Мечников. Открытие века

Мы добрались до моего особняка и постарались незаметно проскользнуть внутрь. Сеченов обычно стремится сразу же выскочить из дома и поприветствовать меня, как только замечает мой силуэт на горизонте.

Лучше пока остаться незамеченными. Пока Синицын черкал письмо Щеблетову, я начал оценивать обстановку, выглядывая в окно.

На Полевой улице кто-то громко кричал. Или пел на неизвестном мне языке. И всю эту вакханалию сопровождал скрип массивной повозки.

— А это что ещё такое? — удивился я.

— А, так это наши жрецы. Никодим с Михаилом катаются. В середине февраля они выезжают на улицу и орошают землю заговорённой водой, чтобы приблизить день Грифона и наступление весны, — объяснил Синицын, попутно заканчивая письмо. — Так же местные веруют, что эта вода очищает от всяких чертей да демонюк. У них, между прочим, очень хорошая деловая модель на этом выстроена! Они потом продают гражданам заговорённую воду. Правда, справедливости ради, полученные деньги тратят на помощь нуждающимся.

Ох, знали бы они, что приближают своим пением…

Я наблюдал, как удаляется повозка, сидя в которой поёт Никодим. Михаил же расплёскивал ковшом воду. Младшему жрецу всегда доставалась самая тяжёлая работа.

По словам Гигеи, в день Грифона вернётся некротика. Вот тогда у нас будет ещё больше занятий! Будто и без того от скуки страдаем.

— Всё, закончил, — сказал Илья и выбросил письмо в окно, которое тут же подхватил магический ворон.

Всегда удивлялся, откуда так быстро появляются эти птицы по первому же зову адресанта.

Мы с Синицыным поднялись на третий этаж, поскольку оттуда вид на территорию Сеченова был куда лучше. И как только мы взглянули на его двор…

— Сукин сын! — выругался Синицын. — Нет, ты видишь это? Видишь? Раньше у него это было?

Прямо за домом Сеченова определённо что-то было. Что-то массивное, накрытое брезентом.

— По объёму очень похоже на наш спирт, — произнёс я.

— Да он это! Он! Можно даже не сомневаться, — Синицын потёр ладонью о ладонь. — Ох, я сейчас этого Сеченова!

— Да погоди ты! — остановил его я. — Уже забыл, как он тебя обратным витком ударил в прошлый раз?

— Ничего, я тренировался! Смогу поразить его раньше, чем он руку свою поднять успеет, — принялся бахвалиться Илья.

— Нет. Нападать мы на него не будем, но что у него там под брезентом проверить надо, — заключил я.

Эх, и не нравится мне этот план. Но иного выхода нет.

— Я спрошу его напрямую, — сказал я. — А ты жди в прихожей.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — нахмурился Синицын. — Он ведь тебе соврёт в три короба.

— Я прямо объясню ему ситуацию. Скажу, что с завода пропали вещества. Да, может быть, его это оскорбит. Но я всё же поинтересуюсь, что у него там находится.

Нет у меня желания лезть на чужую территорию. Тем более я всё ещё сомневаюсь, что Сеченов мог такое провернуть.

Илья ничего не ответил. Остался в доме, а я прошёл к воротам своего соседа. Как и предполагал, он вышел сразу же. Будто предчувствует каждый раз, что я скоро появлюсь. Может, у него какая-то интуиция есть, которой я не владею? Резонанс обратных витков, к примеру.

— Алексей Александрович, с возвращением! — поприветствовал меня Сеченов. — Я боялся, что вы дольше пробудете в отъезде. Всё-таки нам нужно завершать наш общий препарат.

— Приступим безотлагательно, Иван Михайлович, — кивнул я. — Вот только у меня к вам есть один серьёзный вопрос. Я очень рассчитываю на вашу честность и добропорядочность, так что задам его прямо.

Как ни крути, а исключить одного из главных подозреваемых надо.

— Что у вас стряслось? — приподнял брови он. — И при чём тут я?

— С моего завода пропали бочки с химикатами. Очень не вовремя, стоит отметить. Я ни в чём вас не обвиняю, но всё же вынужден спросить, что это у вас появилось под брезентом? Позади дома. Случайно увидел из своего окна. Поэтому не мог не спросить…

Я проглотил половину последнего слога, потому что мою челюсть парализовало от увиденного.

Пока я говорил с Сеченовым, Синицын вышел в мой двор, подтянулся и перелез на территорию Ивана Михайловича.

Ой дурак… Я же просил его ждать в прихожей! Куда он попёрся-то? А если Сеченов после моего вопроса решит провести меня туда и всё показать? И обнаружится, что там уже копошится Синицын?

Всё-таки мой финансовый советник порой вытворяет такие вещи — хоть стой, хоть падай!

— Алексей Александрович, — улыбнулся Сеченов. — Мне казалось, что мы уже решили все наши разногласия. Я не враг вам. Я — ваш добрый конкурент. Понимаете разницу?

— Понимаю, — кивнул я, стараясь не смотреть в сторону Синицына, чтобы не привлечь туда внимание Сеченова. — Но всё же очень надеюсь услышать ответ на свой вопрос.

— Что ж, раз уж вас такой прекрасный вид на мою территорию открывается, видимо, мне нет смысла скрывать. Надеюсь, на слово вы мне поверите. Я там храню… — Сеченов осёкся. Принюхался. — Погодите, Алексей Александрович. Вы чувствуете?

Я прислушался и поймал стойкий запах… спирта.

Грифон всемогущий… Неужели Синицын пролил к чёртовой матери эти бочки?

Влажный снег под моей ногой хрустнул, и я вновь почувствовал стойкий запах алкоголя.

Мы с Сеченовым одновременно посмотрели под ноги. И тут я понял всё.

— А знаете, Иван Михайлович, — решил закрыть тему я. — Ваша правда. Можете не рассказывать мне — имеете полное право.

— Да нет, погодите, — упёрся Сеченов. — Там удобрения у меня обычные. Я выращиваю растения у себя дома. Для алхимии. У вас ведь не удобрения пропали?

Нет. Не удобрения. А технический спирт, который КОЕ-КТО разлил по всем улицам. С какой только целью?

Дождавшись, когда Синицын перелезет обратно, я быстро завершил беседу с Сеченовым и вернулся в дом.

— Ну что, лазутчик? — пропыхтел от злости я. — Чего ты там нашёл? Дай отгадаю — удобрения, да?

— Да… А ты как понял? — удивился Илья.

— Кто тебя просил туда лезть? Я уже устал с ним болтать, выигрывая тебе время. Не Сеченов это. Я знаю, кто украл этот проклятый спирт, будь он не ладен!