Мечта – нелёгкая работа
Шрифт:
В перчатку спрятанною дланью
История отстукивает такт
Весёлой музыки незнанья.
Тысячелетий караван
Бредёт себе (в тиши) пустыней зыбкой.
А здесь грохочет барабан,
И так правдоподобна скрипка,
Что мы, с умильною улыбкой,
Не слышим в музыке обман…
И, завороженный игрой,
Не в миг, но ко второму акту
Становится любой герой
Фальшивому послушен такту…
Пустые споры –
Не укоризнами герою,
Истории изменим такт
Мы только собственной игрою.
Завязшие в снах отчизны
Завязшие в снах отчизны,
Не армией, а гурьбой
Мы заблудились в «измах»
И не пришли на бой.
Стыдно отцам до жженья,
До зАворота в мозгу:
Дети, вместо сраженья
Клянутся в любви к врагу!..
Растерзана и разбита,
Слышит сквозь плачь страна
Хрюканья из корыта:
«А разве идёт война?»
Пир вместо братской тризны!
Пьяны и мы с тобой,
И всё копошимся в «измах»,
И всё не идём на бой…
Нищий
«Выхожу один я на дорогу…»
М.Ю. Лермонтов
…Не зовут и на свадьбы уже –
Восемь классов твои на гармошке
Переплюнет прыщавый диджей,
Одним пальцем подвигав немножко.
И построчно тебе ни шиша
За стихи не заплатят монету:
Нет стихов – прохудилась душа.
Да и денег в издательствах нету.
Теплофизик… Куда ж ты полез?
Уж давно ни тепла, ни свободы.
Спец в АЭС не кассир в АЗС -
Вот где путь к достоянью народа.
От стыда ль покраснел твой диплом?
Красный нынче не в моде, ей богу.
Коллектив? С коллективом облом…
Одному выходить на дорогу.
В небесах только дырка да свищ.
И – свищИ не свищИ – нет там бога,
Иль он тоже вдруг сделался нищ
И выходит без нас на дорогу?
Путь кремнистый до тех кабаков…
Нам – «Рояль», музыкальный и крепкий.
И две тусклых звезды медяков
Всё молчат в перевёрнутой кепке.
Пережили
Пережили…
Пережали
Выпускной – для крика – клапан.
Промолчали…
Промычали
Что-то тихо-тихой сапой
И – продали.
И придали
Вид себе благообразный…
А ведь – предали. И стали
Безобразных безобразней…
Без прощения.
Прощанье
Вышло с совестью не очень…
«Я ведь мчался! – крикнул, чалясь
В глине скоростных обочин,
В непроточной ржавой гнили, -
Мы ведь жили!»
Жили… или жизни жилы
Перервали?
Переврали
Всё, кем не были и были.
Но и это пережили.
Пере-жили.
Пережили…
Пережили?
Завтра
Завтра
ниоткуда не возьмутся деньги,Завтра – невиновно. Завтра – день, как день.
Глупых разговоров получёрствый крендель,
Души нараспашку, мозги набекрень.
Сколько в жизни было ожиданий «завтра»!
Думали – до завтра, вышло – до седин.
Вот бы плюнуть в рожу пьесы этой автору…
Ну-ка, брат, подвинься… выпьем, посидим…
Что, не хочешь выпить? Надо, Федя, надо!
Умник? Значит, знаешь: истина в вине.
Как удобно мерить жизнь полураспадом,
Ядерные физики, ёкалэмэнэ…
Метро
Я человек эпохи метростроя.
Смотрите, как на мне топорщится Москва!
Как, налетая дикопчёлым роем,
Кусаются названья и слова –
Текут помоями за ворот –
Холодно и погано:
Станция «Кидай-город»,
Бывшая «Площадь Нагана»,
Следующая – вот-вот, именно – «Поганская».
Жмёмся, вспоминая маленькое детство -
Под небом, а не в трясущемся ящике.
А может, только в метро мы и настоящие,
Бегущие и молчащие,
Не умеющие никуда не спешить,
Выжившие из души
Наполовину мёртвые –
Это ведь тоже мы.
С такими-то рожами
В калашный ряд, где ПМы и «Калаши»
Тёртые?
Строили, строились,
Да вот – перестроились.
Теперь уж не нойте!
Из мегафона грозно:
«Левые – стойте,
Правые – проходите!»
Спускаемся, опускаемся
Пауками по нитям,
Каемся,
А – поздно:
Переход через час закрывается.
Как эта станция называется?
«Курвская»?
Не говорится, а лается…
Полночь в Москве.
И тошно бандитское лето!
Наверху – сильные, стильные,
Огнестрельномобильные,
Не мятые и не пыльные:
«Корабль-Москву на абордаж!
И – город наш!
А вы, душевнозалатанные,
Катитесь… по эскалаторам.
Разделили не по-Емельи,
А по-честности, как сумели:
Вам – лучшее в мире подземелье.
Тепло и сыро,
Катитесь… с миром,
Серые мыши,
По нормам, по норам!
Пищать нужно тише,
Молчать нужно хором,
Подземные жители,
Вы ж – победители
Красного мира!
Ваша станция «ПиррОво»,
И – будьте здоровы.
А мы – богаты.
Наша станция – «Проспект Жира»,
Как и когда-то.
Расступись – у поэта
Рвотное вдохновенье!
Роскошна подземная Лета -