Мечта, streetfood и девушка

Это было самое противное, что ей приходилось терпеть на этой работе. Сама работа была интересной, проекты всегда разнообразными, да и в шефе было много чего положительного. Она отдавала должное человеческим и деловым качествам, но эту вспыльчивость периодически было очень сложно стерпеть. У него была хорошая деловая хватка, чутье на удачные проекты, он умел видеть людей. Был добр и очень щедр по натуре, но при этом такой жуткий истерик. Со всеми его тараканами она обычно принимала его довольно спокойно. Тем более что их деловое партнерство уже переросло почти в дружбу. Они вместе столько пережили, что стали почти родными людьми друг для друга. Но при этом как же он ее иногда бесил!

Женя встала из-за стола, чтобы походить по кабинету. Сейчас ее просто трясло. Полчаса назад ее «любимый» шеф порвал все расчеты, разбил стакан и, высказав ей, что она ничего не понимает в бизнесе, вылетел из кабинета, хлопнув дверью. А все дело-то было в том, что он в очередной раз находился в стадии выяснения отношений с какой-то из своих женщин. Вчерашний загул только усугубил ситуацию. У него с утра уже было препротивнейшее настроение, а после срыва переговоров, на которых он повел себя как последний кретин, остаток злости был вымещен на ни в чем не повинную Женю. Конечно, ей было не привыкать, и она прекрасно знала, что он даже не понял, что она ему показывала и пыталась объяснить, а завтра он это все не вспомнит. Но сегодня на нее вылили ушат грязи. Она конечно сама виновата, прекрасно же видела его настроение и понимала, что не стоит соваться с этими расчетами. Но время по проекту поджимало, у нее просто не оставалось выбора. Результат был закономерен – огребла по самое не хочу! Как же ей это надоело!

И каждый раз в такие моменты накатывало острое желание уйти из этого дурдома подальше.

«Что делать? Уходить? Куда? Да и не хочется, по-честному, все это бросать, но и терпеть так дальше нет сил!» – крутился в голове уже привычный монолог. Женя понимала, что находится в какой-то ловушке. Удобной, теплой, сытой, но ловушке. Надо идти дальше, но сил на это у нее просто не было. Еще и папа…

Вымотанная, она посмотрела на часы – было уже полдесятого вечера. От усталости и обиды на глаза навернулись слезы. Что же за жизнь у нее такая?! На улице весна, сейчас бы гулять и наслаждаться жизнью, а она торчит в этом тоскливом офисе, да еще и выслушивает оскорбления в свой адрес. А все почему? Потому что ей нечем больше заняться. У нее только эта работа и есть, а дома даже собаки и кошки нет. Да и друзей тоже нет. Она особо никогда не умела дружить, а с этой работой так и вообще забила на общение вне стен офиса.

Когда-то, гуляя по улице с братом, она услышала хорошую фразу из разговора проходящей мимо пары: «В наше время дружба – это вопрос совпадения расписания». Тогда брат посмеялся над этим, ему показалось это глупым. В его шестнадцать лет мир только открывался, кругом были друзья, столько интересного. Так прикольно было тусить с народом. Знакомство с новыми людьми были чем-то само собой разумеющимся. А дружба навек с первым встречным не казалась такой уж невозможной. Она же в этой фразе услышала всю правду современной взрослой жизни. Да, у нее были подруги, но ровно по периодам жизни. Стоило кому-то вылететь из зоны ежедневной досягаемости, как отношения постепенно сходили на нет. Вот и сейчас ей просто некому было даже позвонить, чтобы высказать накопившуюся обиду и усталость.

Наверное, это неумение дружить у нее сформировалось еще с детства. Они с семьей часто переезжали, и не было возможности ребенком поддерживать отношения на расстоянии со своими друзьями, да и расставаться было нелегко. Так, постепенно, она перестала привязываться к людям. И сейчас как никогда остро ощутила чувство одиночества. Женя подошла к окну и увидела, что в стоящем на парковке фудтраке, за которым она подглядывала весь день, выключили свет.

– Ну вот, и он ушел, – почему-то всхлипнула Женя.

Она села, положив голову на руки перед монитором компьютера, и расплакалась. Ей стало так тоскливо, что хотелось выть. Хорошо, что в офисе уже никого не было, можно было позволить себе пореветь. А то как же – железная леди Евгения, и плачет! Это было бы шоком для всего коллектива, и, наверно, даже нечувствительного шефа привело бы в состояние ступора. А так иногда хотелось это сделать прилюдно! Но позволить она себе этого не могла. Не то воспитание. Она всегда должна была быть сильной, и уж точно не показывать свои слезы на людях. Но сейчас было можно.

