Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Кто? – пятый или шестой раз спросил его сосед по лавке и, не дождавшись ответа, вспылил: – Да ответь же, наконец, Двуликий тебя забери!!!

– Откуда ему знать? – угрюмо буркнула пробегавшая мимо подавальщица. – Звар спал. В людской. А проснулся, когда замок был уже захвачен.

– А руку где потерял? – не унимался говорливый. – Разве не в бою?

– В каком бою, окстись! – рявкнула женщина. – Оранжевые вырезали солдат его светлости ночью, спящими. А слугам мужеского полу поотрубали десницы уже поутру.

– Зачем?

– Иди и спроси! – тарелка с кашей

с грохотом опустилась на стол, чуть не вывалив свое содержимое на колени говорливому. – Только не забудь надеть что-нибудь алое с серебром.

Говорливый заткнулся. А вместо него заговорил Меченый. Вполголоса. Так, чтобы его не услышали за соседними столами:

– Где еще вас могут приютить, леди?

Приводить в маленькое и тихое Саммери [90] вошедшего в полную силу слугу Двуликого, да еще и служащего вместилищем для Бога-Отступника, я не собиралась. Поэтому пожала плечами и как можно равнодушнее пробормотала:

90

Саммери – баронство на северо-востоке Вейнара. Лен, принадлежащий деду Мэйнарии по материнской линии.

– В Авероне. Отец…

Меченый нахмурился и сжал ручищи в кулаки. А мужик в рваном зипуне, сидящий за соседним столом, видимо, услышав слово «Аверон», мрачно пробормотал: – А в столице вообще творится ужас что! Мой свояк – голубятник у его светлости Грасса Рендалла. Он говорит, что люди графа Иора убили Латирдана Шепелявого, захватили королевский дворец и теперь режут всех, у кого в кошеле есть хотя бы копье.

– Зачем? – непонимающе спросил говорливый.

– Как зачем? Чтобы освободить город от лишних ртов и сделать чужие имения своими, – криво усмехнулся мужик с присыпанными мукой волосами.

– В столицу… идти… нельзя… – зачем-то пощупав свой посох, отрывисто сказал Меченый. – Где еще?

– А в Светлом лесу оранжевые постреляли отряд барона д’Атерна, мчавшийся на помощь его величеству, – отхлебнув пива, продолжил родственник голубятника. – Говорят, там вся дорога завалена трупами…

– Кого убили? – пролепетала я.

– Барона Корделла д’Атерна… – не глядя на меня, повторил мужик. Потом допил пиво, вытер усы рукавом и тяжело вздохнул: – М-да… Белые дерутся, а у черных спины трещат [91] . Эх, спрятаться б, покуда все не утихнет. Только вот было б куда…

Меня заколотило, как при лихорадке. Потом пересохло во рту, зашумело в ушах, а голоса посетителей черного зала «Коня и ястреба» словно отодвинулись куда-то далеко-далеко.

91

Белые – дворяне. Черные – простолюдины ( жарг.).

«Этого не может быть!!! – спрятав лицо в ладони, мысленно твердила я. – Не может! У папы – сильный отряд, и почти все воины – ветераны. Они не дадут застать себя врасплох…»

Мысли звучали

разумно, но почему-то не убеждали: я, словно воочию, видела, как из-за деревьев вылетают арбалетные болты и с чавканьем впиваются в незащищенные кольчугой или латами места.

Потом руку обожгло прикосновение, а над правым ухом раздался хриплый голос Бездушного:

– Это слухи…

«Хорошо бы…» – вздохнула я. И увидела, как десница отца хватается за наконечник болта, возникший в щели шлема. Как отец медленно клонится вперед, теряет стремя. Как его меч втыкается в землю и уходит в нее до середины клинка…

Картина была такой четкой, что я заставила себя открыть глаза и трясущейся рукой вцепилась в кувшин с медовухой.

– Это слухи, – забрав у меня кувшин и поставив его на противоположный край стола, повторил Кром. Потом поскреб щетину на подбородке и поинтересовался: – А из какого рода ваша мать?

Я вспомнила морщинистое лицо деда, его сухую, холодную, но очень широкую ладонь, так ласково прикасавшуюся к моим волосам, и острые колени, на которых мне так нравилось сидеть. Потом представила его бьющимся в агонии подобно тем грабителям, чьи души Кром забрал несколько часов назад, и… мысленно попрощалась с жизнью:

– Со стороны мамы у меня никого нет. Так что идти мне некуда…

Глава 14

Кром Меченый

Седьмой день четвертой десятины второго лиственя

«Со стороны мамы у меня никого нет. Так что идти мне некуда…» – мысленно повторил я и… непонимающе уставился на баронессу: кроме отчаяния, в ее голосе прозвучала совсем неуместная в ее положении решимость.

На мой пристальный взгляд девушка отреагировала… странно: криво усмехнулась, вскинула подбородок и расправила хрупкие плечи. Так, как будто мысленно бросала мне вызов.

Я слегка растерялся. Поэтому привычно потянулся к посоху, чтобы почувствовать пальцами оставшийся участок Пути и начать думать трезво.

Увидев мой жест, леди Мэйнария вздрогнула, как от удара, но подбородок не опустила. А ее глаза, еще мгновение назад полные слез, высохли!!!

«Ничего не понимаю…» – подумал я и забыл про ее существование: с постоялого двора раздался истошный крик. А следом за ним – многоголосый гогот.

Я еще раз оценил высоту потолка, поудобнее передвинул перевязь с метательными ножами и снял с пояса чекан. Потом пересел поближе к краю лавки – так, чтобы, если что, стол не помешал мне встать – оглядел соседей и уставился на входную дверь.

Ждать продолжения событий пришлось недолго: не прошло и минуты, как створку вырвали наружу, и в проеме возник ухмыляющийся воин. В цветах графа Варлана:

– Ха-а-азяин! Ка-а-а мне!!!

За стойкой что-то звякнуло. Потом раскололось. Затем из-за нее вылетел Патар по прозвищу Червяк. И расплылся в «счастливой» улыбке:

– Что будет угодно вашей милости?

Здоровяк осклабился:

– Фсе! Фсе, что у тебя есть.

Червяк ошалело захлопал глазами, а потом склонился в поясном поклоне:

Поделиться с друзьями: