Меч Вильгельма. Вторая редакция

– Ма, зачем ты это сделала? Я ведь не хочу в лагерь!

– Сынок, зря ты так испугался. Этот лагерь совсем не плохой, находится на берегу моря. Да и пойми, что здесь, дома ты будешь практически один.

Это правда. Отец Павлика всегда находился в отъездах. Работая судомехаником, он ежегодно уходил в длительные морские рейсы. И мама каждое лето брала сына с собой в отпуск: к родственникам или куда-нибудь на юг. Но в этот раз ее отправляют в заграничную командировку в город с каким-то странным названием Гюссельдорф. Естественно, Павлика ей никто с собой взять не разрешит. На работе маме предложили путевку в лагерь "Лукоморье", и она радостно согласилась. Ведь сын во время ее отсутствия будет находится под надежным присмотром.

То, ничем не примечательное, июньское утро начиналось как обычно. Павлик разомкнул ресницы, и яркий свет ударил по сонным глазам. Мальчишка повернулся лицом к подушке. Она приятно защекотала нос и щеки. Вставать не хотелось. Но в сознание пролезла мысль о "Мирном". И Павлик, мгновенно скинув одеяло, сел на краю дивана. Потянулся и голыми ступнями прошлепал к письменному столу, на котором стояла недостроенная модель парусника. Корпус находился на крошечных кильблоках. Из носовой части палубы поднималась пока всего лишь одна мачта. Ее Павлик вчера вечером допоздна крепил с помощью вант, для которых он использовал толстые черные нитки. Проверив руками прочность крепления мачты, мальчишка побрел на кухню. Умываться он не стал. Потрогал чайник. Ладони ощутили еще не остывшее тепло. Налив чаю, Павлик с большой кружкой в руках вернулся в комнату. Его непричесанные смоляные волосы торчали в разные стороны. Сев на стул перед парусником, мальчишка начал обдумывать дальнейшую работу.

Шлюп "Мирный" будет шестой моделью в коллекции Павлика Воронцова. Это увлечение возникло давно. Еще в раннем детстве рассказы отца о его морских похождениях заразили Павлика страстью к морю. А бесчисленные страницы книг Жюля Верна, Житкова, Саббатини, Стивенсона, прочитанные порою ночами при слабом свете фонарика, довершили свое дело. Павлик мечтал о море. И эта его мечта вылилась в усиленный интерес к парусникам прошлых эпох. Первую модель он смастерил по чертежам из журнала. Модель корабля Ричарда III получилась неказистой. Потом отец, заметив увлечение сына, купил ему толстую с красочными картинками книгу для моделирования судов. И вот на полки книжного шкафа время от времени вставали модели новых кораблей: ладья викингов и норманнский корабль времен Вильгельма Завоевателя, фрегат XVIII века и каравелла Колумба. Теперь ждал своего часа русский шлюп "Мирный", на котором в начале прошлого века капитан Лазарев открыл Антарктиду. Мальчишка уже четвертую неделю корпел над знаменитым парусником. Благодаря каникулам, времени было предостаточно. И Павлик с утра до ночи вымерял шпангоуты, клеил обшивку корпуса, вырезал и скреплял мелкие детали. Когда корпус судна был готов, он с большим наслаждением занимался его покраской. Красное днище и черный фальшборт с белой полосой пушечных портов на следующий день сверкали лакированной поверхностью. Теперь дело за рангоутом и такелажем. Полдня ушло на выстругивание и крепление бушприта. А потом – работа с фок-мачтой. И вот она стоит, удерживаемая туго натянутыми вантами. Павлик еще раз полюбовался их натяжкой. Допил чай. И отставив кружку, принялся вымерять рейки для следующей – грот-мачты. Работа целиком занимала его. И он не заметил, как утро сменилось днем, а день сменился вечером.

Когда в прихожей открылась дверь, и мама вернулась с работы, он сидел за изготовлением марсовых площадок. Мачта, для которой предназначались эти площадки, была готова и лежала рядом в ожидании, когда ее установят на место. И вот тут-то Павлик узнал, что ему предстоит поехать в лагерь. На целый месяц! На целый месяц он расстанется со своими кораблями и полюбившимся шлюпом! Но не может же он оставить его недоделанным. К счастью, до отъезда оставалась еще неделя, и Павлик все оставшееся время посвятил своему любимцу. За день до отъезда шлюп стоял во всей своей красе, белея расправленными парусами и блестя лакированным корпусом.

