Мечтать полезно, милый босс!

В пятницу она получила расчет с предыдущего места работы, а именно восемнадцать тысяч шестьсот семьдесят два рубля – не особо разгуляешься. Анютка как на эту огромную кучу денег посмотрела, так молча достала свой «бюджетный список апгрейда» и со вздохами принялась оттуда вычеркивать все второстепенное. То есть почти все.

Катюша уж было подумала, что осталась вообще без шоппинга, но все же не до такой степени. Анютка настояла на приобретении базового набора: крем ночной, крем дневной, крем вокруг глаз, бальзам для губ, тональный крем и тушь. Марку тоже пришлось заменить на более дешевую, в итоге первые затраты вышли в три с небольшим тысячи. Консилер и маленький набор декоративной косметики Анютка выбрала из своих неограниченных запасов, от сердца оторвала. Нет, недовольство ее не было связано с жадностью, Анютка откровенно говорила, что кофейный оттенок теней Кате категорически не идет, а вот темный оливково-коричневый мгновенно сделал бы из нее красавицу, потому с первой же зарплаты придется докупать, а пока довольствоваться малым. Катюше пришлось поверить подруге на слово, потому как она категорически не видела разницы между десятком коричневых цветов, каждому из которых Анютка давала название. В этом раунде была ничья, а обе стороны оказались более-менее удовлетворены результатом.

Следующим пунктом Анюткиной программы было почему-то нижнее белье. Кате пришлось сто раз объяснять, что вот прямо сейчас обновлять именно этот пункт необязательно. Предлагала тоже отложить до следующей зарплаты – новые трусы будут прекрасно гармонировать с оливково-коричневым цветом теней. Анютка иронии не уловила, но сдалась. Хотя и насупилась обиженно, все повторяя и повторяя по инерции, что плохое нижнее белье еще Кате аукнется. Здесь же две стороны медали: самоощущение, выражающееся даже во взгляде, и чисто практический интерес – а вдруг Славка Климов вот прямо сразу и сдастся. А у Кати трусари в горошек. Строго говоря, они были вовсе не в горошек и очень даже приличные, но Анютка кривилась и критиковала, отказываясь признавать свою неправоту. Однако же в этом раунде Катюша одержала безоговорочную победу, то есть осталась при своих.

И вот на маникюре белые флаги у обеих сторон закончились. Анютка просто орала в голос, что восемьсот рублей за салонный маникюр – это нормальная плата. Катюша же орала в голос, что всю жизнь жила без салонного маникюра и еще пять жизней без него проживет. Пришла с работы Лидия Ивановна, и даже она не решилась вмешиваться в эти кровавые разборки. Села подальше, пытаясь понять суть такого шумного противоречия. Но ничего не поняла.

– Да мы с тобой что же, сами не сможем?! – будто бешеная верещала ее дочь.

– Спятила?! – отвечала ей тем же тоном старая школьная и весьма расфуфыренная подруга. – Сначала тебя профессионалы хоть немного до человекообразного состояния доведут, а сами сможем уже поддерживать!

– Да нет у меня на это денег! Даже проезд на месяц не вписывается, а ты мне ерунду какую-то пропихиваешь!

– На проезд не хватает? Да это ж прекрасно! Может, твоя задница, трусами в горошек обтянутая, немного похудеет!

– Я, по-твоему, толстая?! – Катюша не могла поверить в такой наезд.

– Ты, по мнению всего города, толстая! – злобно куражилась Анютка. – Тут до офиса полчаса пешком!

– Ах ты… Да я тебе сейчас…

– Что, маникюр сделаешь? Так лучше себе сделай!

– Легко тебе говорить – папенькина дочка! Что тебе там – восемьсот рублей, которые не ты заработала!

– Так это я виновата, что у тебя папеньки богатого нет?! Так и мужа не будет, если меня слушать не станешь!