Костя поднялся и пошел по коридору. Заметив на полу полоску света, он тихонько открыл дверь. За ней была приемная, в которой не было никого, а дальше – открытая дверь кабинета. Красивого, стильного, с большим столом для совещаний, и Женю, сидящую перед компьютером с опущенной на руки головой. Могло показаться, что девушка задремала, если бы не ее слегка вздрагивающие плечи. Она, кажется, плакала.

Костя сначала отпрянул, боясь быть увиденным, а потом ощутил такую потребность прикоснуться к ее волосам, погладить и утешить, что не выдержал. Он нарочито громко стукнул дверью в приемной, отчего девушка испуганно подняла голову.

– Вы? Что вы здесь делаете? – она незаметно постаралась смахнуть слезы и сделать вид, что работает. «Сколько он здесь стоит?» – метнулось в голове у Жени. Быстро переведя взгляд с Кости, она попыталась справиться с эмоциями и сосредоточенно уставилась в компьютер.

– Увидел, что горит окно на этаже. Почему-то подумал, что ваше. Зашел пригласить на ужин, – улыбнулся Костя, надеясь, что этим разрядит обстановку. – Я сегодня закончил проработку, и теперь у меня куча еды, а есть ее некому. Наши пьянчужки так и не приехали, – добавил он с ухмылкой. – Подумал, может, хоть вас смогу угостить. А то у вас могло сложиться неправильное впечатление о моих способностях из-за сгоревших котлет, – добавил он усмехнувшись.

Женя тоже улыбнулась. Очень мило, но невыносимо грустно, так, что у Кости даже сердце защемило.

– Попытаюсь оправдаться.

– Спасибо, я не хочу есть. И не переживайте, вам пока не удалось испортить мое впечатление о вас, – улыбнулась девушка. – Вы, если хотите, принесите охранникам, они всегда рады перекусить.

– А вы? – не сдавался Костя. – Так поздно – и вы еще на работе. Может быть, хотя бы салат и чай? У меня восхитительный облепиховый чай настоялся, – соблазнял Костя. – Правда, соглашайтесь. И вечер теплый, такое редко бывает в нашем городе.

Девушка рассмеялась. Лучик света мелькнул в ее грустных глазах.

– Ну ладно, уговорили. На чай согласна. Тем более что действительно надо идти.

Она окинула взглядом стол, закрыла ноутбук и встала. Сегодня на ней был по обыкновению строгий брючный костюм. Пиджак она сняла, и сейчас на ней был только черный топ на тонких бретелях, полностью открывавший плечи и мягкими волнами спадающий на грудь, причем, кажется, без белья, как с волнением отметил про себя Костя. Как только он охватил эту картину взглядом, ему стало жарко. Короткая прическа девушки подчеркивала длину белоснежной шеи, уходящей в глубокое декольте, а там мягкие холмы грудей со слегка затвердевшими сосками. «Наверное, от холода», – мелькнула в голове у Кости мысль. «Какого черта я так пялюсь на ее грудь, надо срочно отвести глаза», – пытался заставить себя Костя. Он отчаянно надеялся, что девушка, собирая бумаги на столе, не заметила его взгляда. Иначе очень непросто было бы объяснить выражение его лица. Женя сняла со стула пиджак и, накинув его, скрыла от взгляда мужчины всю прелесть своего тела за строгой броней.

– Все, я готова. Ведите к своему чаю.

Она подошла к нему. Выключая свет в кабинете, Женя случайно дотронулась до его руки кончиками пальцев. Костю от этого прикосновения как будто пробило током. Сердце забилось еще быстрее. Пропустив девушку вперед, он следовал за ней по коридору и, закрыв глаза, напряженно втягивал воздух. От ее запаха голова кружилась как на карусели. Это был легкий, едва уловимый аромат, очень необычный – смесь каких-то цветов, сандала и табака с легким восточным шлейфом. «Кобель, просто кобель», – охарактеризовал Костя, не в силах прекратить втягивать воздух. Короткая поездка в лифте превратилась для него в мучительную пытку. Так неловко он давно себя не чувствовал наедине с девушкой. Пожалуй, со старших классов школы, когда не можешь контролировать движение в штанах и при этом не решаешься даже заговорить.