Меч

— В любом случае, между нами всё конечно, Ревик. Всё кончено.

Его челюсти сжались.

Я взглянула на Врега, увидела, что тот побледнел и взглянул на Ревика.

Что-то в выражении лица Врега ударило по мне жаркой волной эмоций.

В этот раз слова прозвучали более иррациональными.

— Ты меня слышал? — я повысила голос, показывая вверх по склону. — Между нами всё кончено. Так что можешь трахать любых проституток, каких захочешь, брат Сайримн. Можешь делать все, что захочешь. Я отказываюсь от любых притязаний на тебя. Я ожидаю, что ты сделаешь то же самое в отношении меня.

Ревик посмотрел мне в глаза.

Я осознала, что колеблюсь при виде того, что они выражали. Его радужки тускло искрили светом, но, похоже, он делал это бессознательно. Я всё ещё пристально смотрела на него, пытаясь понять, что же я вижу, когда он отвернулся и вытер лицо ладонью.

Я с каким-то смутным шоком осознала, что это были слезы в его глазах.

— Элли, — он вновь посмотрел на меня. Его голос звучал холодно, но тихо, непроницаемо. — Этого будет недостаточно. Мы не просто супруги… мы никогда не были просто супругами. Ты не сумеешь так просто избавиться от меня. Даже если ты разорвёшь связь, — он встретил мой взгляд пустыми глазами. — А ты не разделишь нас, Элисон. Я тебе не позволю.

На мгновение мы лишь смотрели друг на друга. Я чувствовала, как наши света толкают друг друга, и в пространстве между нами трещит стена электричества. Затем его aleimi сдал назад, и Ревик отвернулся.

Выражение его лица заставило меня вновь сглотнуть.

— Может, ты прав, — сказала я. — Но я несомненно попытаюсь.

Затем Ревик повернулся и посмотрел на Врега.

— Поехали.

Одну секунду Врег как будто не мог оторвать от меня взгляда. Затем он подпрыгнул и потянулся к панели управления бронированного грузовика.

Двигатель с рёвом ожил. Врег сдал назад так быстро, что я ощутила запах резины, задымившейся от трения по цементу. Врезавшись в гражданскую машину на подъездной дорожке, Врег на моих глазах выкрутил руль и выполнил резкий разворот, затем снова ударил по газам.

Я видела Ревика через окно пассажирского сиденья. Он всё ещё пристально смотрел на меня.

Я не дышала, пока бронированный грузовик не скрылся за бетонной стеной, которая обозначала конец туннеля.

Повернувшись к остальным, я увидела, что все уставились на меня.

Шок выходил из их коллективного света завитками и облаками, окутывая меня.

Балидор открыто уставился на меня, разинув рот. Его лицо выражало совершенное изумление.

— Элли, — сказал он, резко захлопнув рот. Он как будто лишился дара речи. Его ладонь сжала мою руку. — Элисон. Ты что творишь?

Я удивлённо посмотрела на него.

— Что я творю? Разве не этого все от меня хотели? Чтобы я открестилась от опасного психопата, за которым я замужем?

— Да, Элисон, но… боги, — Балидор сглотнул, поглаживая меня по руке. — Разве ты не понимаешь, Элли? Ты только что обрекла Вэша на смерть. Возможно, ты обрекла весь Совет Семёрки.

Я уставилась на него.

Затем его слова отложились в сознании. Я ощутила, как что-то в моей груди рухнуло.

— Где он? — выдавила я. — Вэш? Где он, 'Дори?

Глава 9 День Рождения

Я сидела на металлической лавочке, которая тянулась вдоль стен широкого грузового отсека в самолёте, летевшем в 36 000 футах над уровнем моря. Я замёрзла, дрожала от порывов холодного ветра, проносившихся по широкому отделению. Я не вставала, чтобы поискать пальто.

Боль уже усилилась.

Я не припоминала, чтобы когда-нибудь становилось настолько плохо. Даже когда Териан месяцами держал его в той клетке в горах.

Я едва могла думать сквозь неё. Я едва могла думать о чём-то другом.

Я вынуждена была предположить, что это вызвано усилением боли с его стороны. Ещё мне приходило в голову, что он мог воспользоваться моим предложением и найти кого-нибудь, кто согреет его постель. Или даже нескольких «кого-нибудь», и я это тоже чувствовала.

Однако я не могла углубляться в эти мысли.

Я не могла отшутиться. Я даже не могла притвориться, что мне все равно.

Я уставилась в пол багажного отделения, пытаясь опустошить свой разум.

Никто не заставлял меня лететь здесь, но я видела, что Балидор испытал облегчение, когда я добровольно вызвалась провести весь полет в этой части самолёта без окон.

Я понятия не имела, куда мы направляемся. Я знала лишь то, что учитывая случившееся в Дели и количество Повстанцев на континенте, Вэш считал, что в Азии мне небезопасно. После долгого шумного обсуждения между Балидором и Семёркой был принято решение спрятать меня в другом месте, по крайней мере, пока им не представится возможность оценить реакцию Ревика на мои слова в гараже.

Я знала, что они наверняка несколько раз меняли направление, а также послали обманки.

Они, конечно, ничего не могли мне сказать вопреки конструкции на самолёте. Мы с Ревиком всё ещё связаны. Никто, включая меня саму, не считал, что конструкция сумеет его удержать, если он захочет проникнуть.

Что бы они ни делали, чтобы скрыть меня, это не одурачит Ревика надолго.

И всё же это может сбить его с толку, чтобы мы успели перегруппироваться и придумать новую стратегию. Я знала, что пока что цель — выиграть время, отчасти чтобы Вэш и Тарси попытались нас разделить.

Конечно, с моей стороны это во многом лишь догадки.

Я не знала настоящего плана по тем же причинам, по которым мне неизвестно, куда они меня везли. Меня отрезали от конструкции — во всяком случае, от её военной части — скорее всего, бессрочно.

Я обхватила руками верхнюю часть туловища, дрожа от холодного воздуха. Моё дыхание срывалось с губ клубами пара. На мне было надето термобелье, толстовка, джинсы, армейские ботинки. Мне всё равно нужно было пальто, но я не вставала на его поиски.

Вместо этого я сидела там, обхватывая свой торс, словно пыталась не дать своим внутренностям вывалиться на металлический пол. Не думаю, что я осознавала, что плачу, пока звук шагов на винтовой лестнице с пассажирской кабины не вывел меня из ступора.

Я подняла взгляд, и перед глазами всё размылось.

Глядя, как он подходит, я стиснула свои ребра так крепко, что они заболели. Я неконтролируемо дрожала, но как будто не могла издать ни звука. Я не могла произнести ничего отчётливого в своей голове, ничего связного. Я не знала, хотела ли я его присутствия здесь.