Медь Химеры

— Сккрриииии!

— Щелк! Щелк! Щелк!

Маленькие негодяи были нетерпеливы. Хватит ли им одного тощего мальчишки?

— Эй, птица! — крикнул он, чувствуя себя идиотом. — Надо поговорить! Как одному разумному существу с другим!

Не заколебалось ли чудовище? Вероятно, оно просто решало, как разделить лакомый кусочек на всех. Он сомневался, что птица умела разговаривать. Отец рассказывал ему о говорящей птице, называемой попугай, в его родном измерении, на Земле, так что, может быть, некоторые птицы все-таки могли разговаривать. Что еще он может попытаться сделать?

Голова Джилиппа приподнялась. Его руки и ноги расправились. Значит, он был всего лишь в обмороке и не ранен. Теперь должно было произойти самое худшее, и Келвин не видел никакого способа предотвратить это.

— Сккрриииии! Сккрриииии!

— Ты это уже говорила, — пробормотал Келвин с юмором висельника. Он дернул за рычаг ускорения и оказался значительно ближе к птице, чем ему бы хотелось. Джилиппу не поможет, если и Келвин станет пищей для птенцов!

Птица заметила его. Клюв с пилообразными зубами был более внушителен, чем любой меч. Теперь этот клюв повернулся к Келвину, птица явно намеревалась ухватить его. Кажется, она хорошо понимала, как выгодно ей будет удвоить свою добычу.

Перчатки дернули Келвина вниз. Он наклонил голову, соединил ноги вместе и поднырнул под надвигающуюся на него голову. Изможденное лицо Джилиппа под птицей с изумлением посмотрело на него, когда Келвин ухватился за птичью лапу толщиной с хороший древесный ствол.

— Келвин! Келвин!

— Заткнись! — сказал он ему. Ужасно было говорить такое отчаявшемуся мальчишке, который вот-вот должен был расстаться с жизнью, но это было совершенно необходимо. Келвину нужно было хоть немного подумать, если эта проклятая тварь даст ему такой шанс.

Как он и ожидал, птица обернулась, зависла в воздухе, заскользила вниз и нырнула. Они все еще были довольно высоко в воздухе. Положение Келвина менялось так быстро, как если бы он был захвачен смерчем. Пояс держал его распластанным на чешуйчатой коже птицы с силой, большей, чем человеческая.

Он знал, что птица скоро устанет и воспарит вверх, а потом направится к гнезду. Он увидел воду внизу и Джилиппа, почти касающегося ее. Затем они снова стали подниматься с потоком воздуха; они будут взбираться все выше и выше, кружить, кружить и кружить, а потом приготовятся к посадке. Что же он выиграл? Он оставался таким же горе-героем, как и всегда.

Когда птица выправляла свой полет, он выпустил ее лапу и, повиснув вверх ногами, попытался отдать перчаткам приказ разжать огромные мощные когти. Перчатки пытались сделать это; он почувствовал, как его плечи и руки приняли на себя огромное напряжение. Но этого было явно недостаточно. Келвин попытался изо всех сил оттолкнуться от лапы, но все равно, ни один коготь не отлеплялся от мальчика, не выпускал его.

— Спасайся сам, Келвин! — задыхаясь, кричал ему Джилипп. — Моя жизнь кончилась. Моя жизнь не стоит твоей жизни!

Разумные слова, но, к сожалению, сказаны слишком поздно. Неожиданно они начали подпрыгивать, вверх-вниз, вверх-вниз. Ветки толщиной в рост человека били Келвина с двух сторон по лицу. Они, наконец, остановились, приземлившись на край гнезда птицы-пугала.

— Крриии! Ииии! Иии! Щелк! Щелк! Щелк!

Птенцам не терпелось пообедать. Их голодные крики просто оглушали. Через мгновение их желание сбудется.

Келвин отшвырнул ветку от своего лица и обнажил меч.

Огромная голова с клювом и гигантскими желтыми глазами смотрела на него, заглядывая под свое серое брюхо. Это был мамин клюв и ее же глаза. Она выхватит его из-под своих ног, словно перепуганного грызуна, и какой-нибудь удачливый счастливый птенчик получит лакомый кусочек. Что же касается Джилиппа, который стоил Келвину его жизни…

— Нет! — закричал Келвин и воткнул меч в мясистую часть левой ноги гигантской птицы.

Голова птицы дернулась обратно и скрылась из виду, ее когти неожиданно раскрылись и она испустила такой крик, по сравнению с которым все предыдущие показались шепотом. Келвин не терял зря времени, перчатки тоже. Одним движением он подхватил Джилиппа и закувыркался вместе с ним в воздухе.

В ушах у него свистел ветер, ветки били их по лицам. По ветвям, мимо которых они пролетали, были разбросаны обломки костей и разлагающихся трупов животных. Каким-то образом перчаткам удалось удержать мальчика, а кроме того еще и активировать и привести в действие левитационный пояс. Внизу птицы-пугала свисали вверх тормашками с ветвей, размером больших, чем обычные древесные стволы. Он бегло взглянул на них боковым зрением, надеясь, что они не заметят его, а затем уже летел прочь.

Под ними в глубокой воде повсюду торчали острые камни. Они неслись мимо этих камней, так близко к ним, что почти касались их. За Келвином устремилась в погоню сердитая и разгневанная, постоянно вопящая огромная мамаша.

Келвин включил ускорение, когда птица снова поймала вертикально восходящий поток воздуха, заканчивая свой бросок вниз. Скоро они на большой скорости неслись вверх по течению реки, обратно той же дорогой, какой прилетели сюда. Когда он понял, что ему удалось оставить птицу далеко позади, то постарался поудобнее ухватиться за Джилиппа, который теперь снова стал приходить в сознание. Он лишился чувств где-то на середине душераздирающего птичьего крика, что, возможно, было и к лучшему.

— Джилипп, твой вожак уверял меня, что в этом измерении нет ни драконов, ни гигантских серебряных змеев, ни магии! Заклинаю тебя всеми богами, скажи мне, что же это было за создание?

— Птица-пугало, — озадаченно ответил Джилипп. — У вас в вашем измерении разве не бывает птиц-пугал?

— Я о них никогда не слышал! И никогда не хотел бы снова повстречаться ни с одной из них!

— Должно быть, у вас жизнь очень спокойная и мирная, — заметил мальчик.

Глава 24. Армия

Путешествие в Блоорд было на удивление спокойным. В течение целого дня Келвин работал со своим поясом, перевозя медь с уступа на землю. Он постоянно прерывал работу для того, чтобы разведать, нет ли поблизости охранников короля или птиц-пугал. Охранники так и не появились, и крылья огромной птицы больше не заслоняли собой свет.

Добыть вьючных лошадей для перевозки меди тоже оказалось довольно легко. «Бухалы» знали фермеров, на которых могли положиться: большинство из них пострадало в свое время от рук гвардейцев. Помощь для их отряда теперь было не так-то трудно получить.