Мечта в подарок

На её заминку Волков только вопросительно приподнял бровь. И не дожидаясь пока она первой подойдёт к нему, пошёл ей навстречу. Уже привычно положил свою руку ей на талую, привлекая к себе и даря лёгкий поцелуй в мечтательно улыбающиеся уста.

— А я смотрю ты сегодня филонишь от работы, — завороженно смотря в его глаза, мягко заметила Воропаева.

— Можно и так сказать. Но я, если честно, думал, что ты обрадуешься моему приезду.

— Рада. Безумно рада! Тем более, что моя машина сегодня ночует в сервисе.

— Тогда поехали?

— Да. А завтра утром тоже поработаешь моим личным шофёром? — идя рядом с ним и наслаждаясь теплом его руки, которую он так и не убрал с её талии, спросила Эвелина.

— Поработаю, — после непродолжительно раздумывания ответил Волков.

Поездка домой прошла на удивление быстро и, можно сказать, весело. Просто, оказывается, узнавать друг друга, рассказывая разные истории из жизни очень даже увлекательно. Особенно, если собеседник увлечённо что-то тебе рассказывает, а ты безотрывно смотришь на его губы. Как они двигаются во время монолога. Как растягиваются в улыбке. И вспоминать, как они целовали тебя всего пару часов назад: сладко, требовательно и страстно. И мучиться томительным ожиданием следующего поцелуя, надеясь, что он произойдёт сегодня вечером, а не как грозился владелец этих соблазнительных губ — на третьем свидании. С него станется. Упрямец!

И только выйдя из машины, Эвелина поняла, что приехали они совсем не к дому Градской. Костя привёз её к себе! Значит, второе свидание всё же сегодня состоится? Но вслух ничего не спросила. Хотя, Константин, кажется, понял ход её мыслей, так как улыбка его стала шире и самодовольней. Но тоже промолчал. Только взял Эву за руку и повёл за собой.

Дом встретил их тишиной. Правда, в воздухе витал лёгкий сладковатый аромат. И Эвелина, вопросительно посмотрев на мужчину, но так и не дождавшись от него хоть каких-то слов, прошла в гостиную. И ошеломлённая остановилась на пороге, с неверием осматривая помещение. В свете угасающего дня комната показалась ей сказочной, так как практически полностью была заставлена вазами с васильками! И посреди всего этого великолепия стоял накрытый на двоих стол.

Обернулась к стоящему позади неё Волкову и, смотря в его уже серьёзные глаза, тихо констатировала:

— Да ты оказывается у меня романтик!

— Только для тебя, — улыбнувшись одними уголками губ, сказал Костя.

Он провёл её вглубь комнаты. Помог присесть на стул и наполнил бокалы белым вином. Эва немного наклонила голову вниз, пряча улыбку. Удивительно, но этот мужчина точно угадывает все её предпочтения. По крайней мере, в цветах и алкоголе так точно.

— А почему васильки? — вновь осматриваясь по сторонам, спросила она.

— Под цвет твоих глаз, — просто ответил Костя, протягивая ей бокал с вином.

— Они у меня не такого насыщенного цвета, — добродушно возразила Эва.

— Нет, они у тебя ещё красивее.

— Ты меня пугаешь своей романтичностью, — честно призналась Эвелина, поставив бокал на стол.

— А мне казалось, что женщинам нравится романтика, — задумчиво заметил Волков. И оперевшись бедром о край стола, скрестил руки на груди.

— Нравится, — подтвердила Эва, — но от тебя я такого точно не ожидала, — плавно вставая из-за стола, сказала она.

— Почему же?

— Потому, что от угрюмого хама совсем другого ждёшь, — сделав шаг к нему, честно ответила Воропаева.

— Кажется, мы уже не единожды обсуждали моё прошлое поведение, — нахмурив брови, заметил Константин.

— Да. Но мнение так быстро не меняется, — неотрывно смотря ему в глаза, почти шёпотом произнесла Эва и сделав ещё один небольшой шаг, прижалась к нему всем телом. Её руки тут же взметнулись вверх и легли на мужские плечи.

