Мечта
Шрифт:
— Она старше тебя?
— Не на много, ей уже сорок. Галя, я привык к хорошей жизни, я привык руководить, я умею играть и выигрывать. Я наслаждался всем этим, до поры. У меня есть дом, нет, не тот, что подарил мне тесть. Этот я купил сам.
— На честные деньги?
— Галя, честные деньги это зарплата инженера, чтобы не умереть с голоду, это зарплата врача без благодарностей, и т.д. когда доходы превышают то, что нужно для жизни, они по определению не могут быть честными. Это игра.
— Что случилось с Виктором Васильевичем?
— Умер. Официально от сердечного приступа, реально от болевого шока.
— И ты пришел к власти?
— Да. А кто? Его сын-наркоман
— Ты так ненавидишь ее?
— Ненавижу? — нет. Ненависть сильное чувство, а я к ней давно просто равнодушен. Я даже ее отказ дать развод воспринял спокойно. Это было предсказуемо. Что-то Маши долго нет. Подожди позвоню.
Затем он вышел в прихожую, где я сидела за вешалкой.
— Подслушиваешь?
— Да. Ты же мне такое не говоришь.
— Знать очень хочется? Пойдем к столу, мы тебя ждали.
Мы поели, я убирала со стола. Мыла посуду и ревновала. Это было новое для меня чувство, но невероятно сильное и очень болючее, как будто иголки под ногти загоняют. Оно как волна накрывало меня холодом и сжимало сердце. Да, раньше я такого не ведала! Мне было так плохо от этого чувства, что где-то в глубине стало зарождаться еще одно, не менее мерзкое и не менее разрушающее — ненависть. Причем ненависть к собственной матери. «Как она могла!!! Она и Он!!! Нет, я не понимаю!!! Не принимаю!!! И не хочу!!! Зачем она приехала?! Зачем требует убить мое дитя?! » И вывод воспаленный и раздраженный мозг выдал мгновенно: «Она любит Его! Она Любит МОЕГО мужчину!!! Какая же она мне мать после этого?!» Мне необходимо было выплеснуть все свои чувства и я грохнула тарелки об пол. На грохот в кухню вошла мама.
— Ты с ума сошла?! Зачем бьешь посуду?
— Что у тебя с ним было?!
— С кем?
— С Володей! Ты к нему примчалась, не ко мне?! Страшно стало?!
— О чем ты, Маша?
— Я подозревала, я вспоминала, да ты и он! — я уже выла в голос.
Она попыталась меня обнять, но я оттолкнула ее, и выскочила из кухни. Я вбежала в мою комнату, там был он. Он просто сидел на кровати с ноутбуком и наушниками в ушах. Он даже не сразу понял, что я вошла, так был погружен в свои дела, но мне было все равно. Я закрыла ноутбук, чуть не сломав его. Он аж подскочил.
— Бабник и гад! Вот ты кто!
— Да что ты, Машенька.
Я рыдала, и успокоиться уже не могла. Он обнимал меня и целовал, и просил объяснить, а я не могла вымолвить и слово, потому, что слезы душили и обида, и ненависть, и все вместе, и зубы стучали, а с кухни донесся голос мамы
— Маша, Володя, помогите.
Он кинул меня на кровать и побежал на кухню, а я за ним — он же к ней бежал. Около мамы на полу была лужа воды и по ногам все еще текло. Если бы вы знали как я испугалась!
— Мама, что это? Что случилось?
— Скорую вызывайте, воды отошли. Ну ты, Машка даешь! Ну и толканула!
— Уже вызвал, сейчас, пойдем в комнату. Схватки есть?
— Нет. Дочь взбесилась.
— Галя, сейчас поедешь рожать. Срок какой?
— Тридцать пять недель, я думала в Канаду вернуться. Там убрать надо на кухне, еще тарелки битые.
И тут я поняла, что натворила. Кинулась к маме, и стала уговаривать ее потерпеть, и что все будет хорошо. Володя сел между нами и обнимал нас обеих, а мы плакали. Я просила прощения у мамы и спрашивала, что теперь будет. Он уговаривал меня успокоиться, и подумать о нашем ребенке. А мама просто дрожала и говорила, что хоть и в третий раз, но рожать она боится.
