Мечта моя хрустальная
Шрифт:
В последний раз потерев мокрой рукой пыльное пятно на черной замше туфельки, Ксения выпрямилась и удивленно посмотрела на тетку, но не нашлась что сказать и просто пожала плечами. Зачем Тата затеяла этот разговор – непонятно, ведь все равно она сейчас уедет со Стрелецким, что бы там тетка ей ни плела. Хищник? Бросит ее и забудет?.. Да какое ей до этого дело, если она его любит?
Однако Тата усмехнулась и подошла к Ксении так близко, что две женщины с легкостью смогли бы коснуться друг друга губами, если бы захотели.
– А ты, наверное, не знаешь, что сделал твой ненаглядный Стрелецкий?.. Не знаешь, конечно, тебе же никто не рассказывал, как и почему расстались твои родители, правда? – От Татиного зловещего шепота у Ксении заломило затылок, если бы в эту секунду кто-нибудь вошел в туалет,
– Все, хватит с меня. Я не хочу этого слушать. – Ксения попыталась обогнуть Тату, но та прочно утвердилась между ней и дверью, даже теткина улыбка показалась девушке капканом, удерживающим ее на месте. – Все это меня не касается…
Шаг, потом еще один. Сейчас она откроет дверь и сбежит от Таты, уйдет от нее надолго, на целую ночь! Ксения уже взялась за ручку двери, но тут до нее дошли последние слова тетки, и девушка даже охрипла от внезапно подкатившего к горлу страха.
– Тата, ты сказала, что… Катя – сестра Егора?.. Пожалуйста, не ври мне… Я же знаю, отец говорил, что Катиного брата зовут Федот, понимаешь? А ты… – Почему она так испугалась? Это все не должно ее волновать, на самом деле разве это имеет значение сейчас, когда ее мужчина ждет ее, хочет увезти к себе, любить ее?.. И все-таки, если это окажется правдой, она никогда не простит ему… чего? Обмана? Но он ей ничего не говорил, а она не спрашивала ни о чем. Так почему это для нее так важно?..
– А, Федот… Федот-стрелец, удалой молодец… Это твоя мама первой его так назвала, вот и повелось. Тебе не говорили, да? – Голос Таты вдруг потерял язвительность и тихо зашелестел, как песок, так слабо и безжизненно, что оглушенной Ксении пришлось изо всех сил напрячь слух, чтобы хоть что-нибудь услышать. – Ты не понимаешь… Я его любила, я его так любила, что готова была ради него на все! И где теперь он, а где я? Ты тоже останешься без него…
Время остановилось и, треснув, разлетелось на отдельные фрагменты, пазлы, из которых никогда уже не сложится целой картинки. Все эти дни, весь месяц Стрелецкий знал, кто такая Ксения, и играл с ней, как хитрый кот – с маленькой и глупой мышкой, и, наверное, от души веселился. Она пряталась от него, выдумывая новую себя, а он – смотрел, улыбался, шутил… И все знал. Как он мог так с ней поступить?! И как она могла попасться, словно птичка в силки! Но это произошло, и что теперь делать, она не знает.
…Шатаясь от тупой пульсации в висках, Ксения медленно выползла из злосчастного туалета, и дверь за ее спиной затворилась с таким грохотом, словно кто-то ударил в медный таз молотком. Но она не услышала ни звука. Сквозь боль, осьминогом охватившую ее голову, девушка наконец вспомнила ту мелочь, которая не давала ей покоя больше месяца.
Там, в гостинице, она видела Тату. Прячась за креслом, как преступница, Ксения смотрела сквозь щель между ручкой кресла и телевизором и видела свою тетку! Это была она, ее голос звал Егора, и эти движения, этот изящный поворот головы – разве могла Ксения не узнать Тату?.. Могла. Наверное, ее сознание не в состоянии было воспринимать реальность. После ночи с Егором она не хотела, не могла от него отказаться! А признать, что какая-то женщина имеет право вот так свободно входить в номер к ее мужчине… это и есть – отречься.
Значит, там была Тата. Красивая, холодная, замечательная Тата. Ее родная тетя.
Что ж, по крайней мере, она не совершила очередную глупость, успев узнать правду до того, как снова наступит на те же самые грабли. Медленно, словно во сне, Ксения двинулась в сторону гардероба. Хорошо, что она пошла в туалет с сумочкой, теперь ей остается только взять пуховик… Сапоги лежат в пакете за сценой, Ксения там переобулась. Ну ничего, она и в туфлях дойдет, поймает машину. Прочь отсюда, от этого холодного холла, от музыки, доносящейся из зала, и от Стрелецкого, ожидающего ее за столиком!
