Мечты, ставшие явью

– Что это? – У бизнесмена уже не осталось сил на очередной сюрприз, но, видимо, Бог об этом не знал или знал, но проигнорировал, подкинув ему еще один для ровного счета.

– Когда Степан разрезал ей сумку, оттуда выпали учебники и тетради. Мы одну прихватили.– Илья виновато потупился.

Андрей Иванович взял в руки протянутую ему тетрадку и с уже ставшим в последние полчаса привычным удивлением прочитал, что данная тетрадь принадлежит ученице десятого класса школы номер сорок пять, девочке с не слишком распространенным именем Снежана.

– Вы хотите сказать, что вас избила пятнадцатилетняя девчонка?!! – Ливитский собирался еще добавить кое-что по поводу умственных и не только способностей этих, с позволения сказать, охотничков, но поперхнулся, увидев, что его подчиненные синхронно кивнули, и лишь махнул рукой.– Ладно, пригласить ко мне эту Снежану, но аккуратно, чтобы она еще кого-нибудь мне не покалечила...

Он не признавался даже самому себе, но эта история его заинтересовала. Если девица действительно такая, какой ее описывают его работнички, то открывается несколько занятных перспектив. Бизнесмену давно казалось, что клиенты начали скучать на его боях, и требовалось внести какое-нибудь разнообразие. Например, поставить женщину в основной состав, естественно, она не победит, но, по крайней мере, перед смертью развлечет зрителей необычным боем. А если случится невероятное и она сумеет остаться в живых, то у него будет приманка для публики на ближайшие пару лет, женщин-гладиаторов нет ни у кого из его конкурентов. Точнее, нет таких, о которых стоило бы всерьез упоминать в присутствии тонких ценителей боев до смерти, являющихся завсегдатаями его заведения.

Глава 4

Снежана открыла глаза как обычно за три часа до того, как ее мать начнет собираться на работу, и несколько секунд рассматривала причудливую трещину на потолке своей спальни. Сегодня ей снова не удалось увидеть свой любимый сон, но к подобным разочарованиям девушка уже начала постепенно привыкать, хотя и не сказать, что ей нравилось сложившееся положение вещей, а ведь дальше будет хуже. Жрица одним гибким, стремительным движением вывернулась из-под одеяла и начала традиционную утреннюю тренировку, стараясь не шуметь при этом, вполне резонно полагая, что соседи вряд ли обрадуются неплановой побудке в пять часов утра.

Тело требовало привычной нагрузки, и девушка выполняла простенькие упражнения, показанные ей когда-то наставницей, чтобы хоть немного заставить мышцы работать. К сожалению, о полноценных занятиях с оружием нечего было и думать, что поделаешь, в стандартной малогабаритной квартире мечом, особенно двуручным, не очень-то помашешь. Нет, конечно, при желании можно устроить и не такое. Только при условии, что жить потом в этом помещении будет кто-нибудь другой, лучше всего злейший враг, достойный такой изысканной мести, как обитание в руинах, украшенных живописными дырами в стенах.

Поэтому Снежана ограничивалась тем, что она пренебрежительно называла зарядкой, и, пытаясь хоть немного увеличить для себя нагрузку, применяла свой любимый прием, отделяя душу от тела. В этом случае ее сила становилась почти человеческой, и двести – триста отжиманий вызывали легкую усталость – хоть что-то. Девушка аккуратно, чтобы не задеть что-нибудь из мебели, поднялась, закончив последнюю серию упражнений, и принялась методично собираться в школу. Этот ежеутренний ритуал отвлекал ее от неприятных размышлений на тему своего ближайшего будущего и проблем, ее там поджидающих. Все дело было в том, что она слишком рано приняла силу богинь и, как следствие, получила неизменное тело. Теперь предстояло как-то жить, внешне навсегда оставшись пятнадцатилетней, и если в восемнадцать все еще можно было списать на позднее развитие, то в двадцать – двадцать пять ей явно придется срочно что-то придумывать с документами и менять место жительства. И так каждые пять-шесть лет! Судя по всему, ее ждет судьба вечного скитальца...