***

Ребята и профессор вышли из столовой, не дожидаясь, когда все закончат завтракать. Игорь Борисович отправил мальчиков собраться, сказав, что будет ждать их у клуба. Сам он вернулся к директору. Заботливая Маргарита Филипповна собирала большую спортивную сумку. Сюда она положила, заранее приготовленные ею, бутерброды, фляжку с водой. Фляжку она засунула в котелок. Три железных ложки и кружки, складной ножик, две банки тушенки и пачка чая также опустились в широкую пасть сумки.

– Да куда вы нам столько укладываете? – возмутился профессор, увидев старания директора.

– Вовсе и немного. Вы будете в пути целый день. Вам же надо что-то есть?

Игорь Борисович с этим согласился.

Тем временем, Маргарита Филипповна, подумав немного, подошла к столу, порылась в ящиках и вытащила оттуда фонарик. Длинный и круглый.

– Вот. Вам он может очень пригодиться.

Теперь сумка собрана. Оставалось только порадоваться за Маргариту Филипповну. Это она нашла для Игоря Борисовича кеды и кепку, а куртку она одолжила свою. Благо профессор гораздо худее своей бывшей студентки.

Когда он вышел, ребята уже ожидали его. Павлик был в черном трико и синей футболке с красным хоккеистом на груди. На ногах в тон профессору красовались новенькие кеды. В кармане трико отвисал его любимый ножик. Сашка остался в прежнем одеянии. Потертые, непонятного уже цвета шортики, рубашка, у которой давно недосчитать пуговиц и вечные его сандалии на босую ногу – вот все, что было на Сашке. Профессор недовольно покачал головой.

– Тебе, Саша, надо вернуться и одеть что-нибудь более подходящее, – сказал он.

– А что на мне такого плохого? – возмутился мальчишка.

– На тебе же нет носков. А рубаха – совсем без пуговиц. Не советую тебе, Саша, спорить, а предлагаю пойти и переодеться.

– Действительно, Сашка, – поддержал ученого Павлик. – Что ты такой-то, в самом деле. Пошли вместе сходим.

– Ну ладно, – согласился Сашка. Ему так не хотелось менять на себе одежду. В этой он чувствовал себя вполне свободно, и поэтому напрасно ждали своего часа отглаженные и сложенные в чемодан рубашки с длинными рукавами. А носков Сашка вообще терпеть не мог. Он считал, что в них ноги ужасно устают. Но раз потребовалось ради интересов похода переодеться, то мальчишка покорно смирился с этим. Что не сделаешь ради удовлетворения своего любопытства?

Через несколько минут ученый муж увидел Сашку в свеженькой клетчатой рубахе, у которой мальчишка тут же закатал рукава. Носки тоже удовлетворили ученого. В знак благодарности он хлопнул Сашку по плечу и велел отправляться.

Глава 5

Павлик познакомился с Сашкой в первый день пребывания в лагере.

После суматохи, наступившей сразу же по приезду, он с радостью сходил на обед. Проглотив все, что стояло перед ним на столе, Павлик торопливо выбрался из столовой и направился не в корпус, куда потянулись стайки ребят, а в сторону берега. Море его тянуло к себе везде, где бы он ни был.

По узкой тропинке мальчишка пробрался сквозь густые заросли кустов и вышел на пляж. Волны бархатно ложились на песок. Со стороны залива дул чуть прохладный ветерок. Он слегка шевелил волосы Павлика. Мальчишка нашел бревно, зарытое наполовину в песке, и присел на него. Подобрал валявшийся рядом плоский камешек и запустил "блинчик". Камешек проскакал несколько раз по водной поверхности и булькнул в воду.

Позади послышалось шлепанье сандалий. Павлик повернул голову и увидел взъерошенного мальчишку, который бежал к берегу, держа в руках венок из цветов. Подбежав к воде, он скинул сандалии и вошел в воду по самые шорты. Положил венок на волны, оттолкнул его от себя и, постояв так немного, поспешно вышел. Взяв в руки сандалии, еще некоторое время понаблюдал за венком и только потом, развернувшись, увидел Павлика. Подойдя к нему, взглядом попросил подвинуться. Ничего не говоря, Павлик уступил место. Мальчишка сел.

Некоторое время они сидели молча. Наконец, Павлик не выдержал и спросил:

– Ты зачем венок в воду пустил?

Не поворачиваясь к нему, мальчишка ответил:

– Чтобы найти друга.

– А венок здесь причем?

Мальчишка положил на бревно сандалии. По его дрожащим ногам стекали капли воды. Он обнял колени руками. Чтобы согреться.

– Понимаешь, это венок дружбы. Его унесет волной к какому-нибудь берегу, где его найдет неизвестный мне еще человек. Этот венок соединит наши души. Я должен почувствовать это. И мы с этим человеком обязательно встретимся и подружимся.