Меч Тьмы

Сирен улыбнулась сама себе, представляя день, когда эта леди выйдет замуж за своего лорда. Как красива она будет в мерцающей ткани....

Она почувствовала, как что-то упало ей на руку.

Открыв глаза, девушка увидела алую ткань, хотя поблизости никого не было.

Сирен села, задыхаясь и глядя на полотно. Да, никаких сомнений, это была ее ткань. Она знала у ней каждый стежок, каждую нить.

— Лорд Керриган?

Нет ответа.

— Пожалуйста, милорд, если ты здесь, покажись мне.

— Зачем? — словно во сне слово шепотом прозвучало в воздухе.

— Я бы хотела лично поблагодарить тебя за это.

Она услышала как он пренебрежительно фыркнул.

— Прибереги свою благодарность, женщина. Она так же бесполезна, как и твоя ткань.

А затем она почувствовала, что осталась одна в комнате. Задетая его словами, Сирен посмотрела вниз на свою ткань. Та действительно была бесполезной. Но не смотря на это, Керриган, должно быть, затратил некоторые усилия, чтобы заполучить ее. На самом деле, возвращение в Камелот, когда Моргана была зла на него, можно считать безрассудством.

Тем не менее, он сделал это только для того, чтобы она не переживала. Возможно, несмело подумала девушка, чтобы сделать ее счастливой. Она знала не по наслышке, что такой поступок не был привычным для мужчины, подобного Керригану.

Тебе следует еще раз поблагодарить его за это.

Но он не хотел благодарности на словах. Это было не для него.

Внезапно, ее осенило. Наконец-то она знала, что может сделать с этой тканью.

***

Керриган нахмурился, когда маленькая полоска пластикового термометра прижалась к его лбу.

— Что за...?

Предмет сразу же перелетел через комнату в протянутую руку Блэйза. Мэндрейк пробежал по нему пальцами, чтобы прочитать данные, затем приподнял бровь в удивлении.

— Сорок пять градусов (7є по Цельсию), а это... ну для человека смертельно, для тебя же, милорд, почти нормально. Проклятье. Я мог бы поклясться, что у тебя лихорадка.

Керриган откинулся в кресле, в котором сидел, и из его горла вырвался низкий рык.

— Какое безумие на этот раз нашло на тебя?

— То же безумие, которое не так давно заставило тебя рискнуть и вернуться в Камелот, чтобы порадовать какую-то крестьянку.

Керриган отвернулся.

— Кто говорит, что я так поступил, чтобы ее порадовать? Я сделал это для себя, таким образом, мне не придется выслушивать ее нытье и недовольство из-за ничтожной ткани.

Лицо мэндрейка выражало сомнение.

— С каких пор тебя это беспокоит? Я думал, ты живешь, чтобы заставить других страдать.

Так всегда и было. Но по какой-то причине, он не чувствовал обычной для себя сварливости.

— У этого разговора есть еще какая-то цель, кроме той, что ты нарываешься быть выпотрошенным?

Блэйз поднял руки, сдаваясь.

— Я только подумал, что мой Король захочет узнать, что действительно невероятно обрадовал женщину.

Он усмехнулся.

— Она глупа. Таких людей очень легко порадовать.

— Лично я считаю, что она достаточно умна.

— Это потому, что ты тоже глуп.

Блэйз спокойно выдержал это оскорбление, переместившись через комнату, чтобы оказаться справа от кресла Керригана. Мэндрейк склонился ниже, мягко проговорив:

— Это приятно, не так ли?

— Что?

— Сделать что-то приятное другому. Ты никогда не поступал так ранее, верно?

Керриган потянулся и схватил мэндрейка за горло. Он опускал его все ниже, пока не убедился, что существо смотрит на него.

— Ты переходишь все границы, слуга. Сделай так еще раз и умрешь.

Он отпустил Блэйза, который не мигая смотрел на него. На коже Блэйза проступило идеальное очертание его руки, но в выражении лица мэндрейка не было страха.

— Как пожелаешь, мой Король, — в сказанных словах слышался сарказм.

Керриган махнул рукой, используя свою силу, чтобы убрать отсюда существо прежде чем, он сделает с Блэйзом нечто более непоправимое.

Ему следовало наказать дракона за неповиновение. Поделом бы ему было.

Но, когда мужчина остался один, гнев прошел и он обдумал то, что сказал ему мэндрейк. Он сделал Сирен счастливой. Все эти века Керриган никогда никого не делал счастливым.

Даже сам себя.

***

Сирен тихо напевала, сидя на полу своей рабочей комнаты. Как бы ей хотелось знать размеры Керригана. Но уже было слишком поздно. Ткань была разрезана. Не то, чтобы это действительно имело значение, у нее была невероятная способность всегда угадывать с размерами вещей. Мастер Руфус постоянно это отмечал.

Девушка не знала, как так получалось. Казалось, она просто знала когда что-то было верным, а когда неверным.

Блэйз, который был достаточно любезным и предоставил ей ножницы, иглы и нитки, предупредил девушку, что Керриган, скорее всего, с презрением отвергнет ее подарок.

Он, конечно, мог. Но сделать тот все равно казалось правильным. Из всех, кого она знала, он единственный занимал достаточно высокое положение, чтобы носить этот цвет. Темно-красный будет хорошо на нем смотреться и оттенять его черные волосы.

И таким же цветом загораются его глаза....

Прекрати, Сирен!

Но это было правдой. Когда его глаза загорались, они были такого же красного цвета.

Отбросив эти мысли, девушка впала в то, что Вэндлин называла ее рабочим трансом. Каждый раз, когда она ткала на станке своей матери, с ней происходило что-то странное. Казалось, что время останавливалось. Она могла бесконечно работать не уставая.

Если бы только то же самое происходило, когда она работала на станке мастера Руфуса.

— Сирен?

Она услышала звук голоса Блэйза, словно он находился где-то далеко от нее.

— Да?

— Я принес твой ужин.

— Пожалуйста, поставь его куда-нибудь. Я еще не голодна.

Блэйз сделал, как она попросила, наблюдая за ее работой. Он мог сказать, что она имела очень смутное представление о его присутствии. Вокруг нее была странная аура... такую он видел всего несколько раз в прошлом.

Это было чем-то, что можно увидеть только магическим зрением, а не обычным взглядом. Он слушал красивый голос Сирен, пока та тихо пела сама себе старинную колыбельную. Ее руки изящно и без усилий работали над стежками на тунике. Не было ни спутанных нитей, ни пропущенных стежков.