Мечта моя хрустальная
Шрифт:
Сначала Ксения не поняла, о чем говорит Виталий. Какой «Али-Баба», что за обед?.. Но когда Виталий, суетясь и роняя со стола книги и дискеты, поспешно влез в свою зеленую куртку, ее прежнее спокойствие несколько поколебалось. Когда же он, оживленно жестикулируя и что-то бормоча себе под нос, галопом выскочил из их крошечного кабинета, Ксении и вовсе стало не по себе.
Меньше всего на свете ей сейчас хочется куда-нибудь идти с Красновым! И тот факт, что начальник вдруг стал обращаться к ней на «вы», ничего не меняет. Да у Ксении кусок в горло не пойдет, если Виталий будет сидеть за столом напротив нее и смотреть ей в рот своими выпуклыми прозрачными глазами. И эти тонкие губы, которые так неприятно подергиваются, когда он изображает веселье, но ведь на то и обед, чтобы вести себя непринужденно… Виталий обязательно
Протяжно вздохнув, девушка посмотрела на экран и нехотя вышла из Фотошопа. Ее первый календарик почти доделан, работы осталось самое большее минут на сорок, и если бы не Виталий с этой идиотской идеей совместного обеда, она бы ощущала себя сейчас полководцем, ведущим свои войска к победе!..
– Все, одевайтесь. – Приоткрыв дверь, Виталий почему-то не стал заходить в «закуток», но сунул голову в образовавшуюся щель и, радостно блестя глазами, заговорщицки подмигнул Ксении: – Я договорился с Альбертом, он довезет нас туда и обратно. Жду вас внизу, пяти минут на сборы хватит?..
Ксения отошла от окна на шаг и полюбовалась результатом. Только что, вооружившись тряпкой и миской с теплой водой, она своими руками вымыла стекло. Ну, не все, конечно, только тот кусок, до которого смогла дотянуться, не вставая на подоконник. Зато она смыла все свои «наскальные рисунки», и когда пропала последняя надпись, ей почему-то стало так хорошо, словно она сделала что-то очень хорошее, а не просто помыла окно.
Впрочем, и от этой незамысловатой процедуры есть несомненная польза: теперь в ее тупичке по утрам будет светло и опрятно, потому что Ксения еще отдраила и подоконник. И, кстати, принесла и поставила там нормальную керамическую пепельницу – вместо старой и страшной банки из-под кофе.
Бросив грязную тряпку в миску с водой, Ксения облокотилась о подоконник и прижалась лбом к холодному, еще мокрому после мытья стеклу. Из этого окна хорошо видны трамваи, делающие поворот, квадратный сквер с торговыми палатками и дальше – аллейки со скамейками. Ксения с Виталием как раз мимо них проезжали сегодня, когда ехали в «Али-Бабу» и назад. Девушка изучила весь этот городской пейзаж практически в деталях, потому что смотреть на Краснова, сидящего рядом с ней, на заднем сиденье, было скучно. А тут вокруг деревья, все в снегу, как на новогодней открытке, особенно красиво выглядят голубые елки и маленькие кустарники, в одночасье превратившиеся в симпатичные белые холмики!..
– Ну что, тебя можно поздравить? Съела с начальником пуд соли, а? – Голос Натальи вывел Ксению из задумчивости, но хихиканье подруги вызвало у девушки легкое раздражение, которое, впрочем, тут же рассеялось. – Не сердись, я шучу. И вообще, рассказывай давай, что это еще за новости такие? Что там с твоим Красновым стряслось?..
Хмыкнув, Ксения улыбнулась Урановой, легко пожала плечами и театрально развела руки в стороны. Когда Виталий пригласил ее «пообедать», она так растерялась, что совершенно не понимала, что делать. И когда пробегала мимо Натальи, на ходу застегивая пуховик, зачем-то выдала подруге последние новости: вот, мол, иду с Красновым в ресторан… Вообще-то, было бы лучше, если б Ксении встретился в этот момент Стрелецкий, и тогда она с удовольствием прошла бы мимо него, небрежно кивнув, или бросила бы через плечо: «Привет, я скоро приеду!» Но Егора нет с самого утра и, наверное, уже не будет… Зато заинтригованная подруга теперь вполне справедливо требует от нее отчета о походе, а Ксении даже нечего рассказать!
Сидя в «Али-Бабе» и ковыряясь вилкой в салате, девушка честно пыталась понять, что происходит, но ее попытки проанализировать ситуацию ничем не закончились, потому что в течение полутора часов они с Виталием сидели друг напротив друга и сосредоточенно ели. Они даже почти ни о чем не разговаривали, пару раз Краснов что-то сказал о новом фильме, она в ответ рассказала про книжные новинки, еще они поболтали о зиме, которая наконец наступила. И все!
