Меч

— Манер? — Ревик отбросил всю фальшивую вежливость. — Он выстрелил в мою жену, бл*дь.

— Я понимаю.

— Понимаешь ли? — спросил он. — Тогда объясни мне, какую «компенсацию» должен был бы принять твой супруг, окажись ты в такой ситуации?

Она ответила на его слова лёгким жестом и тихим щелчком языка.

— У меня нет супруга, — сказала она, помедлив на мгновение. — Но ты выразился предельно ясно, Прославленный Меч.

Она вновь помедлила.

—..И всё же, — заметила она, пожав одним плечом. — Они оба, похоже, не питают друг к другу никаких обид, Прославленный Сайримн. Совершенно напротив. Это заставляет меня задаваться вопросом, не стала ли эта ситуация оскорблением в первую очередь для тебя, а не для неё.

Она вновь помедлила, и взгляд жёлтых глаз метнулся к нему.

— …Это также заставляет меня задаваться вопросом, не будет ли выгодно тебе, Прославленный Брат, если лидер Адипана Балидор найдёт себе пару.

Ревик ощутил резкую, почти парализующую боль, подобную пинку в солнечное сплетение. Постаравшись не выдать это лицом, он не опустил взгляда.

Всё ещё всматриваясь в его лицо, она пожала плечами и тихо заметила:

— Погибший мученик — куда более эффективный соперник, чем некто живой. Особенно тот, кто привязан к другой.

Ревик не мог пошевелиться.

Опустошив свой разум, он заставил себя отвести глаза от этого хищного взгляда. Мгновение спустя он заставил себя заговорить, хотя в груди все ещё оставалась тяжесть, словно какие-то её части превратились в камень.

— Думаю, я понимаю, почему он неожиданно приобрёл для тебя такую ценность, сестра, — произнёс он после некоторого молчания. — Ты бы хотела завербовать его и в эту роль тоже?

— Это неприемлемо для тебя? — её тёмные брови приподнялись высокой аркой. — Разве это не решило бы обе наши проблемы, Прославленный Сайримн?

Ревик постарался не выдать свою реакцию лицом.

Он не мог понять наверняка, услышал ли он в словах женщины уверенное знание или нет, но даже намёк на это вызвал такой сильный прилив боли, что его пальцы стиснули деревянное кресло под столом. Он и не осознавал силу своей реакции, пока не увидел, как и без того бледная видящая ещё сильнее белеет, впившись в него взглядом.

В её глазах он видел отражение своих собственных бледно-зелёных радужек.

— Прославленный брат, — мягко произнесла она.

Она положила ладонь на его руку, её пальцы источали осторожность.

— …Брат Ревик, я сожалею до глубины души. Я не хотела выказать неуважение. Напротив. Я испытываю лишь уважение к тебе и твоим причинам находиться здесь, — поколебавшись, она не отрывала от него взгляда и добавила: — Я не оправдываю его действия в отношении твоей жены, Прославленный Сайримн. Ни капли. Я не прославляю его мужскую силу. Мое желание союза с ним объясняется лишь стратегическими целями. Уверена, ты должен понимать мою выгоду от этого?

В этот раз он ощутил конкретное знание.

Он чувствовал, что она позволяет ему почувствовать это.

Боль сделалась такой сильной, что он не мог ей ответить.

Она убрала руку, заметив, что Ревик уставился на неё.

— Ты хочешь, чтобы я закрыл на это глаза? — сказал он наконец, с трудом контролируя голос. — Ты намекаешь, что он оскорбил меня ещё в одном отношении, и ты хочешь, чтобы я просто закрыл на это глаза?

— Я ни на что такое не намекала, Прославленный Меч!

Ревик уставился на неё, стараясь контролировать свой свет.

— Я приношу свои глубочайшие извинения, Меч Ревик, — повторила она, легонько прикоснувшись ладонью к его руке. — Если ты неправильно понял мои слова, особенно в отношении важности твоей жены, то я не могу выразить всю глубину своего сожаления…

После очередной паузы он отвернулся.

Он не мог прочесть её здесь. Один лишь этот факт вызывал у него желание сломать ей шею голыми руками.

Видящая вновь прикоснулась к нему, и её пальцы почти ласково задержались на его коже.

— Твоя жена очень счастлива здесь, брат, — мягко сказала она. — И повторюсь, я чувствую лишь уважение к твоим целям, Прославленный Сайримн.

Он услышал в её голосе улыбку и поднял взгляд.

— Даже в том, как ты пришёл сюда, есть стиль, Меч Ревик, — убрав ладонь с его руки, она подняла чашку чая с деревянного стола. — Ты один пришёл сюда. В окружение потенциальных врагов, — она взмахом руки обвела окрестности и вновь улыбнулась. — …Просишь встречи со своей женой. Этот метод подходит твоему статусу, Прославленный Брат. Более того, в этом есть хвастовство.

Ревик крепче стиснул зубы.

— Сестра, — произнёс он. — Это не хвастовство. Я просто не хотел, чтобы мои намерения поняли неправильно. Как я уже не раз ясно дал понять, я хочу, чтобы мои приоритеты оставались чёткими во всех отношениях.

Она подняла ладонь.

— Я понимаю, — сказала она. — И они ясны, брат. Твоя жена уже на пути сюда.

Увидев, как вздрогнул Ревик, она мягко добавила:

— Так что мы тоже ясны, брат, я не хотела обидеть тебя своим комментарием. Напротив, в этом подразумевался комплимент, Ревик.

Прежде чем он сумел сообразить, на что она ссылается, она удивила его улыбкой — в этот раз искренней.

— Мне нравятся мужчины с хвастовством, — сказал она. — Очень даже. С твоего позволения, я бы сказала, что твоей жене повезло. Очень повезло, поистине.

Ревик не ответил, всё ещё стараясь контролировать свои эмоции. Он через несколько мгновений будет стоять перед Элли. И он правильно её расслышал. Он всё правильно понял, черт подери.

Вой Пай только что открытым текстом намекнула, что Балидор трахает его жену.

Он всё ещё пытался осмыслить это, слепо уставившись в поверхность стола, когда видящая наклонилась поближе к нему. Вложив свет в свои пальцы, она приласкала его руку, нарочито погладив кожу до локтя.

Ревик бездумно отстранился от её прикосновений.

Демонстративно положив ладонь на своё бедро, он наградил её суровым взглядом. Он вложил в этот взгляд недвусмысленный посыл, явно давая ей понять, что флирт в высшей степени не приветствуется.

После небольшой паузы она слегка улыбнулась, всё ещё всматриваясь в его глаза.