Меченосец

– Вы в порядке, сэр? – спросил капитан, садясь рядом и опуская забрало. Браун за этот жест был ему благодарен, хотя под деревьями было темно и лицо капитана скрывала тень.

– Да, как будто выдержал. Спасибо…

– Нужно поесть.

– Что-то не хочется, – вяло отмахнулся Браун.

– Нет, сэр, так не пойдет. В пять утра мы поднимемся и снова в таком же темпе будем двигаться до часу дня. Если сейчас не поесть, завтра вы свалитесь.

– Мне кажется… У меня внутри все одеревенело, я этих… пищевых таблеток даже разжевать не смогу… – пожаловался Браун.

– А у меня для вас сюрприз… – сказал капитан, протягивая майору что-то на открытой перчатке.

Браун включил на шлеме подсветку и увидел несколько желтых плодов.

– Что это?

– Местные называют желтой сливой.

– А на самом деле?

– Съешьте и узнаете.

Браун отстегнул с правой руки перчатку, размял пальцы и, взяв один из плодов, положил в рот.

«Слива» оказалась медово-сладкой на вкус, с мелкими косточками, которые легко разгрызались и по вкусу напоминали яблочные семечки.

– Вкусно?

– Да, капитан, вы меня спасли.

– Берите все, я не люблю сладкое.

– Спасибо, – ответил Браун, забирая остальные плоды.

– Ложитесь под этим кустом, сэр, мы уже побрызгали вокруг репеллентом, так что никакая тварь сюда еще трое суток не сунется.

– Спасибо, капитан. А где мое оружие?

– А вот…

Капитан положил рядом с Брауном его автомат.

«Нянчатся со мной, как с ребенком», – подумал майор и вздохнул.

– Спокойной ночи, сэр.

– Спокойной ночи, капитан, – ответил Браун и, доев сливы, снова пристегнул перчатку и опустил забрало. Хоть и побрызгали репеллентом, а под забралом все же надежнее.

67

Проснулся Браун еще до общего подъема, почувствовав, что нужно немедленно отлить. Каково же было его удивление, когда он увидел включенные подсветки почти всех спецназовцев – они бодрствовали.

Заметив, что майор проснулся, капитан подошел к нему и, подняв забрало, сказал:

– Доброе утро, сэр, через пять минут отправляемся.

– Да, капитан… Я только отолью…

Браун с трудом поднялся и на негнущихся ногах отошел к дереву. Где-то наверху разносился птичий гвалт – птицы радовались солнцу и новому дню, а здесь было темно, как ночью.

Разобравшись наконец с герметичной «молнией», Браун стал поливать дерево.

«Интересно, а как Делия обходится в такой ситуации? – подумал он. – Или есть специальные женские комбинезоны?»

Едва он привел себя в порядок, отряд встал на марш. Сначала двигались неспешно, как будто разминались, потом все быстрее и быстрее. Через час Браун снова стал задыхаться, но, следя за дыханием, постепенно поймал темп и почувствовал себя значительно лучше.

Снова были какие-то привалы, снова капитан о чем-то его участливо расспрашивал, а он отвечал и старался выглядеть бодрым. Потом опять движение, остановки для коррекции спутниковой навигации и череда ручьев, через которые пришлось перепрыгивать.

В какой-то момент Браун почти потерял сознание, однако продолжал двигаться, как автомат. Кажется, на него даже нападал небольшой удав, но его рассек ножом один из солдат, и марш продолжился.

«Я держусь, я все еще неплохо держусь…» – мысленно повторял Браун, чувствуя, что превратился в машину. Он мог двигаться, бегать и, возможно, даже стрелять, но вот думать и анализировать уже нет.

Сколько продолжался этот марафон, Браун не помнил, но в какой-то момент его неожиданно дернули за плечо, и он безвольно повалился на землю.

Ему подняли забрало, чтобы майор мог свободнее дышать, и он стал дышать, лежа на спине и глядя вверх – на крону платана, где два зеленых воинственных варана делили пойманную сороконожку.

Сколько Браун так лежал, он не помнил, но рядом оказался капитан Альварес, и майор смог самостоятельно сесть.

– Как вы, сэр? – спросил Альварес.

– Нормально. Могу идти дальше.

– Мы уже пришли.

– Как пришли?

Браун собрался с силами и поднялся на ноги. Его слегка покачивало, но все было не так страшно, к нему возвращалась способность соображать.

– Неужели уже час дня?

– Да, сэр. Мы пришли практически по графику, – подтвердил капитан.

– А я думал, что мы не сделали и половины пути.

– От физических нагрузок такое случается, сэр. Тем не менее мы на месте. Дальше начнется редколесье и солончаки. До объекта «Ниагара» осталось полтора километра.

– Прекрасно, капитан, – сказал майор, осматриваясь. – Что вы собираетесь делать?

– Пойдемте, сэр, я вам сначала кое-что покажу.

– Ну пойдемте, – согласился Браун и, взяв у помогавшего ему солдата свой автомат, двинулся за капитаном.

Теперь они шли очень осторожно, не напролом, как прежде, а обходя каждый кустик, огибая каждую свисающую лиану.

Наконец майор увидел двух солдат, которые, видимо, прикрывали их с капитаном, поскольку «джеты» свои держали наготове, словно уже видя приближавшегося врага.

– Вот, сэр, взгляните, – шепотом произнес Альварес, указывая на какое-то тряпье маскировочной окраски.

Браун подошел ближе и понял, что это остатки обмундирования рейнджеров, сохранился даже шеврон. Тут же были форменные ботинки, один целый, а другой как будто срезанный наискось. Нашелся нож, часть разгрузки с двумя полными рожками, но автомата не было.

– Очень странно, капитан, – произнес Браун, рассматривая остатки амуниции.

– В том-то и дело, сэр. Клочки остались, но костей скелета нет. Даже если бы вмешались падальщики, кости валялись бы вокруг, а так складывается впечатление, что он бросил эти вещи и побежал дальше голым.

Один из солдат вдруг развернулся градусов на тридцать, ловя в прицел какую-то цель.

– Что там, Фогель? – спросил капитан.

– Показалось, сэр… – ответил тот, продолжая просеивать сектор через прицел.

Браун почувствовал, что вместе с прояснением сознания к нему возвращается страх. И по мере тот как он осознавал тот факт, что до объекта рукой подать, страх становился все острее.

– Что с вами, сэр, вам нездоровится? – участливо спросил капитан. От него не укрылись перемены на лице майора.