Мечтатели Бродвея. Том 1. Ужин с Кэри Грантом

Подмигнув, она скрылась за дверью. Пейдж разгладила складки юбки.

– У вас тоже красивые глаза, – выпалил он не раздумывая. И, чтобы комплимент не показался чересчур дерзким, поспешно добавил: – По-моему.

Белокурые косы склонились, коснувшись щек.

– О, я ничего не имею против!

Она повернулась на каблуках, шаловливо помахала ему через плечо и убежала в сопровождении сияющей чистотой Бетти Грейбл.

До ужина оставалось сорок пять минут, достаточно, чтобы принять душ. По дороге в комнату Черити показала Джослину дверь общей ванной в конце коридора на втором этаже.

– Там давно пора убраться, – извинилась она, – но вам, парням, чтобы привести себя в порядок, нужно меньше места, да и времени тоже, правда?

Он взял полотенце, рукавичку, расческу, мыло, несессер с бритвенными принадлежностями и баночку бриллиантина.

Вышел за дверь и вздрогнул: следом тенью кралась кошка. Не Бетти Грейбл, другая, полосатая, в точности под цвет серых обоев, она словно отделилась от стены.

– Не знаю, как тебя зовут, – сказал ей Джослин перед дверью ванной, – но лучше останься снаружи, хорошо? Особенно если ты тоже девочка.

И он запер дверь на крючок.

Помещение явно предназначалось не столько для водных процедур, сколько для наведения красоты. Здесь витали ароматы, разные во всех углах. На деревянном столике и многочисленных полках громоздились всевозможные щетки, пуховки, кисточки, лаки для волос и ногтей, таинственные шкатулочки, загадочные бутылочки, коробочки с пудрой и тюбики помады, выстроившиеся в ряд, точно арсенал крошечных снарядов. На веревке висели нейлоновые чулки и женское исподнее, вещицы одна другой изысканнее, иные вовсе непонятного назначения, от которых Джослин стыдливо отводил глаза.

Он постарался ничего не тронуть.

Без двадцати семь он был готов к встрече с Драконом.

Обойная кошка поджидала его в уголке коридора и молча последовала за ним. Мяукала вместо нее лестница.

Верхняя площадка оказалась самой темной, почти целиком загроможденной черным сундуком, покрытым скатеркой. На нее выходили три двери. Джослин наклонился к своей задумчивой новой подружке.

– Какая дверь, Обойка?

Обойка, выгнув спину, направилась прямо к двери, наполовину скрытой углом стены, и с важным видом уселась перед ней, как хозяйка, приглашающая гостя войти.

– Спасибо, Обойка. Ни дать ни взять паучье логово.

Он тихонько постучал. За дверью звякнуло стекло. Потом чей-то хриплый, но звучный голос произнес: «Входите». Обойка кивнула ему: мол, не робей. Джослин глубоко вдохнул, и, в сопровождении кошки, в комнату вошел уже Джо.

3 Snug as a Bug in the Rug [12]

В комнате, освещенной одной только лампой Тиффани, было еще темнее, чем в коридоре. Точно, паучье логово.

12

Уютно устроился (англ.).

– Ну? Чего вы ждете, молодой человек, представьтесь!

Джослин различил очертания кресла и утопающую в нем человеческую фигуру.

Он прочистил горло и в который уже раз за этот день повторил, что он Джослин Бруйяр и приехал из Парижа.

– Вы не так стары, чтобы успеть повоевать, но достаточно, чтобы войну пережить. Как это было там, во Франции?

Немного помолчав, он ответил:

– Меня отправили в деревню. Мне там нравилось, я очень любил животных.

На свет медленно выплыло лицо, как выплывает диапозитив из тени в центр проектора, старушечье лицо с кулачок между тяжелыми серебряными серьгами, в сетке морщин, в светлой пудре, два зеленых глаза ярко блестели на нем из-под угольно-черных ресниц.

Кошка забралась в кресло и замурлыкала.

– Его зовут Мэй Уэст.

– Его?

– Ветеринары теперь не те, что были прежде. Как и многое в этом мире. Когда ошибку заметили, он уже отзывался на Мэй Уэст. Да и мы привыкли. Вы ее знаете?

– Мэй Уэст? Лично нет.

– А я знаю. Та еще пакостница.

Он сделал шаг. Еще один. Рука в митенке предостерегающе поднялась жестом генерала, останавливающего наступление врага.

– Дверь там, молодой человек!

– Но… мы же еще не поговорили.

– Я не прошу вас выйти. Выключатель рядом с дверью, поверните его.

Джослин отступил назад, пошарил по стене и включил свет.

Люстра будто разбудила чудовищный хаос: в сравнительно небольшой комнате теснились кипы книг, всевозможная мебель, большая и маленькая, безделушки, стулья и кресла и, наконец, обитая светло-зеленым бархатом софа, ставшая, очевидно, любимым кушаньем моли.

Густо накрашенные зеленые глаза пришпилили Джослина, как бабочку.

– Этот суп – дело рук вашей матери?

– Я вообще-то не собирался брать его с собой, но, похоже, ее наитие было… чудом, – ответил он с шутливой ноткой.

– Редко мне доводилось пробовать лучший, – обронила она сухо.

Точно таким же тоном могло быть сказано: «Ничего хуже в жизни не ела».

– Расскажите мне о себе. Кто вы?

– Джослин Бру…

– Я знаю. Дальше?

– Можно мне сесть? – елейным голосом спросил Джослин.

Он был почти уверен, что ресницы у нее накладные, они загибались к бровям, как у диснеевской Минни Маус.

– Судя по вашей физиономии, сдается мне, у вас молоко на губах не обсохло, мой юный друг.

Несмотря на все резкости, он никак не мог до конца поверить в злой нрав дамы. Тем более при свете люстры, когда оказалось, что халат на ней бумазейный, цвета мимозы.

– Мне почти семнадцать. Я получил стипендию Хилари Эмерсона-Пила в Пенхалигон-колледже, чтобы…

– Чему вы учитесь?

– Я начал с физики.

Ее передернуло.

– Будете делать атомные бомбы?

– Похоже, у них есть будущее.

– Не зубоскальте, молодой человек!

Круглый столик подпрыгнул под обрушившимся на него кулаком. Митенка смягчила удар, да и сил у старой дамы было немного, но графин на столике жалобно взвизгнул, лампа заходила ходуном, а кошка выгнулась и зашипела.

– Миллионы человек погибли из-за этой мерзости. Пусть это были наши враги – япошки, не умеющие даже пользоваться вилкой, – но это были люди. А те, что выжили, будут медленно умирать еще не одно столетие. Так что не надо, молодой человек, это не смешно.