Прижав к груди сумку, Ксения сделала пару
коротких и несмелых шажков, а потом резко сорвалась с места и, приподняв длинный подол платья, побежала, не обращая внимания ни на расстегнувшийся ремешок туфли, ни на отчаянно льющиеся из глаз слезы.Эпилог. 28 ноября, воскресенье, 5 часов утра
Приоткрыв один глаз, Ксения уставилась на белый потолок, потом изумленно распахнула оба глаза и села на кровати. Как она могла уснуть? Нет, только не в эту ночь, когда с ней случилось такое чудо! Да она должна была, как губка воду, впитывать каждое мгновение, каждую секунду, наслаждаясь и запоминая все подробности, все мелочи!
– Ну, чего ты опять? – Мужская рука требовательно легла на ее голое бедро, и темная, с проседью на висках голова сонно ухмыльнулась с соседней подушки.
Быстро нырнув обратно под одеяло, Ксения прижалась к любовнику животом и грудью и, крепко обхватив его ногу холодными коленками, уткнулась носом ему в ребра. Нащупав губами бьющееся сердце, сперва языком, а потом и всем ртом прижалась к нему и поцеловала. Она никогда не думала, что щекотать языком мужскую грудь так приятно, особенно эту, вернее, только эту! И чувствовать под своими губами ровные удары любимого сердца, и чуть-чуть, совсем не больно, покусывать кожу или тихонько выстукивать ладошкой на подушке ритм его пульса, такой уверенный и спокойный, похожий на вальс… Раз-два-три, раз-два-три!..
А ведь все могло сложиться иначе. Если б она, выскочив из туалета после тяжелого разговора с Татой, действительно кинулась в гардероб за пуховиком, а потом, как была – в тонком платье, открытых туфлях на каблуках, без кофты – выбежала бы на улицу и унеслась домой, поймав попутку, то не было бы у нее сейчас Стрелецкого, этой ночи, коньяка и жаркого шепота в вестибюле гостиницы! И сонного портье, от которого пришлось прятаться за фикусом! Осталась бы только ее пустая квартира, воркующие за стенкой Тата с Антоном, мяукающая Дымка и собственная скомканная, испорченная жизнь…
Стрелецкий принял бы как факт то, что она опять сбежала, и, наверное, даже не стал бы искать ее. Ксения взрослая женщина и сама знает, что делать. Если б она, зареванная и несчастная, не появилась в зале и не кинулась бы прямо к нему, никого вокруг не замечая, то все бы пошло наперекосяк. И ничего хорошего в этой жизни у Ксении никогда бы больше не было! Ни одной минуты счастья!..
– …А как, по-твоему, я должен был вести себя с тобой? – Егор яростно ерошил пятерней свои густые волосы, и Ксения не могла оторвать от него глаз. Слушая Стрелецкого, она все смотрела и смотрела на его руку, на щеку, на губы. – Да, конечно, я с первой же минуты понял, что ты – это ты, я ж знаю всю твою семью и тебя видел на фотографиях! Пока нес тебя от лифта к своему номеру, думал, вот сейчас позвоню Андрею Андреевичу, скажу, что ты у меня… И что получилось? Ты была такая беззащитная, мне тебя стало безумно жалко, ты плакала, и… я даже не знаю, как это вышло. Но представь себе, что я должен был чувствовать, если чуть не изнасиловал дочь своего компаньона? Ни о каком согласии и речи не идет, ты была беспомощная, как ребенок, а я этим едва не воспользовался… Взрослый мужик – и чуть не совершил такую подлость! Вовремя остановился, но все же я был страшно зол на себя!
Разве могло с ней произойти это чудо? С ней, такой обыкновенной, совсем не красавицей? Однако любимый мужчина говорил ей все это, они стояли, обнявшись, на улице, возле «Марса», и Ксения не верила своим ушам, но – верила Стрелецкому, потому что не поверить ему не могла.
– В то утро ты убежала, пока я, как дурак, бегал в магазин за соком и кофе. Вот дурак, правда? Лучше бы остался с тобой… Но так вышло. А потом ты явно показала, что не хочешь ни о чем вспоминать, и я не стал настаивать… Делал вид, что мне тоже все безразлично. Хотя знаешь сколько раз я хотел бросить эту игру и прижать тебя к себе? Поцеловать, погладить по стриженой голове… И эти чертовы розы! Я просто с ума сходил от ревности! Ты все это время ходила рядом, вся такая неприступная и ужасно хорошенькая, но у меня не было никакого права приблизиться к тебе… Я и сейчас ни на что не могу рассчитывать. Я же намного старше тебя, безумно старше!..