Меч космонавта, или Сказ об украденном времени

— Коллега генеральный, интерфейс мы уже формализовали и с источниками питания определились. Но все-таки возможны конкретные ситуации, когда упрощение не пойдет на пользу.

— Странно мне такое слышать от технаря. Хорошая техника — это та, что не зависит от психических и физических свойств человека-оператора, и поэтому в среднем дает лучший результат, чем плохая техника… Слушай, Чер, нам не стоит сейчас разговаривать словно двум менеджерам, скорее уж как парочке бандитов, чья шайка накануне засыпки. Мы ведь одной ногой уже над раскрытой парашей.

— Хорошо, шеф, я лично готов взяться, так сказать, за сплошную трансквазеризацию. Сейчас мы заканчиваем наладку аппаратуры, и на примете есть толковые люди, вполне подходящие для носительства.

Генеральный неожиданно для себя замялся, потому что впервые в жизни почувствовал смущение, чувство совершенно излишнее для руководителя такого ранга.

— … Старик, ты был на Титане во время войны, в том самом Храме. Извини, но у меня сейчас сомнения насчет всех, кто там побывал и выбрался назад.

— Просканируйте каждый мой квант и убедитесь, что я неинфицирован. На Титане меня демон не пронял, ну, а нынче я тем более ему не по зубам, вернее, не по щупальцам.

— Ладно, готовьтесь, я буду у вас, во Владикосмосе, через несколько часов.

Если «Человек-оркестр» сможет повториться, причем не в каком-то безалаберном Фоме, а в серьезных и ответственных людях, тогда и будет толк от сомнительных и рискованных контактов с плутонами… А вот, кстати, кто-то еще просится на связь. С начальником «Бета» нельзя не пообщаться — испытанный надежный руководитель подразделения. Однако, Марка-27, едва он услышал голос Джафара Т804, вдруг передернуло — просто подумалось, что внутри хорошего знакомого может таиться хроноплазменная червоточина.

— Коллега генеральный, «Алеф» усиленно задымляет работы по нескольким крупным проектам, а ведь согласно Уставу Технокома именно наша служба отвечает за внутреннюю безопасность всей технической сферы.

Валять дурака тяжело лишь тому, кто боится последствий. Все клоны «Марк» были освобождены от этого страха на генетическом уровне.

— Посмотрите, коллега Джафар, что творится вокруг, а вы — о какой-то ерунде вроде мелочного нарушения Устава. Шифры германских разведдонесений времен второй мировой были разгаданы лишь потому, что посылались они в срок и по всем правилам уставов. Для вермахта это обернулось немалыми потерями.

— Позвольте не согласиться, шеф. Во всех армиях и флотах большое количество потерь — это результат несоблюдения так называемых мелочных правил. Боюсь, что служба «Алеф» своим самоуправством вызвала сильное неудовольствие сатурниан и толкнула их на разведывательно-диверсионные рейды.

— Коллега, мы и не должны вызывать удовольствие у противника.

— Мы должны реально оценивать соотношение сил, коллега генеральный. — твердо и в общем справедливо произнес испытанный соратник.

— Служба «Алеф», смею заверить, пытается увеличить нашу силу.

— Коллега генеральный, служба «Алеф» не увеличивает нашу силу, а пытается сделать нас придатком к чужой силе. Плутоны…

Да, искусственная соревновательность явно перешла в маниакальную ненависть, опять получилось не то, что задумывалось.

— Стоп, Джафар, не надо сплетен. Твою службу тоже обвиняют в контактах с извергом рода человеческого, проживающим на Титане. Мы вскоре продолжим содержательную беседу, но сейчас я спешу, «стрелка» уже забита…

Генеральный вырубил связь и почему-то пожалел о том, что отчасти «засветил» свою поездку в «Алеф».

Впрочем, решения он никогда не менял, повторные раздумья могли бы лишить его необходимого запаса времени и уверенности в себе. За одну минуту дорожка-самодвижка перебросила его в ангар, который находился на том же уровне. Люк коптера открылся бесшумно и быстро, даже показалось, что он просто растворился в воздухе. Генеральный расположился в салоне, а кибероболочка, внимательно следившая за магнитной аурой его настроения, мигом создала полномерную виртуальность: как будто он сидит в челне, плывущем по Неаполитанскому Заливу. Причем, применялся не только нейроинтерфейс, но и управляемые фоглетовые <прим. фоглеты — «туманные» наноботы, сцепленные с помощью вандерваальсовых сил> вихри — для имитации ласкающего ветерка. А кроме того была голубизна вод, нежные краски утреннего неба и льющийся отовсюду чистый голос: «O, dolce Napoli».

Генеральному понадобилось немалое усилие воли, чтобы выйти из виртуального «челна», когда коптер прибыл на место, в комплекс «Алеф». Когда открылся люк, Чертковиц уже стоял рядом. Рядом прохаживалась еще пара коллег, судя по их волевым физиономиям и какой-то напружиненности они были из сектора внутренней безопасности «Алеф», вернее бывшего сектора — его пришлось упразднить по настоянию Джафара, ведь Устав возлагает обеспечение безопасности Технокома только на службу «Бет».

В комплексе «Алеф» не было столь привычных дорожек-самодвижек, с готовностью подхватывающих вас, поэтому до лифта пришлось топать пешком, после него — тоже. В конце концов, Чертковиц, Марк-27 и двое охранников оказались в просторном гулком помещении с глянцево-черными стенами.

— Мрачновато тут у вас, — заметил генеральный. — Похоже на зал ритуальных торжеств. Мы не ошиблись в номере комнаты?

— Интерьер вполне функционален, — сказал, как бы оправдываясь, Чертковиц. — При имплантации диффузного трансквазера эти стены играют роль квантового отражателя.

— И в кого будет имплантирован трансквазер нового образца?

— Сперва в меня, — отозвался Чертковиц. — Я действительно наведывался в тот самый Храм, но никакая зараза не пристала ко мне. Проверьте хоть сейчас.

С потолка сразу опустилось несколько колец мощного стационарного сканера, который вскоре объявил, что очагов и гнездовий хроноплазмы в коллеге не обнаружено.

— Чер, на что все же похож Храм Плазмонта? — спросил Марк-27.

— Да ни на что. У него нет конкретного места. Сегодня Храм здесь, завтра там, он может занимать огромное здание, а может разместиться в маленькой комнатушке, при этом в него влезает сколь угодно большое количество людей. Не все вошедшие в Храм возвращаются обратно, иные возвращаются, претерпев изменение… Большинство спецназовцев, ворвавшихся в Храм, не погибли. Они просто не вернулись или вернулись другими.

— Надо полагать, их воля была сломлена.

— Не совсем; у них не нашлось должной воли для сопротивления изощренному врагу. И это так понятно. Ведь мы, космики, — плоские, коллега генеральный. И никуда от этого не деться.

— Чер, у нас одни не сосут соки из других. У нас все разумно, все оправдано, иначе Космике просто не выжить. Плоский — разве это плохо, если позволяет достичь высокой управляемости и защищенности всего общества?

Начальник «Алефа» не слишком был настроен продолжать этот разговор, но сказал: