Мечтатель

А ещё больше мне понравилась (не только по финансовым соображениям) моя подработка.

— Что ж, повреждение связок, причина вашей хромоты, устранено. Также я позволил себе немного поправить… кое-что ещё. В ближайшее время вас не будут беспокоить головные боли от усталости и перенапряжения, да и зрение, как вы сами можете видеть, вернулось к норме.

Вместо закономерной радости мой последний на сегодня пациент потупился и начал весьма нервно мять в руках синюю шапку с гербом сигнарской гильдии ткачей.

— У меня… я не смогу заплатить вам за всё сразу, саорэ маг.

— Ничего страшного.

Он вскидывается, донельзя забавно раскрывая рот и пуча глаза. Я, не выдержав, улыбаюсь.

— Вы ведь честный человек с хорошей репутацией, не правда ли?

— А? Да-да! А как же иначе-то? Меня на Ткацкой стороне любая собака знает!

— Вот и славно. Репутация — именно то, что не достать за деньги и чем не захочется рисковать. Так что я поверю вам в долг… и возьму минимальный процент, скажем, десятую долю за год. И не отказывайтесь! Ведь именно проблема со зрением и головными болями, а вовсе не хромота, на которую вы жаловались, уважаемый, мешает вам вернуть пошатнувшийся достаток.

Ткач, торопливо и путано поблагодарив, быстренько смылся, пока нелепо щедрый «саорэ маг» не передумал.

И лишь после его ухода Наэли Халлейская фырканьем выразила своё недовольство.

— Опять скажешь, что я слишком добрый? — покосился я на неё.

— И скажу! Этак ты оглянуться не успеешь, как тебе на хребтину сядут — не выползешь!

— Не преувеличивай. Во-первых, я отнюдь не шутил, когда говорил о причинах денежных проблем пациента. Как по мне, лучше получить позже полную сумму с процентами, чем гроши, но зато сразу. Во-вторых, он действительно из тех, кто ценит свою репутацию…

— Ну да, ну да. Когда они за исцелением приходят, они все честные. А как долги платить… вот прибьют его в тёмном переулке, и окажешься ты в дураках!

Я пожал плечами.

— Невелик убыток. Лечение не отняло много времени, да и не перетрудился я при этом. И вообще: не заплатит он сам, заплатит его гильдия…

— Считаешь себя умным. А об интересах Ковена ты подумал? Не каждому целителю то, что ты делаешь походя, даётся легко — и не каждый может позволить себе исцелять в кредит!

Вот тут Наэли меня уела. Или подумала, что уела.

Вообще организованностью да сплочённостью магов дивный новый мир похвастать не мог. Не в последнюю очередь из-за того, что маги — индивидуалисты почище художников, музыкантов и прочего творческого люда. Так что Варрэйский Ковен с его семью ложами, по числу легальных «стихий», существовал на правах скорее фигуры речи, чем реально действующей структуры. Некое подобие организованности обеспечивалось только внутри лож… и держалось не столько на узаконенных вертикальных связях, сколько на авторитете наиболее сильных магов. В частности, той же Наэли. Да и этот авторитет подпитывался в основном меркантильными соображениями. А маги, которым эти соображения казались второстепенными (вроде меня, ага-ага), вообще порой ударялись в махровый анархизм.

Впрочем, считать Ковен совсем уж виртуальным образованием тоже не стоит. Почему? Да из-за особенностей посвящения!

…представьте себе: находит маг перспективного пацана (или девчонку), более-менее ловко управляющегося с простейшими магическими трюками и при этом желающего чего-то большего. Или просто амбициозного подростка, не жаждущего ни махать мечом, ни сидеть за вышиванием в ожидании сватовства. В общем, кого-то, подходящего для ритуала посвящения. Только отнюдь не факт, что после ритуала этот самый подходящий будет по-прежнему подходить тому, кто его/её нашёл. Как быть, если у целителя на руках оказывается будущий маг разума, а у землевика — маг воды или огня? Можно, конечно, выпнуть «неправильного» посвящённого и взять на обучение другого, да ещё и не одного, рассчитывая, что хоть кто-то из новеньких обретёт то же сродство, что и у наставника. Но перспективные новички на дороге не валяются — это раз, а во-вторых, куда умнее прибегнуть к освящённой временем традиции обмена учениками. Обратиться к секретарю Ковена и узнать, кто может принять на себя бремя дальнейшей заботы о твоём подопечном — и чей подопечный своей «стихией» подойдёт тебе самому.