В больнице я никак не хотела оставлять маму одну, но Володя потребовал, чтобы меня осмотрели, дали успокоительное и прокапали. Там был тот врач, которого он приглашал ко мне. Теперь он не казался таким чопорным, а был сама любезность. И обращался ко мне по имени отчеству. Пришлось все стерпеть. Я сначала лежала в палате одна, если не считать медсестру. Потом подошел тот врач и спросил пила ли я в тот его визит все таблетки. Я честно сказала, что пила только то, что Володя дал. Он ухмыльнулся и пригласил меня на УЗИ. Вот там мы с Володей увидели его — нашего малыша и услышали, как бьется его сердце. Может, мне показалось, но у моего мужчины в глазах были слезы. Теперь меня наблюдать будет этот врач, так решил мой мужчина.
Мне разрешили увидеть маму и сказали, что все в порядке , скоро родит. Вот только на роды не пустили. Мама родила мальчика, мы его сфотографировали и послали фотку Герману. Ребенок был немного недоношенный, но вполне нормальный и здоровый. День оказался сумасшедшим, домой мы вернулись глубоко за полночь.
— Машенька, а концерт в честь чего был? — спросил мой мужчина, когда мы уже ложились спать.
Мне стало стыдно. Вот просто жутко необыкновенно стыдно. А он тем временем продолжал.
— Так, что случилось? Я понимаю, что у тебя особое положение, даже животик стало заметно, я понимаю, что гормоны играют, но толкнуть мать! За что?
— Она к тебе приехала? Что у вас было? — сквозь зубы процедила я, потому что снова накатило.
— У меня с Галей? Когда было? Ты что ревнуешь? Вот новости! Поверить не могу. Маша, мне список написать и расписать, что с кем и в каком году, а рядом сколько тебе было лет при этом?
— Да нужно очень! Да я ревную! Потому что все не так и все не правильно! Понимаешь?! Ты это или нет?!
— Что не так? И что надо сделать, чтобы было так? — он снова казался спокойным, в отличие от меня.
— А что уже сделаешь! Я любила тебя, все эти годы. Я верила в нашу встречу. Я мечтала о романтике, о цветах, я… я букеты выбирала и представляла, как ты даришь мне их…- слезы катились по щекам, — о том, как ты будешь рад увидев меня представляла! А что получилось? И что есть теперь? Я чувствую себя инкубатором. Мне кажется, да я почти уверена, что не нужна тебе! Что ты со мной ради ребенка. И почему у тебя — женатого мужчины, до сих пор нет детей? Я вижу, что все идет по твоему только тебе ведомому плану. Я даже тебя не знаю… Я вижу, как ты манипулируешь людьми и мне кажется, что и мной тоже. Ты решаешь, все ты! А что я? Я не представляю, что нас ждет завтра, а я мать и мне ребенка растить! Я же в полном неведении. Я даже не знаю, чем ты занимаешься! Пойми меня! Постарайся хотя бы. Да я переживаю и нервничаю, и сорвалась потому, что она (мама) не хочет чтобы я рожала, а с тобой беседует о том, о чем со мной ты ни — ни. Расскажи о себе, дай мне понять, что я не вещь в твоей жизни. Я и на счет бизнеса пойму, я учусь на экономиста. Почему ты распоряжаешься моей судьбой и мной в целом, и не можешь довериться мне?
— А ты доверяешь мне?
— Нет, пока подчиняюсь. И только. Я еще не решила, я ничего не решила, потому, что все-таки надеюсь услышать что-то от тебя.
— Может быть завтра?
— Вот так всегда — завтра, но ведь и завтра ничего не происходит.
— Машенька, мы вместе всего третий день и третью ночь. О каком всегда ты говоришь? Давай я отвечу на один простой вопрос, — чем я занимаюсь? Так вот я строю дороги. У меня фирма четвертая по масштабу строительства дорог. И фирма для меня очень много значит…