Резко оборвав свои невеселые размышления, жрица подошла к шкафу с одеждой и занялась более насущной проблемой, а именно выбором подходящего костюма, который мог надежно скрыть ее фигуру и при этом не стеснять движений. В конце концов, у нее еще есть время, чтобы решить, что ей делать. Как вариант – всегда можно спрятаться в каком-нибудь безлюдном месте, благо на планете, при всей склонности людей, ее населяющих, лезть в самые малодоступные щели, еще хватало медвежьих углов, где легко затеряться на пару веков. Если повезет, конечно, и ее не отыщет очередной чокнутый любитель приключений.

Снежана в который раз констатировала, что в ее гардеробе нет ничего даже отдаленно напоминающего по удобству боевое облачение жрицы, и, бросив бесполезные поиски, натянула первый попавшийся свитер, выглядевший более или менее чистым, и джинсы, на ее непритязательный взгляд казавшиеся достаточно свободными, если не сказать широкими. Взглянув в зеркало и убедившись, что выглядит так, как того и требует выбранный ею образ забитой пай-девочки, стесняющейся свой внешности, девушка забросила сумку с учебниками на плечо и решительно вышла из своей комнаты. Перед тем как пойти в школу, ей еще предстояла утренняя встреча с матерью и дежурная порция нравоучений.

На первый урок она едва не опоздала, но все-таки успела влететь в класс и сесть за парту за мгновение до того, как на пороге появился учитель черчения, славившийся своей патологической нелюбовью к школьникам, осмеливающимся не являться на его урок вместе со звонком. К удивлению Снежаны, Света после вчерашнего происшествия не осталась дома, а решила все-таки посетить школу. Жрица только надеялась, что это не бравада и ее новая подруга действительно чувствует себя хорошо, поскольку проверить ее здоровье при таком количестве народа было невозможно, хотя и очень хотелось.

– Снежана, что случилось с твоей сумкой? – Света округлившимися глазами смотрела на длинный разрез, который девушка вчера вечером зашила вкривь и вкось.

– Порвала.– Снежана не стала вдаваться в подробности, чтобы не расстраивать подругу, и задумчиво добавила: – А потом зашила.

– Но зачем черными нитками? – Светлана возмущенно покачала головой.– Она же у тебя коричневая! Смотрится жутко!

– Ну и что? – Жрица пожала плечами, не понимая причину искреннего негодования подруги, которое та умудрилась высказать даже шепотом.– Просто коричневых ниток я дома не нашла. Зато книги из нее теперь не выпадают.

Судя по выразительному взгляду Светы, на перемене Снежану ожидала пространная лекция на тему внешнего вида и недопустимости наплевательского к нему отношения. Но, с другой стороны, можно было больше не беспокоиться о здоровье подруги – если она всерьез озабочена тем, как выглядит Снежана, значит, с ней все в полном порядке. А к лекциям на различные темы девушка уже давно привыкла, и будет ли их на одну больше или меньше, не имело никакого значения. К тому же Света обычно не злоупотребляла своим положением единственной подруги и ее монологи никогда не длились более десяти минут, а чаще всего заканчивались гораздо раньше, прочувствованным восклицанием: «Ты неисправима!» Так что можно было особо не переживать о том, что ожидает ее в будущем, тем более в своем нынешнем состоянии она все равно не сумела бы расстроиться, даже если бы захотела, при отсутствии эмоций сделать это невероятно проблематично... наконец-то полоса неприятностей осталась позади...

В следующий миг Снежана поняла, как сильно она ошибалась. Дверь класса распахнулась, и в помещение ввалилась весьма живописная компания. Первым зашел директор, чем-то до крайности озабоченный, за ним два хмурых милиционера в форме, а следом две светловолосые девочки лет шести. Жрица окинула компанию безразличным взглядом, пытаясь решить, что же им понадобилось в классе, когда одна из девочек подняла голову, и отстраненность девушки разлетелась ранящими осколками, заставив ее стиснуть зубы, чтобы не закричать. Снежана не обращала внимания на вернувшуюся боль, она во все глаза смотрела на живую, настоящую Лару, Лару, вошедшую в класс, и не могла поверить в реальность происходящего. Неужели она все-таки сошла с ума от боли и безнадежности, как того опасалась Тенира? Сон не может стать явью, как бы тебе этого ни хотелось! Это закон природы.