Мечтательница

– Теперь нормально? – поинтересовался Корд, когда она немного попила.

– Нет. Но хотя бы не так отвратительно, как прежде.

– Может, ты хочешь попробовать встать? Выйти подышать свежим воздухом?

– Я хотела бы убраться с этого корабля.

– Невозможно.

– Мы еще долго будем здесь болтаться, как ты думаешь?

– Нет, если подует попутный ветер. Вечно, если не подует.

Корд поймал на себе внимательный взгляд девушки и понял, что даже не попытался отодвинуться, продолжая поддерживать ее, полуобняв одной рукой и «баюкая», словно младенца. Он осторожно опустил Селин на подушки.

– Похоже, к тебе возвращается чувство юмора, – заметила она.

– Мне не терпится добраться до дома. Корда переполняло такое счастье, какого он давно не позволял себе испытывать: домой – на Сан-Стефен! Он так долго мечтал об этом, что не поверит в реальность происходящего, пока не почувствует под ногами землю родного острова. Правда, он никогда даже не предполагал, что вернется сюда с женой. Он все еще не привык к своему новому положению и старался о нем не слишком задумываться. Так что, когда Селин снова закрыла глаза, Корд принялся изучать ее с новым интересом. Сейчас, с черными распущенными волосами, разметавшимися по подушке, она казалась гораздо моложе своих лет и беззащитнее. Можно было подумать, что она утонула в своей тонкой льняной сорочке, которая снова соскользнула с одного гладкого плеча, не закрытого простыней. Кожа у нее была нежной, словно шелк, и такой соблазнительной, что Корд не без удовольствия сказал себе: «Она принадлежит тебе, и ты волен сделать с ней все, что пожелаешь».

– Ты лучше себя чувствуешь?

Она открыла глаза и проследила за направлением его взгляда. Он с трудом оторвал глаза от обнаженного плеча. Когда их взгляды встретились, она покачала головой:

– А если скажу, что, кажется, чувствую себя несколько лучше, что ты ответишь?

– После прошлого вечера я бы сначала хотел быть абсолютно в этом уверен.

Из-за двери раздался громкий крик и послышался топот десятков мчащихся на корму людей.

– Что это? – Она воспользовалась моментом и натянула простыню до подбородка.

Корд встал:

– Возможно, увидели вдалеке другой корабль. Я вернусь немного позже, посмотрю, будешь ли ты в состоянии к тому времени что-нибудь поесть или прогуляться по палубе.

Он видел, что она, совершенно обессилев, лежит на постели, прикрыв глаза согнутой в локте рукой.

– Попроси капитана Томпсона доставить нас до места так, чтобы качало как можно меньше, – проговорила она в ответ.

Крики все усиливались. Корд даже не подумал прихватить с собой оружие, но, пройдя по коридору и оказавшись на главной палубе, очень об этом пожалел, потому что попал в самый центр какой-то заварушки. Крепкая шхуна, над которой развевался не известный Кордеро флаг, подошла вплотную к «Аделаиде», плохо обученный экипаж которой вынужден был вступить в рукопашную схватку с целой оравой отвратительного вида головорезов. На корабле царил сущий ад.

Корд ринулся назад к двустворчатым дверям, ведущим в салон, и бегом вернулся в каюту Селин.

– На нас напали пираты. Запри дверь и, ради Бога, не будь идиоткой – не показывайся на палубе.

Бросившись в свою каюту, через смежную дверь он захлопнул ее за собой и вытащил из маленького сундука пистолет. Не прошло и трех минут, как Корд вернулся на палубу.

В этот момент появился Фостер, вооруженный пистолетом и разделочным ножом. Рядом с ним размахивал допотопного вида оружием чудом выздоровевший Эдвард.

– Сюда! – крикнул им Корд, прокладывая себе путь в копошащейся возле мачт толпе. Остановившись на секунду, чтобы нанести сокрушительный удар по челюсти попавшегося на пути пирата, он бросился на корму, где первый помощник капитана дрался один на один с ужасного вида беззубым гигантом.