Девушки злобно смотрели друг на друга и выглядели так, словно готовы были вцепиться в волосы противнице в любую секунду. Лидия Ивановна, опытный и немало повидавший на своем веку неконтролируемой молодежи преподаватель, немного трухнула. Она осторожно подкралась сбоку и посоветовала:

– Не связывайся с ней, Катерина. Ты на ее когти глянь – это ж смертельное оружие.

Она всерьез опасалась за здоровье дочери, если военный конфликт перетечет в открытые боевые действия. Вот только почему-то после этой фразы Анютка хихикать начала и демонстрировать свои жуткие нарощенные ногти, а Катя резко выдохнула и устало отмахнулась от обеих.

Через пару часов она вышла из салона и с удовольствием разглядывала блестящий на солнышке лак бежевого оттенка.

– Эх, дорого, конечно, но так красиво! – признала она.

А подруга подбадривающе похлопала ее по спине и резюмировала:

– Катюнь, никогда не жалей таких трат. Есть энергетика, которая только маникюром и нижним бельем создается. Ничем другим ее не заменишь, а именно она и творит основную магию.

И настроение на фоне примирения подруг и этого безупречного бежевого стало таким, что сразу поверилось в правдивость сказанного.

А Славка на следующий день даже не заметил! Что-то вообще шло не так, и дело было явно не в маникюре.

Глава 4

– Дорогая Екатерина… Многоуважаемая Екатерина Валерьевна, не будете ли вы столь любезны… – что-то тихо и почти бережно мешало в стороне назойливым звуком, а потом как гаркнуло на полной громкости: – Романова, ку-ку! Ты секретарем ко мне нанялась или предметом мебели?!

Катюша подскочила на ноги, потом опомнилась и отпустила правую ноздрю, которую все еще зажимала, и в ужасе уставилась на начальника. Запричитала так жалобно, как только одна она умела:

– Игорь Валентинович, простите, задумалась! Кофе?

Мужчина почему-то выглядел не слишком довольным жизнью. Зато орать мигом прекратил и залил все помещение тягучим бархатом, как будто едва сдерживался, чтобы не прибить новую помощницу на месте.

– Позже. Вы прошлогоднюю инвентаризацию в один файл собрали? Или все время медитируете?

– Коне-ечно! – возмутилась Катюша несправедливости обвинения. Но тут же добавила: – В смысле, через полчасика будет готово, – конец фразы получился очень тихим, нечленораздельным.

Темные глаза шефа едва заметно сузились, но от комментариев он воздержался, а развернулся резко к двери своего кабинета и через шаг ответил:

– Тогда кофе, Екатерина. Заодно побеседуем.

Девушке стало невыносимо стыдно. Вообще-то, она всегда отличалась организованностью… Просто тут все так совпало – мысли, переживания, тревоги и совершенно новая жизнь – все в кучу свалилось, оттого и стала Катюша немного рассеянной. А ведь она именно этому человеку обещала показать высший пилотаж профессионализма. Надо собраться, а о неудачах со Славкой размышлять в свободное от работы время.

Кофе Катюша научилась варить заранее, спасибо всезнайке-интернету. Утром первая чашка показалась ей не очень удачной – Катюша незаметно вылила «первый блин комом», но уже на второй все нормализовалось. Чтобы в этом убедиться, Катюше пришлось самой попробовать. За сим занятием ее и застал начальник. Катюша хлебнула, удовлетворенно хмыкнула, обернулась, вздрогнула, оценила иронично изогнутую темную бровь, а потом честно объяснила:

– Впервые пользуюсь кофемашиной, Игорь Валентинович. Хотелось быть уверенной в результате.

Начальник отреагировал проще, чем она могла бы ожидать:

– Да без проблем, Екатерина. Только мне в другую чашку.

Тогда Катюша и поверила, что на этом рабочем месте уже прочно прижилась. И вот теперь, снова готовя шефу кофе, она быстро успокоилась. Ну, побеседуют они, а почему бы не побеседовать самому лучшему директору и его самому лучшему секретарю? Вошла в кабинет, поставила чашку на стол, притом не забыв натянуть на губы милую улыбку. Но милота ее не нашла отклика, Игорь Валентинович ее быстро вернул на землю: