Меч королей

– Ты себя недооцениваешь, Альфред. Без тебя я бы не пережил это утро.

Беннасио явно сказал это, чтобы приободрить меня, но вряд ли искренне так считал.

– Бродвей, – ни с того ни с сего произнес он.

– Что?

Беннасио улыбался.

– Ты спрашивал, какая музыка мне нравится. Я люблю мелодии из мюзиклов.

Не знаю почему, но я рассмеялся.

– Особенно Лернера и Леу. «Камелот» [17] . Слыхал? – Беннасио начал тихо напевать: – «Никто нигде никогда не найдет, сколько ни обойти, обители слаще, чем Камелот, в самом конце пути!» Понимаю, что это предсказуемо.

17

Мюзикл, либретто Алана Джея Лернера, музыка Фредерика Леу.

Я расхохотался. И оно помогло.

– Нам нужно найти какой-нибудь транспорт, Беннасио, – сказал я, когда наконец отдышался. – Мы не можем идти пешком до самого Галифакса.

Беннасио встал.

– Да, не можем. Вставай, Кропп, не дергайся и руки не поднимай.

Он смотрел вдоль трассы. Я поднялся и поглядел в ту же сторону. Сирену я услышал даже раньше, чем увидел проблесковые маячки.

– Отлично, – сказал я. – Полиция.

Патрульная машина остановилась на аварийной полосе. Сирена отключилась, но сине-красные маячки продолжали вращаться. Из машины вышел патрульный, державший руку на кобуре.

– На колени и руки за голову! – крикнул он нам. – Быстро!

– Делай, как он говорит, – шепнул Беннасио.

Мы встали на колени, я сплел пальцы на затылке. Полицейского я не видел, но слышал, как скрипят по асфальту его ботинки.

Подойдя к нам, он спросил:

– Вам что-нибудь известно о том, что случилось там, на дороге?

– У нас кончился бензин, – ответил Беннасио.

– Похоже, что с вами произошло еще кое-что.

Коп остановился в двух футах от Беннасио. К этому времени он уже вынул пистолет и нацелил его Беннасио прямо в лоб.

– У меня пистолет, – спокойно сказал Беннасио, как будто поделился мнением о погоде. – За спиной.

– Не двигаться! – сказал коп и облизнул губы.

Он был ненамного старше меня, лет девятнадцать-двадцать, и в своей высокой коричневой шляпе выглядел глуповато, как ребенок на карнавале в костюме полицейского. Коп наклонился и потянулся за несуществующим пистолетом. Его собственный ствол оказался в четырех дюймах от носа Беннасио.

Тот выбросил правую руку и ударил копа в шею рогаткой из указательного и среднего пальца. Полицейский рухнул на асфальт и замер.

– Господи, Беннасио! – закричал я. – Вы убили его!

– Он жив. Идем, Альфред, – велел Беннасио, уже будучи на ногах и быстро направляясь к патрульной машине.

– Мы заберем его тачку?

– Да.

– Потому что у нас нет выбора?

– Именно.

– Я хочу домой.

Беннасио остановился у двери патрульной машины и обернулся.

– Где твой дом, Альфред?

Это он не со зла спросил, а просто не понимая, что я имею в виду под словом «дом». А что я имел в виду под словом «дом»? Дом Таттлов? Ноксвилл? Беннасио не понял, а я и сам не знал. У меня больше не было настоящего дома.

И я сел в машину.

24

Беннасио выключил проблесковые маячки, нажал на газ, и очень скоро «форд-краун-виктория» разогнался до ста пяти миль в час. Машины уступали нам дорогу – они ведь думали, что мы едем в служебном автомобиле по каким-то очень важным полицейским делам. Я занял пассажирское место «дробовиком патрульного» [18] близ настоящего дробовика и теперь думал, что если на нас снова нападут, то отбиваться мне придется в одиночку, так как стрелы у нас кончились, а обрез недостаточно элегантное оружие для Беннасио.

18

To ride shotgun (англ.) – американское шутливое выражение, означающее «охранять в пути», «сидеть рядом с водителем».

Мы ехали по долине Вайоминга, справа виднелись горы Поконо. Раньше я никогда не путешествовал на машине. Да, мы с мамой ездили во Флориду, но это не в счет, потому что то были семейные выезды. Однако наша с Беннасио поездка точно не выглядела путешествием, потому что все путешествия на машине объединяет одно – это весело.

Беннасио настроился на полицейскую волну. Об угоне нашей крутой «феррари» не говорили ни слова… пока, но мы оба понимали, что это вопрос времени.

– И что теперь? – спросил я.

– Мы должны найти другое средство передвижения.

– Дайте-ка угадаю. Белые скакуны?

– Я склоняюсь к мысли о быстрой кошке, – возразил Беннасио и включил красно-синие проблесковые маячки.

Машина впереди нас перестроилась в правый ряд, Беннасио повторил ее маневр и подобрался ближе.

– «Ягуар», – сказал я. – Быстрая кошка. Понятно. Очень смешно, но как угон машин сочетается с кодексом рыцарской чести?

Вместо ответа Беннасио потянулся к кнопке включения сирены.

– Постойте, а можно мне?

– Изволь.

Я нажал. Взвыла сирена, а Беннасио присовокупил к ней фары дальнего света. «Ягуар» затормозил на аварийной полосе. Беннасио остановился в десяти футах позади, снял дробовик с держателя и без лишних слов передал его мне.

– Я думал, это оружие варваров.

– Так и есть, но ты же не рыцарь.

– Я не собираюсь ни в кого стрелять, Беннасио.

– Не думаю, что возникнет такая необходимость.

С этими словами он вынул из нагрудного кармана тоненький блокнот в черной кожаной обложке, на которой стояло тиснение золотом: «Сэмсон индастриз». Чековая книжка. Беннасио открыл ее и подписал пустой чек.

– Возвращаясь к волнующему тебя вопросу, – произнес он. – Мы не воруем и не угоняем машины, но некоторые не хотят продавать. Идем, Кропп.

Я не успел сказать ни слова, как он уже зашагал к тому «ягуару». Я вылез из патрульной машины и с дробовиком в руках пошел за Беннасио. За рулем «ягуара» сидел крупный парень в бежевом пальто. Этот спортивный автомобиль был для него явно мал. Казалось, он еле втиснулся между рулем и сиденьем. По выражению его лица было понятно, что он совершенно не ожидал, что из машины дорожного патруля появится кто-то вроде нас с Беннасио.

– В чем дело? – спросил он.

– Не пугайтесь, – сказал Беннасио и жестом подозвал меня к себе.

Когда я подошел, он выхватил у меня дробовик и нацелил его в нос тому парню.

– Интересно, как тут не испугаться?! – возмущенно осведомился тот и автоматически поднял руки.

– Пожалуйста, выйдите из машины, – приказал Беннасио.

– Да, конечно, я выйду, только не стреляйте.

Парень был здоровенный, да еще нервничал, так что ему было трудно выбраться наружу.

– Это вам за причиненные неудобства, – сказал Беннасио и сунул ему чек. – Я полностью полагаюсь на ваше благородство. Сами впишите сумму, которую посчитаете разумной. Идем, Кропп.