Мечта дилетантов

Дронго вышел на улицу, сел в машину. Еще раз посмотрел на дом, в котором жила семья Абасовых. Кажется мой отец говорил, что люди не женятся во второй раз не потому, что им не хватает смелости. Прожившим в единственном браке всю свою жизнь хватает мудрости понимать, что их единственная половина отнюдь не идеальный образец человеческой породы. За долгую жизнь могут случаться и ссоры, и обиды, и недоразумения. Но разумный человек понимает, что во втором случае все может быть гораздо хуже первого. И не играет в эту «лотерею», предпочитая устоявшуюся жизнь ненужным экспериментам. Возможно, если бы у Абасова не произошла трагедия с первой женой, он бы никогда не женился на такой, как Алдона.

Он достал телефон. Набрал номер Эдгара.

– У меня к тебе еще одна просьба, – сказал он, – проверь еще один номер. Мне нужны все входящие и исходящие за последние три месяца.

– Это закончится тем, что нас посадят в тюрьму за вторжение в частную жизнь, – пошутил Вейдеманис, – но я постараюсь все найти. Опять придется им платить. Между прочим, цены выросли. Теперь они просят по триста долларов за каждую распечатку.

– Инфляция, – согласился Дронго, – и скажи спасибо, что они не берут в евро.

– В следующий раз они попросят в евро, – ответил Эдгар.

Дронго взглянул на часы. Нужно торопиться, он обязан успеть заехать за Сабиной.

– Домой, – приказал он водителю.

Он не мог знать, что уже никогда не вернется в этот дом. Он не мог даже предположить, что сегодня вечером в последний раз увидит красивое лицо Алдоны. И уже через сутки ее не будет на свете среди живых. Но все это станет потом, а сейчас он торопился к себе домой, чтобы успеть на прием. И еще раз увидеть Алдону, чтобы попытаться уговорить ее еще на одну встречу.

Глава десятая

Прием в немецком посольстве начался ровно в семь часов вечера. Приглашенных было много. Дронго успел переодеться, надев смокинг, который он обычно надевал только на официальные приемы. С его высоким ростом и широкой грудью смокинг сидел как влитой. Он заметил одобрительный взгляд Сабины, которая кивнула ему, подходя к машине, когда он открывал ей дверь. У нее были красиво уложены волосы. Очевидно, она успела заехать в парикмахерскую. Сабина была в серебристом платье и в обуви серо-серебристого цвета.

– Балансиага или Ланвин, – подумал Дронго, закрывая за ней дверцу, – у этой девочки очень неплохой вкус. Обувь и сумочка от Прады. Очевидно, она неплохо зарабатывает, если может позволить себе подобные «мелочи».

Они встали в очередь, чтобы пройти мимо посла и его супруги. Стоявшая сзади Сабины пожилая женщина лет шестидесяти достаточно громко сказала:

– Здравствуй, дорогая девочка. Я думала, что ты еще в Германии.

Сабина обернулась.

– Эльза Михайловна, добрый вечер. А я думала, что вы все еще в Швейцарии.

– Я уже четыре месяца сижу в Москве, – то ли пожаловалась, то ли сообщила пожилая сплетница, – у нас столько новостей. Ты, наверно, слышала, что Симочка выходит замуж...

– Нет, – ответила Сабина.

– Она выходит замуж. И можешь себе представить, за кого? За нашего Марата. Это просто моветон. Разве можно стольким женихам предпочесть своего троюродного брата? Он какой-то физик или химик, без всякого будущего. Да и родители его... Я просто не понимаю...

– Наверно, они любят друг друга.

– Я тебя умоляю. Какая любовь... Между прочим, кто пришел с тобой на прием? – спросила Эльза Михайловна, чуть понизив голос.

– Это мой друг, – ответила Сабина, не вдаваясь в подробности.

– Какая ты молодец. Сразу видно, что настоящий мужчина. Он иностранец или понимает по-русски? Наверно, итальянец или испанец? У тебя всегда был такой безупречный вкус.

– Нет. Не иностранец. И он понимает по-русски, – с трудом сдерживая улыбку сообщила Сабина.

– Держись за него крепко, – подмигнула ей собеседница, – сразу видно, что он солидный мужчина. А как дела у твоего бедного дяди? Я слышала об этой ужасной истории в банке. Говорят, что твой дядя зарезал сразу двоих или троих сотрудников.

– Нет. У них произошла ссора с одним сотрудником.

– Но мне передали, что там уже двое убитых. Впрочем, люди всегда склонны преувеличивать. Я понимаю, как тебе тяжело.

– Очень, – она отвернулась.

– Мы все будем на твоей стороне, – не унималась Эльза Михайловна, – и дело твоего дяди не имеет никакого отношения к тебе. Ты знаешь, как мы все тебя любим. Ты уже развелась со своим мужем официально или все еще остаешься Сабиной Корренс?

Она не успела ответить. Подошла их очередь пожимать руки послу и его супруге. Сабина добавила по-немецки несколько слов. Дронго произнес слова приветствия на английском. Когда они отошли в сторону, Сабина покачала головой:

– Старая сплетница. За одну минуту хочет узнать все новости и выдать мне все, что знает.

– Она заметила, что я солидный мужчина, – улыбнулся Дронго.

– Это я заметила и без нее, – рассмеялась Сабина, – а вы хорошо говорите по-английски.

– Зато я не знаю немецкого.

Они заметили стоявшую в очереди к послу Алдону. Она была в зеленом платье. Рядом стояла молодая женщина примерно такого же роста, как Алдона. Но у нее были темные волосы и менее породистое лицо. Впечатление портил тяжелый подбородок. Подруги о чем-то тихо переговаривались.

– Это Нелли Бродникова, – сообщила Сабина.

– Я так и подумал, – кивнул Дронго.

– Вы сегодня встречались с Алдоной? – уточнила она.

– Да.

– И каково ваше мнение?

– Боюсь, что вашему дяде не повезло со второй супругой. Не знаю, насколько она была ему верна, но теперь явно настроена на разрыв. И хочет потребовать развода.

– Какая дрянь, – не выдержав, гневно произнесла Сабина, – я всегда подозревала, что она его в трудный момент бросит. Ей нужны были только его положение и его деньги.

– Во всяком случае она не сделает ничего, чтобы помочь вытащить его из этой ситуации, – пробормотал Дронго, – я пытался ее уговорить, но все было бесполезно.

Сабина мрачно посмотрела в сторону обеих молодых женщин. Очевидно, почувствовав на себе ее взгляд, они одновременно повернулись в их сторону. Увидев Дронго рядом с Сабиной, Алдона нахмурилась, затем наклонилась к своей подруге и что-то ей сказала. Подруга согласно кивнула. Она с явным интересом смотрела на Дронго.

– Давайте отойдем, – предложила Сабина, – я не могу даже смотреть в сторону этой стервы. Бросить мужа в такой трудный момент.