Виталий был очень мил и предупредителен, уговаривал ее попробовать то одно блюдо, то другое, настоял на спиртном: Ксении взял белое вино, а себе – маленький графинчик водки. Они выпили, хорошо поели, послушали приятную восточную музыку, потом Краснов заплатил по счету, и они ушли из ресторана. И туда, и обратно ехали молча, думая каждый о своем. Зачем Виталий затеял это мероприятие, Ксения так и не поняла.– Ну и какая тебе разница, в самом деле? Тебе было вкусно, вот и радуйся! – Наталья закурила и, прищурившись, насмешливо покачала головой. – Хотя тут и так все ясно. До Краснова дошло, что ты – не просто какая-то девчонка с улицы, которую можно гонять и шпынять за всяческие провинности. Ты – дочь крупного клиента, с тобой надо дружить, а не воевать, вот он и испугался. На прошлом-то собрании он как прогнулся! Так что пользуйся ситуацией, дорогая, не упускай возможностей, плывущих тебе в руки!..
…До шести часов вечера Ксения безвылазно просидела за своим компьютером, ни на что больше не отвлекаясь. И так Краснов оторвал ее от работы на два часа, потом она едва разминулась с Инессой, гордо продефилировавшей мимо нее в кабинет Жильцова, и наконец Наталья сбила ее с положительного настроя. От разговора с подругой у Ксении осталось неприятное «послевкусие», как будто, маясь от жажды, она залпом выпила вместо безобидного компота вино. С ней такое один раз приключилось. Родители позвали на Новый год кучу гостей, и утром везде: на столах, комодах и даже в коридоре на полу – грудой стояли бутылки, банки и графины с разными жидкостями. Десятиклассница Ксюша перепутала свой компот с отцовской бражкой. Девушка навсегда запомнила жуткий, дикий вкус во рту, кислый и какой-то… неправильный. Залпом выпив эту гадость, она каменным изваянием застыла от ужаса и ощущения беды во всем организме, ей стало так плохо, словно ее обманули, предали, ударили!.. Теперь Ксения снова почувствовала на языке эту кислятину, когда Уранова велела ей «воспользоваться ситуацией», и у нее точно так же, как десять лет назад, судорогой свело живот. Наверное, подруга хотела подбодрить ее, но… Не хочет Ксения ничем пользоваться. Это все не для нее!
Впрочем, другие слова Натальи оказались еще хуже, и у девушки болезненно заныло ухо от быстрого, какого-то едкого и шипящего шепота подружки. Хотя та говорила все это с улыбкой, хлопая ресницами и хитро подмигивая!
– А может, ты ему просто очень нравишься, ты об этом не думала, дорогая? Он же не только твой начальник, но еще и мужчина, самый обыкновенный, а ты – красивая женщина. Об этом тоже можешь подумать, хотя, наверное, твои мысли уже заняты другим персонажем, я правильно говорю?..
И конечно, на лице Урановой тут же возникла невыносимая, всезнающая улыбка. Ксении ужасно захотелось отвернуться, убежать, никогда больше не видеть этого по-обезьяньи подвижного личика! Но она, конечно, не сдвинулась с места. Наталья танцующей походкой дошла до двери Жильцова, через плечо бросила озорной взгляд на подружку и без стука, по-хозяйски, шагнула в кабинет, мягко захлопнув за собой дверь. А Ксения так и осталась стоять, как будто ее пришили к подоконнику, глядя попеременно то на раздавленный в пепельнице бычок Урановой, то на миску с тряпкой, то на сигарету в своей руке, уже наполовину выкуренную… Девушка не помнила момента, когда закурила, но это ее совершенно не волновало. Почему Уранова всегда и все знает? Это же просто невыносимо! Что бы Ксения ни рассказывала, подруга смотрит на нее с глубоким пониманием во взоре и улыбается ей, как глупому ребенку, несмышленышу, которого обязательно нужно учить уму-разуму, что-то объяснять, растолковывать, разжевывать. Невыносимо!
Поэтому Ксения и заперлась в своем «закутке» до вечера. Краснов один раз зашел, но только для того, чтобы попрощаться с ней. Они снова о чем-то поговорили, и Виталий, просительно заглянув Ксении в лицо, вдруг взял руку девушки в свои ладони и нелепо потряс ее. Потом, смущенно кивнув, как-то странно, бочком, выскользнул из «закутка» в общую комнату. Ксения слышала его удаляющиеся шаги, через секунду вежливый голос Краснова зазвучал в коридоре и постепенно отдалился от офиса. В голове девушки все так же, настойчиво и почти неприлично, звучал шепот подруги: ты ему нравишься, используй ситуацию, он хочет с тобой дружить, а не воевать, он мужчина, не упускай возможностей!