Пираты?

Едва слышный поначалу шум превратился в настоящий грохот – какофонию выстрелов и криков, сопровождаемую характерным глухим звуком падающих на палубу человеческих тел.

Селин вскочила на ноги и откинула с глаз волосы. Запереть дверь? Он что, сошел с ума? Неужели он думает, что запертая дверь остановит банду разбойников? Она услышала ружейные выстрелы, повернулась и, наклонившись вперед через кровать, постаралась что-нибудь рассмотреть сквозь крохотное окошко. На мили вперед перед ней простиралось водное пространство, заканчивающееся совершенно ровной линией горизонта, – больше она ничего не увидела. Почувствовав, что в желудке опять все сжалось, Селин решила, что лучше ей на воду не смотреть. Звуки, доносящиеся снаружи, казалось, начали стихать. Нет, она не намерена ждать, подобно одному из тех цыплят, что копошатся в клетках на палубе, когда за ней кто-нибудь придет.

Селин потихоньку открыла дверь и осмотрела салон. Он был пуст. Корабль больше не раскачивался, наступил благословенный штиль. Все двери, ведущие в каюты, оказались закрыты, распахнута была только дверка кладовки. Увидев высокие шкафы, стоящие вдоль стены, Селин решила, что эта комнатка, пожалуй, не заинтересует пиратов. Пробежав через зал, она отворила створку нижнего шкафа, торопливо извлекла оттуда три большие супницы, поставила их на другую полку и забралась в освободившуюся нишу.

Обхватив руками колени, Селин прижалась к задней стенке шкафа, закрыла глаза и начала прислушиваться, стараясь различить голос Корда в шуме, доносящемся сверху.

Схватка закончилась.

Капитан Томпсон, здравомыслящий человек, который горел желанием снова увидеть свою бесценную женушку, сдался, не желая, чтобы кто-либо из его людей расстался с жизнью. Корд придерживался другого мнения, но оказался в одном ряду с остальными пассажирами и членами команды «Аделаиды». Все они были связаны и выстроены вдоль борта.

Дородный бородач по имени Куки, габариты которого были под стать его кулинарным умениям, стоял через три человека от Корда. До последней минуты сражения он сжимал в руках устрашающего вида кухонный нож и сковороду.

– Мы могли бы их одолеть, – пробурчал кок. – А теперь они нам устроят чертово пекло.

Корд проследил за взглядом повара. На противоположном конце палубы пестрая толпа пиратов собралась вокруг неподвижно лежащего товарища. Только четверо остались охранять пленников. Корд увидел, что главарь опустился на колени, пытаясь нащупать пульс на шее раненого, но почти сразу же поднялся.

Ростом главарь пиратов был не больше пяти футов трех дюймов, но такой толстый, что казался почти квадратным. Одеяние его представляло собой невероятную мешанину цветов и фасонов. На нем была надета огромного размера рубаха цвета шафрана, маловатый по размеру парчовый жилет, пурпурные штаны из атласа, обрезанные чуть ниже колен, и башмаки, которые столько раз промокали в соленой воде, что цвет их стал совершенно неразличим, а носки загнулись вверх. Полдюжины золотых цепей висело у него на шее. В толстой мочке одного уха болтались две изумрудные серьги, а на боку – шпага в ножнах.

Этот диковинного вида тип покачал головой.

– Джимми кончился, – констатировал он грубым голосом, напоминавшим скрип гравия под колесами телеги. – Благослови Бог его душу. Сбросьте его за борт.

Ни разу не обернувшись, пират пересек палубу и подошел к пленникам. С каждым шагом он продвигался вперед не больше чем на фут. Короткие руки с квадратными кистями болтались вдоль туловища, из-за чего пират походил на механическую куклу. Он приблизился к капитану Томпсону. Из-за малого роста ему пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть высокого капитана.