшин.

– Передать?
– задумался колдун.
– Нет, не просил. А заплатить - да, заплатил за лошадь и сбрую.

– За лошадь?
– обрадовался воевода.
– И где она?

– В табуне, - как само собой разумеющееся сообщил маг.
– Пойдёшь и выберешь подходящую, любой мальчонка проводит. Там знают, что ты придёшь за лошадью.

– А потом?
– спросил Дерек.
– Куда мне деваться потом?

– Не знаю, - спокойно ответил маг. И откровенно соврал.

– Скажи, - продолжил допытываться воевода, - если тот, кто переправил меня сюда, не просил ничего передать, то, может быть, ты что-нибудь можешь добавить от себя лично?

– Я подумаю, что могу тебе сообщить, - уклончиво ответил маг, несколько странно глядя на Дерека.

Хотя неизвестно, как здесь принято смотреть на чужеземцев. И Дерек решил не спешить с выводами, пока не выяснит, как требуется улыбаться и разговаривать.

Он доел, вышел из дома, кликнул мальчонку и попросил отвести к табуну.

Шли недолго - обогнули лесок, перешли по доскам ручеёк... Ручеёк... Слово наложилось на мелькнувшую картинку вопреки здравому смыслу и опыту. Стало ясно, что выученные через шарик слова всё равно придётся приспосабливать к понятиям этого мира. Нет, обозначения действий: пить, есть, говорить, ходить - тут всё понятно, оттенки цвета - синий, зелёный - ещё куда ни шло, но вот этот ручеёк... Во-первых, чего ручеёк - воды живой или мёртвой? Во-вторых, поскольку вода всё же явно живая, то какой же это ручеёк - это поток, река, сокровище... Так вот почему здесь живёт маг - рядом с рекой живой воды жить опасно, слишком много желающих отвоевать территорию. Но вдали от неё жить вообще нельзя, только влачить существование. А жителей так мало, потому что мир слабо заселён. Не может же быть, что живой воды здесь вдоволь? Или может?

За подобными размышлениями он подошёл к табуну. Лошадей. Ло-ша-дей. Да, это как с цветами. Это, видимо, местные лошади... Они напоминали скорее увеличенных и постриженных собак - четыре ноги, короткая шерсть. Всё. Аналогии этим животным в своём мире он подобрать не мог - ну разве что разводимые в подземных теплицах тхенмы, у которых такое нежное мясо и вкусное молоко: они тоже ничем не защищены от дождей и гроз.

– А...
– бывший, да, теперь он окончательно осознал, что он бывший, воевода растерялся, - а как на них... передвигаются?

Летать они точно не умели, и он вовремя понял, что спрашивать об этом глупо.

– Да вот как!
– засмеялся мальчишка, подбежал к ближайшей... лошади и вскочил ей на спину.
– Верхом!

Пастух с интересом взглянул на Дерека.

Воевода подавил вздох досады и направился к табуну. Лошади его не боялись. Они даже не думали отходить при его приближении. Дерек долго изучал строение местного средства передвижения, зная, что ему нужен жеребец - крупный, резвый и злой. Крупного и злого он вычислил сразу, а вот насчёт резвости... он же по земле бегать будет. И охранник из коня никакой, это сразу видно, и толку в бою от него нет - огнём явно дыхнуть не сможет, да и пополам врага перекусить для такой маленькой животинки проблема неразрешимая. Дерек попытался скрыть разочарование, отвёл в сторону самого высокого жеребца и запрыгнул ему на спину. Сидеть оказалось вполне удобно - как на ковре, никаких шипов и наростов. Кстати, маг что-то про сбрую говорил, так для такой мягкой спины и седло не особо нужно. Управляют им ногами решил Дерек и сжал колени. Жеребец поддал задом, подпрыгнул и встал на дыбы. Дереку стало смешно - до земли лететь чуть меньше его роста, а переворачиваться в воздухе животом кверху эта, с позволения сказать, лошадь, не умеет точно. Конь всхрапнул и сорвался с места. Бывшему воеводе даже понравилось. Качало и потряхивало совсем чуть-чуть, никаких падений в воздушные ямы, никакого свиста воздуха в ушах. Неплохо. Поле ровное, ни камней, ни трещин, петлять и перепрыгивать жеребцу ничего не надо, а лес они наверняка огибают, а не перелетают. И едят эту траву, а вовсе не цветы.

Он вернулся, обогнув всё поле, промчавшись вдоль ручья, и измотав коня так, что тот больше не пытался выбросить седока. Что ж, это, конечно, не его верный Реозан, но других лошадей здесь нет.

Дерек спешился, придерживая коня за гриву, и вновь наткнулся на удивлённый взгляд пастуха.

– За седло и уздечку вообще-то тоже уплачено, - сообщил тот, оглаживая бороду.

– Кем уплачено?
– бывший воевода постарался скрыть в глазах охотничий блеск.
– Я могу его увидеть?

– Э...
– запнулся пастух, - ты не знаешь, кем уплачено?

Помедлил и неуверенно продолжил:

– Так и я этого не знаю. Мужик как мужик, высокий, худой, волосы и борода чёрные, глаза карие. Ничего особенного. Сапоги, правда, эльфийские, безумно дорогие. Я только сапоги и запомнил, такую роскошь почитай, раз-два в жизни и увидишь...

Табунщик замялся. Дерек подался вперёд и принялся выковыривать из ножен камешек. Самый маленький. Пастух присмотрелся к его действиям, оглянулся и прошептал:

– Не в себе, похоже, мужик был... Взгляд такой... словно смотрит - и не видит. Будто спал он, или проснуться не мог, или не выспался... или думал о чём-то своём, другом совсем...

Воевода пригляделся - правду ли говорит пастух или отработать камешек хочет, ничего не решил и продолжил:

– А что сказал, мужик-то? Откуда вы знаете, что этот жеребец для меня?

– А для кого ж? Ты один здесь по-нашему не понимал. А он ясно сказал - придёт чужестранец, по-человечески не говорящий, так его языку обучить, хату предоставить, конём и всем необходимым обеспечить. И заплатил. Очень хорошо заплатил. А более ничего не сказал. Может, колдуну нашему что известно лучше.