Мечта, а не жена!

В самолете ничего не изменилось — снова рядом, но не вместе. А Мара уже устала ждать, ясно ведь, что Сайто не мастер разговора по душам. И все же ощущение нереальности происходящего снова накрыло Мару. Ей все казалось, что она вот-вот проснется, что сидящий через ряд строгий пожилой японец вдруг обернется к ней и на чистом русском скажет: “Тебя разыграли, Мара!” Все что угодно, любой бред, только не то что произошло на самом деле.

Перелет был долгим, но без пересадок. Так что Мара снова провалилась в спасительный сон.

… Из-за разницы во времени, она никак не могла сориентироваться, который час, сколько осталось лететь.

— Проснулась? По идее скоро должны пойти на снижение. Все в порядке? — не открывая взгляда от планшета спросил Кайрэн.

— Это все, что ты можешь мне сказать?! — изображать неприступную гордость Мара уже не могла. Столько часов вместе и даже не поговорить толком!

— Здесь? — удивленно приподнял бровь Сайто. — Сейчас?!

— Скандала боишься? — буркнула Мара.

— Не привык выяснять отношения в публичных местах, — урезонил ее Кайрэн. — Поговорим дома потом.

Но как выяснилось позже, даже слово «потом» Мара и Кайрэн понимали по-разному.

Глава 72

— И это все? Он тебя привез в Москву, довел до квартиры родаков и свалил обратно к себе в Японию? То есть половину глобуса пролететь только ради того, чтобы доставить тебя домой?!

Вика сидела на кровати в комнате Мары и уплетала миску свежей клубники. Вид у Рогожиной был, мягко говоря, ошарашенный. Она примчалась к подруге сразу же как Мара ей позвонила и сейчас с приоткрытым ртом слушала рассказ о том, как Японский Бог превратился в обычного козла.

— Получается, что так, — Мара еще крепче обняла подушку и завернулась в плед, хотя дома было жарко. Рогожина даже предлагала пойти погулять, пока погода отличная, но Мара уже второй день безвылазно сидела в своей комнате. — И с тех пор ничего! Не позвонил, не писал ничего! Ну конечно, он же там должен вступить в наследство, это главное. А я так, по остаточному принципу!

Голова безумно болела, не помогали даже таблетки, мама говорила, что скорее всего это реакция на длительный перелет, смену климата и часовых поясов. Ну и, конечно, стресс.

— А родаки, что? Ты им все рассказала? Клубнику хочешь?

От вида еды Мару мутило, она второй день не могла себя заставить толком поесть, хотя раньше на нервной почве могла смести половину холодильника.

— Убери ее от меня! — Рогожина так и замерла, не донеся ягоду до рта.

— А может, ты уже того? — она выразительно кивнула туда, где под пледом спрятался живот Мары.

— Да ну тебя! Нет, конечно! — и добавила уже, закрыв голову подушкой. — Просто жить не хочется!

И ведь не преувеличила. Мара, с ее неиссякаемым, почти детским оптимизмом впервые в жизни не знала, что делать. Умом понимала, что надо просто перетерпеть, время лечит, что она ошиблась и никакая это не любовь была. И все лучшее только впереди. Кто вообще придумал этот бред?! Даже родные стены и те не помогали.

— Я тебя не узнаю совсем! — Рогожина даже клубнику оставила в покое. — Может, все не так…

— А как, Вик? Как?! — Мара заставила себя сесть на кровати и подтянув к груди колени, уткнулась в них лбом. — Меня использовали, надо мной посмеялись, а я как дура!

— Родители что говорят? — Рогожиной, похоже, надоело слушать стенания подруги, она все пыталась составить более или менее объективную картину. К тому же маму с папой Мары знала Вика неплохо. Наверняка, они уже пытались привести дочь в чувство.

— Да ничего! — хмыкнула Мара. — Я им особо ничего не говорила. Ну только, что мы поссорились с Кайэроном. Вик, я думала, они расспрашивать начнут, уже целую легенду придумала, а они ведут себя, словно не случилось ничего. Я вообще в шоке от них!

Это и правда было странно. Душа требовала выплеснуть все, что-что, а родители у Мары были понимающими. Но вот только поймут ли они, что их правильная хорошая дочь вышла замуж фиктивно, по расчету, можно сказать. Водила их за нос ради того, чтобы на работу устроиться. Стыд какой! А Мара так привыкла, что родители подставят плечо, согреют и обнимут. И скажут, что она у них самая лучшая.

— Я когда к тебе шла, в подъезде с Шафрановым столкнулась, — деловито продолжила Вика. — Кстати, он язык свой в узел завязал?

— Понятия не имею, да и толку? Все равно рано или поздно все откроется. Вик, как я могла в него влюбиться?! Я и сейчас его все равно люблю! После всего того, что он сделал! Как такое вообще возможно?!

— Ты полчаса назад говорила, что ненавидишь его! — в ответ Мара лишь всхлипнула. Конечно, она ненавидела, прибила бы, окажись он рядом. — Марысь, может, вам все-таки поговорить, как нормальные люди? Не будет же он всю жизнь скрываться в своей Японии. И вообще, ты его жена! Имеешь право!

— Как будто брак гарантирует, что тебя не обманут и не предадут! Вспомни историю Насти и Кирилла. Они тоже были женаты, ее это спасло?!

— Ты проводишь слишком много параллелей между вами и ими. Да, Кайрэн — козел, что не сказал, но хотя бы деньги у тебя не выманивал, домой вот довез в целости. А Настя твоя, ты уж прости, но может, он правду сказал. Тогда это объясняет его поведение.

Подушка, которая еще недавно лежала рядом с Марой, опустилась прямо на голову Рогожиной.

— Эй! За что?! Нет, я все понимаю, ты — жертва и все такое, но может все выяснить?

— Как?! — от вспышки агрессии Мара отошла быстро, но смотреть в глаза Вике было неприятно. Она вообще поддержать приехала. — Разыскать этого ублюдка Кирилла и спросить?!

От мысли встретиться с бывшим мужем Насти, Мара еще глубже забилась под плед. Она много думала над словами Кайрэна про свою тетю и как она поступила с семьей Сайто. В голове не укладывалось от слова “совсем”. Но ведь и у бабушки Настя просила продать дачу ради любимого. Тогда маленькая Мара была полностью на стороне тети. Потому что любовь, а ради нее можно пойти на все. Вот Настя и пошла, а потом бросилась под машину.

— Ты же откуда-то видела и дом этот в Японии, и дядю твоего бога, прости козла. А значит, остались какие-то фотки, что-то тебе Настя рассказывала и показывала. Может, сохранилось что? Или боишься?

Мара вспыхнула.

— Нет, конечно! Но смысл? Это все равно ничего не изменит! Что бы там не произошло, он поступил со мной как свинья! Такое не прощается!

Вика ушла примерно через час, потребовав от подруги обещания завтра вместе погулять в парке. Мара же потоптавшись перед папиным кабинетом, постучавшись, зашла.