Мечты женщины
Шрифт:
– Динара, ты была изначально не права. Надеюсь, ты теперь поняла свою ошибку? И я рассчитываю, что ты больше не будешь задевать Милану.
– Она меня оскорбила! – обиженно проскулила нахалка.
– Нет, она ответила на хамское обвинение и сделала это достойно, – с уважением проговорил Джеймс.
Женщина окинула всех злобным взглядом и бросилась вон из комнаты.
Ширан, смотревший с интересом на все разбирательства, громко бросил:
– И правильно! А то Динара в последнее время ведет себя, как капризный ребенок.
– Ты как всегда прав, Ширан. Два года назад она такой капризной
Джон встал со стула и подошел ко мне.
– Я рад за тебя, отец, но если твоя женщина еще раз посмеет оскорбить мою жену, объясняться с ней буду я. Так что без обид. Я предупредил.
– Сынок! – возмутился альфа.
– Отец! – зарычал Джон. – Мою женщину никто не смеет обижать! Ты бы поступил так же… с мамой…
Джеймс посмотрел на него, а потом кивнул.
– Извините, на десерт не останемся. Дома… дела ждут… – хриплым голосом выдавил мой муж, обнимая меня за талию и выводя из дома.
По дороге к выходу я промычала всем «до свидания»… Бешенство с огромной скоростью закипало во мне.
Наглец. Даже спасибо за ужин не успела сказать гостеприимному хозяину. Утащил меня, как собачку.
Я пыхтела всю дорогу, прокручивая в голове разные варианты моих претензий и наказаний.
Мы прошли деревню и поляну и оказались у небольшой горы. Тут росли три гигантских дерева, которые держали конструкцию огромного деревянного дома. Это было бесподобно! Из дома по дереву проходила лестница, ведущая к горе, которая почти соприкасалась с ветками дуба, поэтому «мост» смотрелся очень необычно и красиво. В камне была прорублена дверь. Как они это сделали?
И как нам подняться в дом? Я посмотрела по сторонам, но ничего не увидела типа нормальной деревянной лестницы. Хотя разглядела, что висит какая-то веревка, которую с сомнением можно обозвать веревочной лестницей.
– Джон, ты сдурел? – зарычала я, но в ответ получила шлепок по попе. – Ой, ну теперь точно можешь не рассчитывать, что я туда залезу. До свидания, дорогой! Пойду ночевать…
Договорить он мне не дал, так как резко поднял и закинул себе на плечо. Понимая, что он вот так и собирается лезть по веревке, я стала брыкаться и визжать.
– Пещерный человек! Я не хочу! Я не полезу туда! Не надо. Даже не собираюсь в этой избушке на курьих ножках жить! А-а-а…
И тут меня поставили на пол... не очень вежливо.
– Я не буду тут жить и каждый раз подниматься по этой…
– Завтра с утра тут построят удобную деревянную лестницу, чтобы и ты, и малыши не боялись по ней ходить.
– Какие еще малыши?! Да с таким варваром, как ты, мне и одного достаточно на всю жизнь будет. И вообще…
Он с силой притянул меня к себе и с диким рычанием набросился на мой рот. Наглые руки шарили по всему телу, заявляя свои права.
Такому напору невозможно было сопротивляться! Я отдалась ритму бешеной страсти и тихо застонала Джону в губы.
Муж победно зарычал и усилил свои передвижения руками по моему телу. Быстрым движением руки он распахнул мою рубашку, как по команде на пол посыпались пуговицы.
Я укусила его за губу, страстно отвечая на поцелуй. А потом разорвала на две части его футболку. Один-один, любимый!
И это была моя последняя мысль, так как он нагло посадил меня на стол, скидывая какие-то книжки на пол. Резко приподнял попу и стянул джинсы.Щелчок… щелчок… и мое тело свободно от нижнего белья.
Джон потянул мои волосы вниз, вызывая терпимую боль.
– Варвар! – прошипела я.
– Это ты делаешь меня таким! – прорычал он. – Поэтому держись, милая!
Мужчина выдохнул последние слова мне в лицо и ворвался мощным движением во влажное лоно.
Мой крик заставил его двигаться с яростной дикостью, подчиняя своему ритму.
Страсть… Желание… Огонь…. Взрыв…
ГЛАВА 20
Просыпалась я безгранично счастливой и ужасно помятой женщиной. Наглый тигр! Боже, что вчера было?! Даже стыдно вспоминать подробности. Хотя какие это смелые и взрывные подробности! Дикий ураган страсти. Мое тело пело в его сильных руках.
Тигр был неутомим, зажигая своим необузданным желанием… сильными движениями… диким напором...
Я ощущала себя неповторимой, желанной и единственной женщиной на свете.
Посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. Девять утра. О-о-о! Черт, я спала только два часа. И где этот эксплуататор?
Услышала стук и почувствовала запах дерева. Накинула на голое тело простыню, которой меня с утра накрыл Джон, и подошла к окну.
На улице работали четыре человека-оборотня, делая из дерева ровные длинные дощечки. Их сразу обрабатывали специальным прибором и красили лаком. Команда мастеров! Джон стоял с длинной палкой, прикрепляя ее к дереву.
Мой мужчина был только в джинсовых шортах, выставляя напоказ свой крепкий, мускулистый торс. Ну конечно, такую мощную грудь грех не показать! Капельки пота сбегали по гладким мышцам, и мне безумно хотелось прикоснуться к его аппетитному телу.
Ох, только подумала, а возбуждение уже просыпалось во мне, заставляя сжиматься низ живота, увлажняя мою промежность. Я заскулила от безвольности и слабости моего тела. Совсем бесхребетная стала на одно место. Видно, действительно правы те, кто говорит о том, что страсть подчиняет мозг и плоть. Мое тело сдалось и требовало добавки.
Тигрица была ужасно довольна и радостно завиляла хвостом. Предательница! Ничего не остается, как отдаться соблазнителю на милость. Эх, а что делать?! Придется быть счастливой и получать удовольствие.
Пока я размышляла у окна, возбуждаясь от вида своего мужчины, не заметила, как Джон стал смотреть на меня. Он повернулся в мою сторону и начал хищно наблюдать за мной.
А я что? Я кусала губы, вспоминая, как всю ночь провела под этим телом... Да что уж таить, и на нем… если быть точной, то во всех позах. Мой тигрик очень предприимчивый и нежный любовник.
Кто бы подумал, что из вчерашнего рычащего варвара и диктатора получится страстный и ласковый мужчина. Хотя понятие «ласковый мужчина» каждый воспринимает по-своему. Вот я, например, говорю о том, что мой ласковый хищник дарит ласку везде и в огромных количествах. Хотя это проявляется весьма дико, я бы даже сказала – свирепо. Он захватывает, подчиняет и заставляет принимать свою неудержимую, сжигающую нежность.