Анархизм анархизмом, лень ленью, а жадность жадностью, но состоять в Ковене и платить каждый год сумму, зависящую от ранга, выгодно по нескольким причинам. Ученики — это ладно, далеко не каждый маг может и хочет возиться с молодой порослью. Но одно то, что услуги других магов Ковена обходятся в половину цены «для чужих» — бонус немалый. Почти всегда выходит дешевле исправно отчислять «членские взносы» (или, выражаясь на местный лад, ранговые со статусными), чем выдавать тем же целителям полновесные суммы за лечение травм и возрастных болячек. (Кстати, с коллег-одиночек маги Ковена сплошь и рядом норовят содрать даже больше, чем с рядовых клиентов… ну так на то и официальная политика: если не давить на конкурентов, будет только хуже — проверено временем!). Маг на хорошем счету может взять у Ковена ссуду на льготных условиях; с магами Ковена вынуждены считаться и дворяне, и даже щитовики…

Да и вопрос с обучением новичков тоже имеет несколько скрытых нюансов. Как ни крути, а тот, кто тебя подобрал, кто тебя учил-лечил-кормил, заботился о тебе, предоставляя кров, одежду и защиту, запомнится тебе надолго, если не на всю жизнь. И пусть после посвящения связь с самым первым наставником ослабеет! Исчезнуть полностью ей не грозит. Член Ковена, охотно ищущий и обучающий молодёжь, приобретает тем самым добрую репутацию в глазах своих коллег. А это немало. Горизонтальные связи — дружеские, почти семейные — пронизывают Ковен, выходя даже за пределы великого княжества. И пусть на практике не всё так гладко. Пусть узы меж учителями и учениками часто омрачают соображения финансового плана, пусть в дело вступают случаи личной неприязни или даже вражды, а взрослые маги подчас используют своих молоденьких подчинённых не так, как следовало бы обращаться с ними достойным разумным… всё равно Ковен приносит куда больше пользы, чем вреда. Для всех, включая простых людей.

— Наэли, — сказал я мягко. — Ты ничего не забыла?

— Ты о чём?

— Я не принадлежу ложе целителей. Да что там, я вообще в Ковене не состою! Когда уже решится этот вопрос, а, саорри секретарь Сигнарского круга?

Целительница (в весомом ранге заклинательницы, носящая как-бы-несерьёзное прозвище Подушка) отвела взгляд. Впрочем, ненадолго.

— Это не такой простой вопрос, как кажется.

— Понимаю. Недовольные щитовики, лишние следы в документах, слухи и риски. И я тебя не тороплю. Однако позволь заметить, что я согласился отдавать тебе аж половину заработанного за посредничество. И этого больше чем достаточно, чтобы избавить меня от советов, КАК именно мне лечить людей. Или у тебя возникают претензии к качеству моей работы?

— Нет.

— В таком случае закроем тему. До моего официального вступления в Ковен.

Наэли Халлейская фыркнула, но всё же позволила мне оставить за собой последнее слово. Ещё бы: ведь половина заработанных мною денег уходила в её карман… ну да ничего. Вот стану официально Охотником — тогда и посмотрим, достоин ли я места в Ковене и на каких правах. А пока меня всё устраивает. Подумаешь, деньги!

Главное — польза больных, на втором месте — так необходимая мне практика, а монеты — дело третье, если не десятое.

Глава 8. Превратности обучения, или майна-вира

Обучение в гильдии делилось на два этапа, не имеющих чётких возрастных рамок. Всё только и исключительно по уровню готовности. С другой стороны, если закончить теорию первого этапа вполне реально лет в двенадцать и раньше, то вот сдать практику, не достигнув хотя бы четырнадцати-пятнадцати, очень сложно. Это я к тому, что на практическом зачёте имелся, среди прочих, тест «доставка раненого»: сдающий должен был проволочь изображающего полутруп экзаменующего на своём хребте на минимальную дистанцию в двести шагов. А, как в одной книге написано, «мужик весом в двести фунтов — это мужик весом в двести фунтов». Для ребёнка, как бы его ни гоняли на физподготовке, такая задача находится за пределом возможного.