В какой именно момент Костя обнял её в ответ, она не заметила. Кажется, в самом начале. И точно также пропустила момент, когда Волков наклонил голову к ней, всё также пристально смотря в глаза и остановился в опасной близости от её уст. Она, дыша один воздухом вместе с ним, облизала вмиг пересохшие губы, и это стало отправной точкой их безумия. Эвелине оставалось только радоваться, что в его скромно обставленной гостиной оказался такой большой и удобный диван…

А потом, когда страсть немного улеглась. И когда они насытились друг другом, Эва облачилась только в его чёрную рубашку. А Волков надел лишь штаны, таким образом, давая ей возможность любоваться его натренированным телом. И они танцевали! Под композиции Фрэнка Синатры они неспешно топтались на одном месте, изображая что-то наподобие танца и прерываясь на поцелуи. И каждый раз, когда Костя первым разрывал поцелуй, Эва протестующе хныкала, но встречаясь с взглядом медовых глаз, начинала счастливо и задорно смеяться. Волков в такие мгновения ещё крепче прижимал её к себе, и Эвелина даже несколько раз начинала волноваться, как бы он не переломил ей пару костей. Всё же рядом с ним она чувствовала себя совсем хрупкой и уязвимой, а в его силе сомневаться не приходиться…

Ужинали уже намного позже, когда вся еда совсем остыла. Но какой же вкусной она им показалась! А вино — опьяняюще сладкое и кружащее голову ещё больше…

А потом, потом они просто сидели в обнимку всё на том же диване и, продолжая слушать тихую музыку, медленными и ленивыми глотками допивали вино. Костя зажёг заранее приготовленные свечи и Эва, заключённая в теплые и сильные объятия своего мужчины, положила голову ему на плечо и сонно улыбалась.

Кажется, у неё теперь нет ни одного шанса разлюбить этого мужчину — была последняя мысль Эвы перед тем, как она заснула, издав глубокий и умиротворённой вздох…

Глава 20

Июнь

Васильев сидел на краю кровати: сгорбленный, будто уставший или понявший всю безнадёжность своего положения. Взгляд устремлён в пол, но неосмысленный, расфокусированный. И вроде бы можно предположить, что он о чём-то сосредоточенно думает, но это не так. Ни одной мысли в голове, ни одного воспоминания. Апатия, вот какое состояние его накрыло. И, кажется, отпускать совсем не собиралось. Но разве в его характере разрешить взять над собой верх такому низменному чувству? Нет. Тогда почему он сидит так вот уже которую минуту и тупо убивает время.

Телефон, лежащий всего в нескольких сантиметрах от него на подушке, время от времени привлекает его равнодушное внимание, но буквально на несколько секунд.

Желание позвонить Ирме терзает его уже не один день, а если сказать откровенно, то ему постоянно хочется набрать её номер и услышать тихий и мелодичный голос небезразличной ему женщины. Но… разве он имеет на это право? Да, тогда в первый их разговор, Ирма сама попросила его звонить ей, но разве по отношению к ней это честно? Нет. Она заслуживает лучшего, нежели простые звонки и подшучивание друг над другом. Сейчас он не может ей предложить что-то большее, чем дружеское общение, а ей нужны серьёзные намерения и отношения. Она не та женщина, которая согласна довольствоваться малым, хотя и старается показать, что это не так.

За прошедшие месяца он звонил ей всего пять раз. И эти все разы были поздней ночью, когда его мучила бессонница или кошмарные сны о прошлом. Да, кто-то может сказать, что в его прошлом нет ничего страшного, что многие переживают и похуже ситуации, но… Откровенно говоря, ему глубоко безразличны все остальные люди. И пусть он сильно погряз в своей личной проблеме, но когда теряешь единственно родного человека, для которого ты был не просто помехой или ошибкой, а действительно нужным, небезразличным, то трудно отгородиться от боли потери. Отгородиться от пустоты, что поселилась в сердце, заполонила всю душу, после его смерти. Да, у Рустама есть двоюродный брат, который в принципе и держит его в этой реальности. И тетка с дядей, переживающие за него, и, возможно, действительно любящие его. Но… Но в его жизни они появились поздно — уже когда Васильев понял, что никому он не нужен, кроме…